Когда игра возобновилась, Рэй стал следить за гонцами. И пришел к выводу, что они похожи на тех животных в стаде, что держатся по краям, предупреждая собратьев о появлении хищников. Причем гонцы одной команды старались занять такие позиции, чтобы помешать гонцам других команд следить за ходом игры.

Тренер объявил перерыв, и игроки потянулись за линию поля. Рэй подошел к Фаберу, полоскавшемуся в бадье с водой.

— У нас неприятности, — произнес Рэй по-английски. — Найквист только что рассказал декану Цельк о вашей истинной успеваемости в Колорадо.

— Настучал? — Фабер выругался. — Я предупреждал дядю Дика, что это дохлый номер.

— Дядю Дика?

— Ричарда Макилвайна. Он владелец Галактической спортивной телерадиосети. Меня назвали в его честь, — горделиво добавил Фабер.

— О!

Фабер мотнул головой.

— Эта НСАА[3], будь она неладна, на колледж собак спустила из-за паршивых оценок, глаза они всем застили: им нужно, чтоб спортсмены время на учебу гробили. А когда репортеры обо всем пронюхали и галдеж подняли, дядя Дик мне и говорит: «Мотай-ка с Земли куда подальше, пока не вышло крупного скандала. Осваивай, — говорит, — инопланетные виды спорта, а станешь галактическим чемпионом, возвращайся — о твоих «неудах» никто и не вспомнит».

— Понятно. — Рэй чувствовал, как у него голова раскалывается. — Однако вспомнили, и раньше, чем вы рассчитывали. Декан Цельк пообещала исключить вас, если вы не достигнете положительных результатов на ближайших экзаменах. К тому же и спорт для вас будет закрыт.

— Дядя Дик никому тут не позволит на меня наезжать, — взревел Фабер.

— Не надейтесь на дядю… — сказал Рэй.

Что такое «наезжать», он понял, стоило Фаберу упереться ему в грудь ручищей и слегка подтолкнуть. Рэй растянулся на траве, а Фабер унесся прочь. На какой-то миг Рэй так разозлился, что хотел было вскочить и догнать мерзавца, но мысль о неизбежном исходе схватки отрезвила его.

Кроме того, он уже знал способ, как получше управиться с Фабером.

Со стадиона Рэй отправился в посольство. Делорес несколько часов мариновала его, прежде чем допустила в комнату связи. Рэй обзвонил несколько земных сельскохозяйственных ассоциаций, пока не выяснил, что одна из них, кажется, не прочь вести дела с кья. Проведя с этой компанией предварительные переговоры, Рэй вызвал на связь Ричарда Макилвайна.

Макилвайн ответил раздраженным криком, вопрошая:

— Вы имеете представление, который теперь час?

— Прошу прощения, — начал Рэй, — но Земля и Кья в разных часовых поясах.

— Кья? Значит, племянник… Что еще?

— Да, — подтвердил Рэй. — У вашего племянника крупные неприятности.

— Что? Ричи мальчик хороший. Что с ним могло приключиться?

— Он не желает постигать науки, — доложил Рэй, — к тому же кто-то сообщил декану Врекля, что в Колорадо Ричарду выдали липовый табель успеваемости…

— Это ложь, — перебил Макилвайн. — Ричи много занимался. Это все происки попечительского совета.

— Уверен, что так и было, — согласился Рэй, — только теперь аналогичные неприятности назревают у Ричарда во Врекле. Его не оставят в университете, тем более не позволят играть в тяникуль, если он немедленно не улучшит свои оценки.

Макилвайн рыкнул:

— А у нас контракт! Если ваша инопланетная учебная шарага будет выставляться, я на нее в суд подам.

— Они имеют право исключить вашего племянника за неуспеваемость, — проинформировал Рэй. — Однако, возможно, я найду способ все уладить.

Макилвайн раздраженно хмыкнул.

— Излагайте.

— Вашему племяннику здесь не нравится. Студентки на Кья — девушки серьезные, погруженные в учебу, и на роль веселых подружек для Ричи абсолютно не годятся…

— Круто, — буркнул Макилвайн. — Он что же думает, я ему с попутной ракетой буду девиц поставлять? Дудки!

— Полезно было бы, чтобы он это четко усвоил, — прокомментировал Рэй. — Свяжитесь с ним и уведомьте, что он застрянет на Кья навеки, если не удержится в команде.

Макилвайн хмыкнул, уже задумчиво.

— Может сработать. А вы не такой тупица, как я думал. — И он прервал сеанс связи.

Для начала неплохо, подумал Рэй. Следующий шаг — отыскать Фаберу наставников. Он поднялся и вышел из радиорубки. За дверью его поджидала Делорес.

— Ну, обстряпали свои делишки? — сурово потребовала она ответа.

— Делишки? — переспросил Рэй. — Что вы имеете в виду?

Делорес холодно воззрилась на него.

— Вам все равно, что из-за вас будет с кья! Вам лишь бы деньги загребать!

— Не думаю, что причиняю кья хоть какой-то вред, — парировал Рэй. — Вам тут никому не приходило в голову, что они вовсе не глупы и лучше нас знают, что им нужно.

В ответ Делорес показала ему спину.

Рэй сел в автобус и направился во Врекльский университет. По дороге обратился к поминальнику и выяснил, что у Элизабет занятия по средневековой истории кья. Что ж, сказал он себе, есть вещи, которые мужчине нужно делать самому. Самому биться в сражениях. Учиться на своих ошибках. Умолять достойных, нормальных людей позаниматься с Фабером. Не просить же Элизабет делать за него эту грязную работу!

В вестибюле общежития сидела, склонившись над компьютером, парочка студентов: рядом с Грейс пристроился молодой, слишком смазливый мужчина, всем своим видом показывавший, какой он ей близкий друг.

— Джек тут помогает мне разобраться с одной штукой, — пояснила Грейс. — У кья целая дюжина основных школ экономической мысли, но ни одна из них не использует единую терминологию или единицы измерений. Нашу программу унификации трясло, как припадочную.

— Теперь вот отладили, — подал голос Джек. — И при пересчете данных все укладывается в стандартные кривые. Есть даже аналог цикла Кондратьева. Я только не пойму, хорошо это или плохо.

— Что вы имеете в виду? — спросил Рэй.

— Ну, это плохо, потому как я-то надеялась отыскать у кьянских экономистов что-нибудь запредельное, из ряда вон, чтобы было что сунуть в мою докторскую диссертацию по сравнительным экономическим учениям, — пояснила Грейс. — С другой стороны, выяснив, что кьянская и земная экономики, похоже, подчиняются одним законам, можно предположить наличие универсальных постоянных в экономических познаниях.

— Стало быть, экономика не такая беспробудная скука, какой ее все изображают, — произнес Рэй, глядя на экран компьютера, где пучок кривых походил на блюдо шизофреничных макарон, приправленных не менее запутанными уравнениями. Увиденное подало Рэю мысль. — Кстати, о беспробудном, вы не согласились бы поднатаскать Фабера по математике?

— Нет, — ответила Грейс. — Я экономист. С чего вы решили, будто я математик?

— Так, показалось просто, — сказал Рэй, снова переводя взгляд на экран.

— Лиз уже спрашивала, — сообщил Джек. — Ладно, наставника Ры Смраду мы подыщем при одном условии.

— Любое, только назовите, — воскликнул Рэй. — Хотите, чтобы он перестал докучать женщинам? Мылся каждый день? Выучил английский язык?

— Найдите способ усадить его за книги. Мы не собираемся впустую тратить свое время.

Рэй улыбнулся, припомнив разговор с дядей Фабера:

— Считайте, что это сделано.

Несколько дней спустя Рэй завернул во Врекль проверить, как идут дела у его подопечного.

— Беседуя с Шевильд, мне было сказано, что Вапер занимается старательнее, — известила его декан Цельк. — Теперь ему помогают несколько студентов-землян. Однако свалилась новая беда, и мы все же рискуем проиграть. Правда ли, что на днях Вапер вас толкнул?

— Ну, было, — вздохнул Рэй. — Он немного погорячился, но это все пустяки…

«Пустяки» напоминали о себе огромным синяком на груди Рэя.

Цельк с мрачным видом шумно выдохнула.

— Поступив так, его поведение неподобающе для студента Врекля. И получив несколько жалоб от студентов, мне придется вывести его из состава команды.

«Вот кретин! — выругался про себя Рэй. — Так до сих пор и не уяснил, что кья не причисляют спортсменов к полным убожествам».