Сергей Николаевич Висницкий находился в своем офисе, когда в его сотовом телефоне раздался взволнованный голос Грузина. Томаз сообщил о поднявшемся «шухере», посоветовав Сергею затихариться со своей деятельностью на несколько дней. Хорошенькое дело! Груз из Дели прибывал именно сегодня. Сергей посмотрел на часы.

Почтовые машины с маркировкой «Аэрофлот» уже мчались по шоссе. Альгерис как раз прижался к обочине, пропустив вперед первый микроавтобус, и, выждав несколько секунд, собирался следовать дальше, когда запиликала его «дельта».

— Ты где? — нервно спросил его Сергей Николаевич.

— На шоссе, — ответил Альгерис. — Пока все нормально.

— Немедленно прекращай операцию! На дорогах проводят досмотр! Где машина с грузом?

— Впереди. Метров за двести.

— Свяжись с водилой, заворачивайте с дороги.

Альгерис передал команду по рации в первый микроавтобус. Но было уже поздно. Сразу за поворотом дороги на шоссе стояли несколько дальнобойных трейлеров, почти полностью преграждающих путь. А стоявший перед фурами гаишник энергично отмахивал жезлом, призывая микроавтобус остановиться.

— Дорога перекрыта, — закричал в рацию Григорий, водитель микроавтобуса. — Гаишники всех тормозят!

— Его тормозят, — доложил Альгерис в трубку.

— Применяй нулевой вариант! Немедленно! — Сергей Николаевич дал отбой.

Альгерис вынул из-под сиденья маленький черный предмет.

Микроавтобус неуверенно петлял по шоссе. Сопровождавший Григория сержант Галлютдинов кричал в рацию:

— Латыш, что нам делать? Нас тормо…

Альгерис нажал кнопку. Голос Галлютдинова потонул в грохоте взрыва. Столб грязной воды и дыма, напоминающий атомный гриб, был последним видением, которое уловило сознание находившихся в машине людей.

Горели развороченные останки микроавтобуса, разорванное тело гаишника выбросило на середину шоссе. После минутного шока к месту аварии побежали люди.

Картины этой Альгерис не видел, так как трагедия разыгралась за поворотом шоссе. Но грохот взрыва был слышен более чем отчетливо. Альгерис выпрыгнул из машины через правую дверцу, проколол толстым шилом переднее колесо, затем скрылся в лесочке. Чуть погодя вышел на дорогу, застегивая брюки, достал запасное колесо и принялся за работу. За этим занятием его и застали подъехавшие на «мерседесе» гаишники.

— Смотри, тоже аэрофлотовская машина, — сказал напарнику один из них.

— Мужики, чего там стряслось? — испуганно улыбаясь, спросил Альгерис.

— Документы, — не отвечая на вопрос, потребовал гаишник. Рядом с ним вырос здоровенный омоновец.

— Пожалуйста, — с готовностью ответил Альгерис. — Вот права, вот путевой лист. А что там произошло-то? Чего это бабахнуло? Я от неожиданности на проволоку наскочил, — все тараторил он, показывая на валявшийся на дороге клубок проволоки с торчащим из него острым концом.

— Открой салон, — не отвечая на вопросы, приказал омоновец.

Но досмотр машины ничего не дал. Багаж состоял исключительно из мешков с почтой. В кабине водителя тоже ничего подозрительного обнаружено не было. Там не было даже трубки радиотелефона. Действительно, откуда бы у простого водителя могла быть такая дорогая игрушка?

— Ты один в рейс выехал? — спросил гаишник.

— Нет, впереди еще одна наша машина шла. А что? Это… они грохнулись? — натурально побледнев, округлил глаза Альгерис.

— Они… — буркнул гаишник.

— И что? — в ужасе прошептал тот.

— Что? Так долбануло — костей не соберешь.

— Что же это творится? За что их? Господи, как я теперь поеду-то? У меня вон руки трясутся.

— Мы тебя сейчас сами отвезем. Попробуешь останки опознать. И показания дашь. Запирай свою тачку.

Альгерис покорно запер машину, пошел к милицейскому «мерседесу».

Известие о взрыве быстро достигло Шереметьева. Майор Мальков сидел в своем кабинете ни жив ни мертв. Очень хотелось выпить, но в аэропорту появились муровцы, и майор крепился. Вызвали для допроса начальника транспортной службы, потом проводили обследование грузового отделения. Допрашивали грузчиков, водителей. Уже вечером очередь дошла и до Малькова.

Молодой оперативник записал его паспортные данные.

— Как организована патрульно-постовая служба аэропорта? — спросил он.

— В батальон ППС входят три роты… — начал Мальков. Он подробно описал задачи вверенной ему службы. — …В обязанности моих людей входило и сопровождение почтовых машин, — стараясь говорить твердым голосом, закончил майор.

— Что вы можете сказать о Галлютдинове?

— Ничего особенного, — осторожно ответил Мальков. — Работал неплохо.

Ответив еще на несколько вопросов, Юрий Владимирович, по-свойски улыбнувшись, спросил:

— Слышь, лейтенант, я сам в угрозыске работал. Ты мне скажи, что там стряслось-то?

Оперативник, уставший за день от бесконечной писанины, закурил.

— Что? Заминирована была машина ваша почтовая. Мина с дистанционным управлением. Шарахнуло так, что все в клочья разлетелись. Парень ваш, шофер из второй машины, чуть в обморок не грохнулся, когда его опознавать подвели. Там опознавать-то нечего.

— А-а, — протянул Мальков, тоже потянувшись за сигаретой. Он глубоко, несколько раз затянулся. — А где второй шофер-то?

— Дал показания и домой отпросился. Звонил в аэропорт из отделения. Попросил, чтобы машину с дороги забрали. Мол, за руль сесть не может. Говорю же, он в шоке был. Подпишите протокол с вашими показаниями, — протянул оперативник исписанный листок.

Мальков машинально пробежал глазами строчки, поставил подпись.

Вернувшись в кабинет, он позвонил в аэрофлотовское кафе, попросил принести бутылку водки. Бутылку принес один из грузчиков, включенных в команду.

— Это что же такое, Владимирыч? — потоптавшись на пороге, спросил грузчик. — За что ребят гробанули?

— Откуда я знаю? — нервно ответил Мальков. — Иди. Узнаю — завтра объясню.

Грузчик все не уходил.

— Я вот чего. Я хотел сказать, что я с этой темой завязываю, Владимирыч. И ребята наши то же самое просили передать. Ну его. Менты сегодня всю душу вытрясли. Мы на такой расклад не подписывались.

— А на что вы подписывались? — зашипел майор. — Просто бабки снимать за здорово живешь? Бесплатный сыр знаешь где бывает?

— Ты не ори, — остановил его грузчик.

Майор, собственно, и не орал, а говорил шепотом. Но это был тот самый шепот, который сотрясает галерки.

— Ты с кем разговариваешь? — опять зашипел майор. — Вы что там, совсем в штаны от страха наложили?

Он распечатал бутылку, налил водки, залпом опрокинул стакан.

— Из темы решили выйти? Что ж, выходите. Только не забудьте, денежки вы за сегодняшнюю операцию уже получили. А груз до места не дошел. Так что за вами должок. И помните, что это вы своими ручонками ящики в почтовые машины перекидывали, а не на таможню отправляли. И вывозил их тоже не я. Так что язык за зубами попридержите.

— Бабки-то ты платил, — не унимался грузчик. — Значит, ты и с барыгой связан. А что за сегодняшний рейс получили, отдадим. Еще и потратить-то не успели. А язык никто и не распускал. Дураки мы, что ли? Только на хрена эти бабки, если тебя в клочья разнесет? На похороны? Слышь, Владимирыч, должно быть, очень крутой товар был в этих ящиках. А ты говорил: камушки, тряпочки. За тряпочки не взрывают.

Майор хватанул еще порцию водки.

— Короче, разбор полетов будет завтра. А пока вали отсюда.

Когда дверь за грузчиком наконец закрылась, Мальков вскочил, начал вышагивать по тесному кабинету. Первое, что он почувствовал, была обида. Надо же, такое выгодное дело заваливалось!

Первоначальный испуг совсем было прошел: раз машина — вдребезги, то и товар — в клочья! Значит, никаких вещдоков, думал майор, пользуясь терминологией своей первой профессии.

А эти козлы перепугались! Ну, хватануло двоих, что же делать? На войне как на войне! Ерунда!

Машину разнес Латыш, это понятно. Вот зачем он в моторе перед каждым рейсом копался! Но Латыша отпустили. Так сказал опер из МУРа. Значит, не нашли у него ничего. Что ж, наберем новую команду. А может, завтра и эти отойдут. Это сначала — страшно. А потом привыкаешь. И где они сегодня на жизнь заработают?