Тогда Хэпгуд задался вопросом: если людей можно отправлять в прошлое, может быть, они способны переноситься сознанием и в будущее? Он начал заниматься этой проблемой и получил замечательные результаты.

Студента по имени Джей попросили отправиться в будущую среду. Он достаточно подробно описал события этого дня, рассказав о меню в столовой, занятиях и заданиях. Лайонс спросил, где Джей находится, и тот сказал, что он приехал в аэропорт Кина, чтобы встретиться с пилотом из Монпелье, штат Вермонт. Этот пилот должен был пролить свет на загадочную авиакатастрофу, случившуюся год назад.

Настала среда; вечером Хэпгуд спросил Джея, как он провел день. Джей ответил, что побывал в аэропорту Кина, и описал свою встречу с авиатором из Монпелье, который рассказал ему об авиакатастрофе. Другие события среды в жизни Джея (классные задания и т. д.) почти совпадали с теми, о которых он рассказал под гипнозом в прошлое воскресенье.

Студент Генри был отправлен в следующий четверг. Он сказал, что собирается в соседний Брэттлборо с целью предаться возлияниям и собирается одолжить машину у друга. Будучи отправлен дальше в будущее еще на несколько часов, Генри сказал, что выпивает в ресторанчике в компании двух женщин, которые пытаются его охмурить и бранят своих мужей. Он отказался повторять их реплики, видимо, сочтя их чересчур неприличными. Генри рассказал о том, что прибыл домой в два часа ночи; залаявшая на него собака перебудила всех домочадцев.

В следующую пятницу Хэпгуд встретил Генри в студенческом клубе и сказал: «Я знаю, где вы были вчера ночью». — «Спорим, что не знаете», — сказал Генри. «Вы ездили в Брэттлборо». Генри посмотрел на него удивленно. Он удивился еще больше, когда Хэпгуд сказал ему, что он одолжил машину, отправился в ресторанчик и встретил там двух женщин. «Вы в курсе, что они мне говорили?» — спросил Генри в замешательстве. Хэпгуд засмеялся и сказал: «Нет, этого вы нам так и не рассказали»[190].

Генри рассказал, как вернулся домой в два часа ночи и собака, проснувшись, разбудила домашних.

Эксперименты с гипнозом заставляют сделать весьма далеко идущие выводы. Слово Хэпгуду: «Поле не зависит от материи, которой оно управляет. Магнит может притягивать железную стружку и формировать из нее узор. Если эту стружку выбросить и взять новую, магнит сформирует из нее тот же узор. Точно так же L-поле тела может пережить тело и управлять другими телами. Т-поля существуют бесконечно долго, пока существует создавшая их сила. Я говорю, конечно, о первичной силе творения»[191].

Скептик может возразить: «Даже если поля жизни и поля мысли существуют, они могут порождаться материей, подобно тому, как свет и тепло порождаются огнем». Другими словами эти поля не существуют отдельно от материи.

Этот довод, согласно которому материя первична, почти невозможно поколебать. Даже эксперименты Хэпгуда с гипнотической регрессией и отправкой сознания в прошлое можно объяснить материалистически: клетки хранят подобие подсознательной памяти. Можно также сказать, что участники эксперимента все это выдумали.

Однако к предсказанию будущего это рассуждение применить невозможно. С точки зрения материалиста, будущие события еще не произошли и не могут быть предсказаны сколь-нибудь точно. Поэтому появление Джея в аэропорту Кина или Генри в Брэттлборо не могут быть объяснены научно. Если мы верим Хэпгуду, нам не остается ничего, кроме как постулировать существование Т-поля (или чего-то в этом духе), свободного от ограничений времени. Шаманы всего мира примут это объяснение как самоочевидное, поскольку они знают, что будущее может быть предсказано; однако современные воззрения на реальность заставляют нас не верить ни во что подобное. Еще меньше мы знаем о том, как эти воззрения изменить.

Хэпгуда воодушевили бы эксперименты нейропсихиат-ра доктора Питера Фенвика из лондонского Института психиатрии. В середине 1990-х годов он подключал к добровольцам детектор лжи, после чего показывал им несколько страшных или веселых картинок. Фенвик обнаружил, что добровольцы начинают испытывать страх за три с половиной секунды до того, как увидят картинку.

В сентябре 2003 года Фенвик произнес речь на фестивале Британского научного общества в Солфордском университете. В частности, он сказал: «Сознание может существовать вне мозга, и его свойства куда лучше подходят под описание поля, а не мозговой активности». Он привел случаи, когда люди, у которых отказало сердце, рассказывали, что словно бы покидали собственные тела и видели, как врачи возвращают их к жизни. Он упомянул и о часто встречающемся «синдроме предсмертного совпадения», когда некто утверждает, что видел недавно умершего родственника либо ощущал, что этот родственник находится рядом. Как и Хэпгуд, Фенвик отметил, что молитва способна исцелять, оказывая положительный эффект на пациентов, страдающих сердечными заболеваниями или проходящих курс лечения от бесплодия.

Эдди Кэмпбелл, мой друг, познакомивший меня с работой Генри Бортофта, дал мне следующий совет: «Закрой дверь комнаты, в которой ты работаешь, сядь, склонись над клавиатурой компьютера. Прижми ладони к лицу так, чтобы взгляд оказался словно бы в туннеле. Смотри на клавиатуру и позволь глазам расфокусироваться. Если тебе повезет, твои глаза поймают картинку, как они ловят скрытое изображение на трехмерных картинках. Если тебе повезет по-крупному, ты увидишь на месте старой знакомой клавиатуры новую, очень странную. Именно так Гете описывал активное зрение — «восприятие вещи изнутри»[192].

Суть данного метода, кажется, совпадает с явлением, которое Нарби назвал «расфокусированием». Его цель — исчезновение нормального субъектно-объектного восприятия. Рассказывая о своем «мистическом» опыте, Стивен Филлипс описал этот процесс как совмещение субъекта и объекта.

Эдди Кэмпбелл считает, что «немецкая школа использовала активное зрение как научный метод, вероятно, начиная со Средних веков… Коперник увидел свою модель Вселенной в 1543 году, за три столетия до того, как появились наблюдения, подтвердившие его правоту».

Если эти рассуждения верны, мы вполне можем допустить существование «развитой науки» у народов, которые с нашей точки зрения были примитивными.

Однажды июльским утром 1989 года группа израильских археологов, которую возглавляла профессор Наама Горен-Инбар, приступила к раскопкам долины реки Иордан. Экскаватор вырыл две глубокие траншеи, по которым археологи могли судить о геологическом профиле региона. Тщательно изучая каждую горсть земли, они искали кости или предметы, созданные руками человека.

Среди прочих находок им попалась и одна совершенно неожиданная. Речь о выстроганном и отполированном деревянном бруске длиной в десять и шириной в пять дюймов. Со всей очевидностью этот брусок был некогда частью доски. Экскаватор переломил его пополам. С обратной стороны брусок был не слишком ровным, его явно не касались ни рубанок, ни полировочный материал.

Почему эта находка озадачила ученых? Потому что возраст слоя, из которого извлекли брусок, составлял полмиллиона лет. В те времена на Земле жили синантропы, принадлежавшие к виду ранних людей (первых «настоящих людей»), называемому Homo erectus, «человек прямоходящий». Считается, что мозг синантропа был в два раза меньше мозга современного человека. Тем не менее эти древние люди смогли изготовить полированный брусок. Профессор Горен-Инбар призналась, что сама не понимает, как нечто подобное могло произойти.

В книге Майкла Бейджента «Ancient Traces» («Запретная археология») приводится фотография этого бруска, весьма редкая, поскольку в тот момент, когда Бейджент звонил доктору Горен-Инбар, существовал всего один негатив с изображением дощечки. Фотография — единственное свидетельство ее существования: сама дощечка была уничтожена (разумеется, случайно) отделом консервирования Еврейского университета.