У завоевавших Перу инков также имелся обычай назначать ребенка «посланником к богам» и оставлять его связанным в горной пещере, где ребенок погибал от холода.

В 1988 году, через год после осмотра Тукуме, Хейердал напал на еще один странный след и в итоге доказал, что доисторические путешественники пересекали Атлантику, используя океанские течения. Долгое время его интересовал древний народ гуанче — высокие блондины, строившие пирамиды из черного камня на Тенерифе, одном из Канарских островов. Авторитетный ученый доктор Арисиу Нуньеш душ Сантуш заметил, что их язык близок к дравидийской семье языков родом из Индии, и предположил, что гуанче, разводившие овец и не любившие море, прибыли на Канары на плотах с семьями и стадами, возможно, бежав из Атлантиды, которую душ Сантуш помещает в районе Индонезии. Мы вряд ли сильно ошибемся, предположив, что Сантуш говорит не о той катастрофе и что гуанче скорее всего бежали от зондаландского катаклизма, вызванного кометой Тольманна.

Когда Хейердал узнал о пирамидах из черного камня на Канарских островах в 700 милях от испанского берега, он немедленно отправился туда, чтобы увидеть их собственными глазами.

Никто не обращал внимания на пирамиды гуанче, поскольку эти ступенчатые пирамиды похожи на мексиканские; одна из них, с шестью террасами и плоской крышей, возвышается в самом центре Тенерифе. Хейердал смог уговорить норвежского бизнесмена приобрести пирамиды и устроить на Тенерифе музей.

Что до «гробницы Тутанхамона», найденной в пирамиде Сипана, любопытную гипотезу на ее счет выдвинул Морис Котрелл. Среди прочих статуэток в гробнице обнаружили золотую фигуру крабочеловека в два фута ростом.

Котрелл указывает на то, что краб обитает между морем и землей, там, где волны разбиваются, превращаясь в пену, и что имя «Виракоча» означает «морская пена». Поэтому эта гробница является не чем иным, как «последней гробницей Виракочи», доказывает Котрелл в книге «The Lost Tomb of Viracocha» («Белые божества инков»). Он предполагает, что в ней захоронен Виракоча из Тиауанако. Многие вожди Мексики именовали себя Кецалькоатлями, был и вождь по имени Виракоча. Но владыка Сипана был не просто вождем: судя по убранству гробницы, его считали богом, перевоплощением Виракочи.

Первые мысли о Виракоче посетили Котрелла в середине 1980-х годов, когда он поехал в Мексику с целью подкрепить доказательствами свою теорию, по которой майя знали о солнечных циклах и их влиянии на людей. Посещение гробницы Пакаля в Паленке стало для Котрелла величайшим откровением.

Храм Надписей был обнаружен отцом Рамоном де Ор-доньесом в 1773 году. В 1952 году мексиканский археолог Альберто Рус обратил внимание на четыре пары круглых дыр в полу, просунул в них крючья и поднял плиту. Он увидел засыпанную щебнем лестницу, которая вела в самое сердце пирамиды. Внизу Рус обнаружил маленькую квадратную камеру, которую занимал огромный саркофаг с крышкой. В центре массивной, покрытой искусной резьбой известняковой плиты Рус увидел изображение человека, который позже был принят Дэникеном и Шатленом за астронавта. Внутри находилась мумия Пакаля с прекрасной нефритовой маской на лице.

Котрелл приобрел уменьшенную копию плиты. Вернувшись в Англию, он принялся ее изучать, отталкиваясь от вывода, который сделал в ходе прежних исследований: 260, число дней в священном году майя, — это срок, за который полярное и экваториальное магнитные поля Солнца завершают полный цикл взаимодействия. Проще говоря, Котрелл считал, что майя установили священный год, равный определенному солнечному циклу.

Отсюда вовсе не следует, что майя располагали приборами для измерения циклов солнечной активности. Должно быть, они ощущали эти циклы интуитивно.

Вскоре Котрелл обнаружил, что для того, чтобы понять, какие боги племени майя изображены на плите, ее нужно перевернуть с ног на голову. Это логично: в конце концов, на крышке гроба символы должны быть «упакованы», как вещи в чемодане. Более того, границы плиты, разумеется, тоже полнились символами — летучих мышей и ягуаров, людей и богов, дня и ночи, рождения и смерти. Кроме того, отсутствовали два верхних уголка плиты, которые явно предлагали некий ключ к решению загадки.

Котрелл нашел крест в форме буквы «X», усеченный «линией обреза» одного из углов. В этот момент он сказал себе: «Эврика!» Крест Х-образной формы может быть восстановлен отражением в зеркале, которое приставлено к правому краю плиты, удваивая все изображения.

Котрелл сфотографировал плиту и напечатал фотографии на прозрачной пленке. Расположив их рядом, он обнаружил, что может не только восстановить крест в форме буквы «X», но и все остальные символы по краю надгробия.

То же он проделал с противоположным краем. И вновь половинки изображений превратились в полновесные символы.

Одним из «пограничных» символов было человеческое лицо, рассеченное от лба до кончика носа узким длинным ромбом. Когда изображение дополнилось своим зеркальным отражением, ромб исчез, превратившись в промежуток между двумя носами. Над лицами помещалось изображение парящей летучей мыши, между тем отождествить с летучей мышью его половинку было невозможно. Более того, когда Котрелл накладывал одну пленку на другую под углом, создавался эффект, будто лицо с двумя глазами внимательно на него смотрит.

Когда Котрелл совмещал две пленки под разными углами, на них проступали разнообразные предметы и лица, птицы и животные.

Не оставалось никаких сомнений: создатель надгробия, кем бы он ни был (сам Пакаль?), наполнил его визуальными кодами. Два отсутствующих угла должны были дать наблюдателю ключ к разгадке.

Все это, однако, кажется полной бессмыслицей. В VII веке н. э. никаких фотографий на прозрачных пленках не было и в помине. Как сбитый с толку наблюдатель мог найти ключ к столь странному визуальному коду?

Котрелл решил проверить свою теорию на специалистах. Те сразу сочли Котрелла чудаком и потому были отвергнуты. Они выдвинули то же возражение, что я привел выше: Пакаль не мог заложить в надгробие подобный код, потому что в то время не было фотографий на пленках.

Котрелл отвечал, что, вероятно, Пакалю такие пленки были не нужны: возможно, он мог увидеть все «оком сознания».

Этот феномен известен современным психологам и называется «эйдетическим видением» («эйдос» с греческого — «суть».) Есть люди, которые обладают способностью к такому видению. Как мы могли убедиться, гении от математики, которые могут моментально сказать, является ли огромное число простым (то есть делимым лишь на единицу и себя), способны, судя по всему, парить над числовым полем, подобно птицам. Говорят, что изобретатель Никола Тесла «построил» свой первый двигатель переменного тока в голове. Должно быть, Пакаль обладал способностью свободно совмещать визуальные образы.

Вероятно, у древних людей, сознание которых не загромождали умозаключения, эта способность была врожденной. С ее помощью они замечали прецессию равноденствий: их сознание, так сказать, «фотографировало» определенное расположение звезд и замечало 50 лет спустя, что одна или две из них слегка переместились…

«Пополь-Вух», священная книга майя, кажется, подтверждает эту гипотезу. Она рассказывает о древних людях: «Они преуспевали в видении, они преуспевали в знании всего, что имеется на свете. Когда они смотрели вокруг, они сразу же видели и созерцали от верха до низа свод небес и внутренность земли. Они видели даже вещи, скрытые в глубокой темноте; они сразу видели весь мир… велика была мудрость их»[50]. (Здесь и далее цитируется по: Пополь-Вух. Перевод Р.В. Кинжалова).

Однако потом, говорит «Пополь-Вух», Творец изменил свое решение. Он увидел, что достающееся без труда человек не ценит. Поэтому он решил изменить природу своих творений: «Пусть их зрение достигает только того, что близко; пусть они видят лишь немногое на лице земли!»[51]