Или если поместить двуокись серы (сернистый ангидрид) и кислород на нагретый платинированный асбест, они образуют триокись серы (серный ангидрид), который, если его растворить в воде, образует серную кислоту. Платинированный асбест является катализатором, иначе говоря, в ходе реакции его состав не изменяется. Эта химическая реакция опять же кажется алхимической, как и испарение вольфрама при нагревании до 135 °C.

Иными словами, газ Брауна может попросту вызывать в вольфраме, огнеупорном кирпиче, золотосодержащей руде, радиоактивных отходах и других веществах обычную химическую реакцию наподобие той, в которую вступают сера и железные опилки, или той, какую мы наблюдаем, когда бросаем кусочек цинка в соляную кислоту, где он растворяется. Если так, значит, газ Брауна служит всего лишь катализатором химических реакций. Тогда понятно, почему возможно держать вольфрам в руке, пока он «горит».

Гипотеза, по которой древние знали секрет газа Брауна, представляется весьма правдоподобной. Ее, пусть и косвенно, подтверждает множество фактов. В июне 1936 года немецкий археолог Вильям Кёниг из Иракского музея в Багдаде проводил раскопки парфянского захоронения и наткнулся на глиняную вазу, в которой помещалась медная трубка. Эта трубка, залитая битумом и свинцом, играла роль железного стержня, и Кёниг решил, что перед ним — примитивная батарея.

Коллеги-археологи оспорили его мнение: захоронение датировалось примерно 250 годом до н. э. Доктор Арне Эггебрехт изготовил аналог примитивной батареи и залил его фруктовым соком. В течение 18 дней эта «батарея» давала ток напряжением в 0,5 вольт, и его оказалось достаточно, чтобы Эггебрехт смог за полчаса покрыть серебряную статуэтку золотом. Он занялся этим, поскольку заметил, что на многих позолоченных египетских статуях золото лежит тонким ровным слоем, и невозможно поверить, будто оно нанесено вручную. Эггебрехт был твердо уверен в том, что египтяне знали секрет гальваностегии.

Столетием ранее, в 1837 году, полковник Говард Вайз, изучавший пирамиду Хеопса, приказал своему помощнику Дж. Р. Хиллу раскупорить при помощи пороха конец южной воздушной шахты, берущей начало в царской камере. В результате Хилл нашел железную пластинку в один фут длиной, четыре дюйма шириной и одну восьмую дюйма толщиной. Эта пластинка была вмонтирована в кладку в дальнем конце воздушной шахты.

В 1989 году железную пластинку исследовали ученые из отдела полезных ископаемых лондонского Имперского колледжа. Они обнаружили, что она была выплавлена при температуре более 1000 "С. Насколько мы можем судить, древние египтяне вопреки утверждениям капитана Эрлингтона Моллери ничего не знали о плавке железа: все имевшееся у них железо было, как полагают, метеоритного происхождения. Но в железе, из которого была изготовлена пластинка, содержалось слишком много никеля. Значит, египтяне обладали знаниями о том, как переплавлять железную руду, за две тысячи лет до железного века.

Любопытный факт: на одной стороне пластинки Хилл обнаружил крупицы золота, свидетельствовавшие о том, что некогда пластинка была позолочена. Разумеется, золото могли нанести вручную, но если Эггебрехт прав, возможно, пластинку позолотили при помощи гальваностегии.

До сих пор никому не удалось объяснить, как раскрашивались стены египетских гробниц. На потолках не найдено ни следа копоти от ламп. Возможно, художники тщательно очищали все поверхности от сажи. С другой стороны, на стенах храма в Дендере изображены предметы, странно похожие на электрические лампы и изоляторы.

Если древние египтяне владели примитивной технологией и пользовались батарейками вроде багдадской, значит, они вполне могли расщеплять воду на водород и кислород в процессе электролиза и располагали возможностями получить газ Брауна.

Когда в апреле 1996 года Шон Монтгомери расспрашивал Юлла Брауна, тот сказал, что у ацтеков имелась технология для получения этого газа. По словам Брауна, ацтеки создавали особую смесь из сухой и мокрой древесины, которую поджигали. В огне под воздействием высокой температуры запертый в древесине пар расщеплялся и превращался в газ Брауна. Разумеется, в пламени случался направленный внутрь взрыв. Однако, по словам Брауна, этот «взрыв внутрь» мог выделить из золотоносной руды (вероятно, также помещавшейся в горящую древесину) в десять раз больше золота, чем при обычном обогащении.

«У ацтеков было очень много золота, — говорил Браун. — Но они не могли получить столько золота из того количества золотоносной руды, которая была им доступна. Я экспериментировал с рудой и выяснил, в чем заключался их секрет. Отныне при помощи газа Брауна мы будем производить в десять раз больше золота из того же объема руды»[19].

Монтгомери спросил, ставил ли Браун эти эксперименты лично, и получил ответ: «Да. Этим методом получения золота пользуются сегодня индейцы майя. Они изучили его, приняли участие в экспериментах и сделали вывод: метод работает. Не только для золота, но и для платины, серебра и так далее»[20].

Вспомним теперь об ожерелье из чистого золота лорда Реннелла, а также о мексиканском золотом ожерелье, которое видел Хэпгуд. Разве не естественно предположить, что эти украшения могли быть изготовлены при помощи газа Брауна?

Шон спросил, применим ли газ Брауна для получения тектитов. Браун ответил, что да, вполне. «Я отправил два моих газогенератора в компанию «Тексес Инструменте», где с их помощью получают из кремнезема чистые кремниевые кристаллы, — сказал Браун. — Если вы станете плавить кремнезем, используя любой углеводородный газ, уголь испортит и уничтожит чистые кристаллические структуры… Газ Брауна выделяет только воду, в итоге получается чистые, идеальные кристаллы. Результат — уникальные сверхбыстрые микросхемы и качественные фотоэлементы»[21].

Шон незаметно для себя принялся размышлять над идеей создания огромного полотна из очищенного силикона, которое, если его разместить на солнце (например, в Ливийской пустыне), могло бы производить дешевую электроэнергию в огромных количествах. Но силикон — это, разумеется, совсем не то же самое, что найденное в Ливийской пустыне стекло, выглядящее так, будто оно возникло при ядерном взрыве.

На этот счет есть и другие теории.

Весной 1997 года я оказался в Мексике, где снимался документальный телефильм по моей книге «От Атлантиды до Сфинкса». Мы провели день в городе Тула (некогда он назывался Толлан), в пятидесяти милях от Мехико. Когда-то на этом месте располагалась столица тольтеков, предшественников ацтеков. Расцвет империи тольтеков пришелся на 700–900 годы н. э. (хотя возникла она в дохристианскую эпоху).

Толлан — легендарный город: говорят, что здесь развернулась последняя битва между богами Кецалькоатлем и Тескатлипокой, которые обычно считаются силами добра и зла (тольтеки наверняка посчитали бы эту точку зрения упрощенной). Кецалькоатль, отождествляемый с Виракочей, Кон-Тики, Вотаном и другими богами Центральной и Южной Америки, — это белый бог, пришедший сюда с востока в древнюю эпоху.

В своей книге я приводил точку зрения специалиста по культуре майя XIX века Брассёра де Бурбура, который полагал, что Кецалькоатль был выжившим атлантом, принесшим в Америку цивилизацию.

По легенде, Кецалькоатль был в конце концов побежден Тескатлипокой, «богом дымящегося зеркала» (которое, подобно волшебному кристаллу, показывает то, что происходит вдалеке), и уплыл восвояси на плоту, пообещав, что однажды вернется.

Вот почему я заинтересовался Тулой, где произошла последняя битва богов. Кроме того, меня сильно заинтриговала глава книги Грэма Хэнкока «Следы богов», повествующая о странных предметах, что держат четыре великие статуи Тулы. Эти каменные фигуры высотой 16 футов каждая стоят на площадке на вершине усеченной пирамиды, она же храм Утренней Звезды. Некогда эти статуи поддерживали деревянную крышу храма.