– Ядерными «девятками»?! – Ковыряясь с непослушным галстуком, Фань тем не менее полуобернулся к монитору от изумления. – Что за бред, честное слово! Откуда у нищих пиратов такие технологии? Скиньте мне доклады командования Аруты, я посмотрю по пути в Адмиралтейство. Кто-то определенно что-то напутал.

– Слушаюсь, гражданин полковник. Вы сами доложите гражданину командору?

– Да. Только сначала бегло ознакомлюсь с докладами. Если мы зря потревожим шефа, он очень расстроится. Похоже, на Аруте слишком бурно праздновали День Космофлота и не протрезвели до сих пор. И пусть они молятся кому умеют, если все обстоит именно так, как я сейчас предположил.

Вачовски вежливо козырнул и отключился.

– Ты опять?.. – проворчала жена, переворачиваясь на другой бок.

– Виноват, моя нефритовая жемчужина, – произнес Юшенг, с третьего раза правильно затянув галстук. – Я на службе Империи.

– К ужину ждать тебя?

– Бессмысленный вопрос. Либо да, либо нет. Боюсь, этого не знает даже командор.

– Уходил бы ты со службы…

– А за шикарные апартаменты из чего платить будем, солнышко, – из моей пенсии? Не смеши.

Чмокнув жену в теплую щеку, он вышел из спальни.

Несколько минут спустя полковник Фань Юшенг, в безупречном темно-синем мундире и скроенной на заказ фуражке, забрался через распахнувшееся диафрагмальное отверстие в брюхо птерофлаера, который опустился на крышу здания. Вольготно раскинувшись на мягком диванчике, адъютант командующего смахнул со щеки последнюю каплю активного эпиляционного крема. Бактериальная слизь уже сожрала вчерашнюю щетину и начала испаряться, но Юшенг на всякий случай энергично растер лицо ладонями – для гарантии.

– Давай в Адмиралтейство, – бросил он пилоту. – И поскорее. Срежь там где-нибудь, где нельзя. Если попадемся военной полиции, я тебя отмажу. Если вдруг не отмажу, двойные премиальные и отпуск.

– Слушаюсь, гражданин полковник! – привычно ответил сержант и поднял крылатого биоморфа в воздух. Подобные экстремальные маршрутные задания были ему не в новинку.

Тень от перепончатых крыльев пересекла площадку и рухнула в трехкилометровую бездну между висящими над землей небоскребами. Птерофлаер, выровнявшись и чуть набрав высоту, занял предписанный ему транспортный эшелон и устремился в сторону Адмиралтейства.

Угрюмо глядя в окошко, полковник Юшенг наблюдал, как под ним стремительно проносятся крыши зданий. В общем-то ему грех было жаловаться. Девяносто процентов граждан Империи оказались бы счастливы забраться по иерархической лестнице на такую же головокружительную высоту, что и он. При своем далеко не самом высоком воинском звании он был, по сути, вторым человеком после командора имперского военного флота – не по штатному расписанию, конечно, но де-факто. Ближайшим помощником Папаши Людвига, доверенным лицом и просто другом, с которым предпочитали поддерживать хорошие отношения даже многозвездные адмиралы. Бывали случаи, когда его советы, которыми командор Рихтер не так уж часто пренебрегал, кардинально меняли стратегию боевого флота Империи. Все понимали истинный общественный вес неприметного полковника Фаня, постоянно маячившего за левым плечом командора на важных совещаниях, в том числе и высшие чины Адмиралтейства. Регулярные подъемы посреди ночи и ненормированный рабочий день были неизбежной платой за столь высокое положение.

И все же порой Фаню Юшенгу до смерти хотелось более спокойной службы.

Тридцать лет назад, когда командор был еще боевым полковником флота, один из офицеров его команды спас ему жизнь во время абордажной схватки с мутантами, поднявшими мятеж в системе Рейн. Этим офицером был отец Фаня. И будущий командор не забыл своего спасителя, позаботившись и о нем, и о его сыне. Так юный Юшенг попал сначала в филиал Академии, а затем и в Метрополию – в качестве адьютанта и секретаря-референта полковника Рихтера.

Он прекрасно помнил тот день, когда впервые в жизни стоял на смотровой площадке девятого орбитального космопорта Метрополии и во все глаза пялился на обзорные мониторы, транслирующие увеличенное изображение столицы Империи. Она поразила его воображение, как когда-то поражали дикарей каменные города древних цивилизаций. Мощь и торжество имперского духа органными аккордами звучали в окружающем – и в висящих над землей небоскребах, живые воздушные острова-основы которых поворачивались вслед за светилом, и в огромных, невероятно живописных парках с экзотическими движущимися растениями, и в циклопических монументах, и в несметном количестве частного и служебного транспорта, стремительно движущегося между зданиями в пространственной многоуровневой решетке летных эшелонов. Не один год понадобился Юшенгу, чтобы привыкнуть ко всему этому – а тогда он стоял и не мог сдержать слез благоговейного восторга, ощущая себя крошечной букашкой посреди этого божественного великолепия. И в то же время юный лейтенант Фань ликовал оттого, что является хоть и микроскопическим винтиком неимоверной цивилизационной машины Зодчего Вселенной, но винтиком безусловно важным и нужным. Да чего уж там – что он вообще имеет счастье быть элементом потрясающего имперского механизма. Разумеется, раньше он нередко видел 4D-репортажи из столицы, но для того, чтобы сполна ощутить ее грандиозность и величие, нужно было оказаться здесь.

Однако человек привыкает ко всему – и к частным птерофлаерам, о которых многим жителям колоний Внешнего Круга не приходится даже мечтать, и к многокилометровым рекламным панно, объемное изображение на которых формируется миллиардами разноцветных светлячков, снующих по заданным траекториям согласно команде с операторского пульта, и к ярко освещенным ночным проспектам с десятком транспортных полос и летных эшелонов в каждую сторону, и к высококачественной биоморфной технике, которая, оказывается, умеет не только барахлить и гадить где попало. За несколько лет Метрополия стала для Юшенга родным домом. Благополучная карьера под крылом Папаши Людвига, Высшая Военная Академия, звание полковника, должность адъютанта командора имперского флота… Если бы отец Фаня был жив, ему было бы чем гордиться. Сын не только не посрамил честь фамилии, но и весьма приумножил ее.

Теперь, когда стремиться в жизни уже особо было не к чему, а чудеса Метрополии приелись и воспринимались как должное, пейзаж за окном птерофлаера больше не поражал воображение полковника Юшенга. Не теряя больше времени попусту, адъютант командора вывел на монитор доклады с форпоста Аруты и принялся внимательно их изучать.

Постепенно его саркастическое раздражение развеялось без следа, и на месте раздражения поселилась тревога. Одолев две трети материала, Юшенг поспешно вызвал командора Рихтера.

– Извините, гражданин адмирал-командор… – начал он, увидев на мониторе лицо начальника.

– Ладно тебе, Фань, – отмахнулся тот и широко зевнул. – Уже извинил. Что случилось? Прибереги официоз для совещаний в Адмиралтействе. Ты ведь наверняка разбудил меня не для того, чтобы просто поболтать?

– Да. Извините, Папаша Людвиг. Меня тут немного выбило из колеи… – Полковник откинулся на спинку диванчика, совершенно не зная, с чего начать, чтобы собеседник не начал высмеивать его с первых же фраз – как сам он четверть часа назад поступил с дежурным офицером Адмиралтейства. – Боюсь, Империя столкнулась с чем-то из ряда вон выходящим, труднообъяснимым и крайне опасным. Пока рано делать четкие выводы, но у меня очень нехорошее предчувствие…

– Твое предчувствие редко подводит, – сурово кивнул седой командор. – Продолжай.

– В зоне ответственности Четвертого флота расположена военная база Арута. Три форпоста на спутниках. Ну, знаете, в трех прыжках оттуда еще находится колония Бекара…

– Я в курсе, где это. У нас снова какие-то трения с сепаратистами?

– Полагаю, бекариане тут ни при чем. В последний раз мы умиротворили их до такой степени, что им еще долго придется зализывать раны. Суть доклада с Аруты состоит в том, что наш транспортник Мистер Мармадьюк был атакован арагонским рейдером. Одним. – Юшенг поднял глаза и столкнулся взглядом с пристальным взором командора. – Это звучит по-идиотски, конечно, и само по себе странно, пираты никогда не осмеливались нападать на имперские военные транспорты, тем более в одиночку… Но важно другое. Они не просто напали – они уничтожили транспортник. Полностью, вплоть до необратимой гибели всех нейронных сетей и накопителей информации. Торпедировали каким-то мощным оружием, по причиненным разрушениям весьма напоминающим «экс-барракуды».