– Что? – воскликнула Бекс.
О, черт, – выругалась Джорджия.
Я безмолвно произнес то же самое.
– Нас было восемь человек. Теперь жива только я. – Келли шмыгнула носом. Я нисколько не удивился, поняв, что она сейчас расплачется. – Мне нужна помощь. Я не знала, куда еще пойти.
Мы с Бекс переглянулись. Дейв с Аларихом тоже. А потом все устремили взгляды на меня, словно ждали моего вердикта. Ну, ясное дело. Джорджия мертва. Остался я один.
Черт.
Похоже, у всех, с кем я работаю, имеется потрясающая история про то, как родня поспособствовала их карьере в новостном бизнесе. Отец Алариха заплатил за его учебу в университете. Никаких условий. Стипендия от папочки – и готово. Дейв родом из большой русской семьи, и родичи им искренне гордятся и всегда поддерживают. Предки Мегги покупают ей все, чего только ни пожелает ее творческая натура. Родители Махира настолько рады тому, чем он занимается, что присылают к нам в офис коробки с гуманитарной помощью. Представляете, прямиком из Англии в офис, где он не работает. Ну и умники.
Шон ненавидит Мейсонов. Но ведь они не мешали ему делать со своей жизнью то, что он хотел. Никаких балов и обязательных выходов в свет. «О, милая, но это просто месячные!» или «Ну, пожалуйста, дорогая, только один прием!». Один вечер, один танец, одно шелковое платье, а затем – опомниться не успеешь, как станешь очередным продуктом фабрики образцовых жен. Здесь качественную продукцию производили с тех времен, как к берегу Америки причалил корабль «Мэйфлауэр». Я – дипломированная дочь американской революции. Я умею танцевать фокстрот, квикстеп, вальс и танго. Я знаю, как устроить вечернику с коктейлями, могу вести светскую беседу, снисходительно смотрю на мужчин, их манеры и даже на то, какие они грязнули. Главное – происхождение и банковский счет.
Вот чему меня обучили родители. Меня воспитали в точности, как и моих сестер – милыми, любезными, хорошенькими, готовыми выскочить за того, кто больше даст. Жаль, но у меня имелись свои соображения. Я – позор семьи, черная овца, дурное семя. Мое имя будет тихонечко стерто с фамильного древа в тот же день, когда моя фотография появится на Стене. Я – из тех, кто не хотел тихо играть с другими мальчиками и девочками. Нет, мне непременно нужно было уйти подальше от детской площадки и целиком перепачкаться.
В такие дни я сильнее всего тоскую по Джорджии. Действительно, я покинула ряды новостников и стала ирвином, как только мне представилась такая возможность. Но Джорджия прекрасно понимала, что я имею в виду, когда я рассказывала ей о своих родных и о том, почему мне совсем не жалко их огорчать. Она была никудышней подругой и превосходным боссом. Нам ее очень не хватает.
Мама, папа? Все, что я делаю на людях, предназначено исключительно для вас. Очень надеюсь, что вы поперхнетесь.
Из блога Ребекки Этертон
«Неискренняя милашка»,
8 марта 2041 года
Привет, зайчики! Надеюсь, вы готовы к головокружительным романам, сногсшибательным приключениям, трагической любви и загадочным событиям, потому что текущая неделя расписана по часам! Я буду вести живой чат каждый вечер с семи до десяти по Тихоокеанскому времени, и я всегда рада поболтать обо всем, чего желают ваши маленькие сердечки. Я – ваша личная Шехерезада, и я здесь для только того, чтобы рассказывать вам сказки ночь напролет. Добро пожаловать в Дом Ужасов Мегги – надеюсь, вы у меня погостите немного?
Вы же знаете, я по вас очень скучаю, когда вы уходите.
Из блога Магдалены Грейс Гарсиа
«Залежи одуванчиков»,
11 апреля 2041 года
Четыре
– Что же нам делать?
Вопрос задала Бекс, но остальные разом посмотрели на меня с одинаковым выражением нетерпеливого ожидания. Я пытался сдерживаться, чтобы не развернуться и не выбежать из офиса. Все ждали, что я подскажу дорогу, сделаю важный звонок, стану Джорджией, в конце концов.
– Что же нам делать? – эхом повторил я, надеясь, что присутствующие воспримут вопрос как риторический.
И Джорджия ответила. Пощады ждать не приходилось.
Мы выясним, что происходит, а потом прокричим об этом во всю глотку, – заявила сестра.
Я повторил за ней каждое слово с опозданием на полсекунды. Для меня такая речь с паузами звучала дико, но ребятам было все равно.
Мы сделаем свою работу. Мы пойдем и раздобудем новости.
Четверка моих сотрудников не спускала с меня глаз, хотя я уже закончил свой маленький спич (вернее, мы с сестрой). Аларих первым отвел взгляд и, чуть заметно склонив голову, уставился в свой монитор. Когда дело доходит до принятия решений, парню почему-то хочется превратиться в Джорджию. А вот когда это делаю я, Аларих переносит такой поворот плоховато.
– Замечательно, но нужно кое-что продумать, – заметил Дейв, глубокомысленно подняв указательный палец. – Как нам быть с доком? – Он поднял второй палец. – Если мы не знаем, безопасно ли иметь дело с ЦКЗ, то с чего нам начинать? – Он поднял третий палец. – Что мы скажем остальным сотрудникам сайта? Это уже не крошечная команда, которая легко поместится в микроавтобус. У нас серьезный бизнес. Мы не можем начать погоню за историей, о которой нельзя говорить вслух. Вероятно, нам придется на время залечь на дно, исчезнуть. Но как это воспримут остальные?
– Позвони Рику, – посоветовала Бекс.
Я ответил:
– Не стоит беспокоить вице-президента Соединенных Штатов и говорить: «Привет! Слушай, у нас в гостях мертвый врач из ЦКЗ. Она уверена, что некто пытается помешать ее научной работе». Рику мы обязательно позвоним, но сначала сами начнем расследование.
Бекс смущенно кивнула. Рик Казенс раньше работал у нас новостником. А теперь он помогает управлять страной. Его положение обеспечивало нам определенную возможность доступа к президенту. Тем не менее, если мы собирались заявить о том, что скоро рухнут небеса, сперва нам нужно было обзавестись реальными доказательствами.
– А потом? – спросил Дейв.
– Начнем с третьего из твоих вопросов, – заявил я. – Скажем Махиру, потому что он уже в курсе, и, конечно, Мегги. Попутно будем соображать.
Дейв нахмурился.
– Зачем ее впутывать?
– Она возглавляет наших сочинителей – тех, кто приукрашивает новости. Вдруг дело окажется настолько глобальным, что к нему придется приобщить весь сайт? А у Мегги должно быть время, чтобы быстро создать новую концепцию.
Помимо всего прочего, это – правильное решение, – добавила Джорджия.
– Да, конечно, – пробормотал я. – Знаю.
Никто уже не комментировал мои беседы с сестрой. А Келли оказалась новичком. Нахмурив брови, она спросила:
– У вас блютуз?
– Что? – «Вот черт!» – мысленно выругался я. – Нет.
– Тогда с кем вы разговариваете?
Выхода не оставалось. Пришлось ответить честно. Я пожал плечами и проговорил:
– С Джорджией.
Келли растерялась. Эмоции промчались по ее лицу, словно шайка зомби, погнавшихся за охотничьим отрядом государственных чиновников. Наконец она выбрала самый легкий из возможных ответов.
– Понятно.
Колоссального труда мне стоило не заехать ей по физиономии и не учинить скандал. Обычно именно таким образом я разбираюсь с людьми, которые смотрят на меня, как Келли, – с непереносимой смесью изумления, шока и жалости. Полгода назад я бы, пожалуй, сдержаться не сумел. Тогда я соображал гораздо хуже. Наверное, я чокнутый. Но я – тип, который сдерживается до тех пор, пока не уберет все препятствия на своем пути к Царству Небесному.
– Каждый из нас выживает по-своему, – заявил я. – Дейв, Мегги в онлайне? Можем устроить конференцию прямо сейчас.
– Пусто, – ответил Дейв после пары секунд молчания. Я удивленно посмотрел на него. Он пожал плечами: – У нее вчера была киношная вечеринка. Она не появится в Сети еще несколько часов.
