– Ты пытаешься меня разозлить.

– Да, – не стал спорить Дейв.

Пронзительные гудки звучали все громче, они врывались в наш разговор, словно выстрелы.

– Продолжай со мной спорить – и скоро мы подохнем, – сказал Дейв и добавил: – И ты никогда не узнаешь, кто убил твою сестру.

Я замер. Было мгновение, когда я мог схватить Дейва и потащить за собой. Тогда сценарий был бы предсказуем: мы задержаны властями и изолированы в очаге инфекции.

Пожалуйста, – прошептала Джорджия.

И эта секунда миновала.

– У кого удостоверение, заказанное доктором Уинном для Келли? – требовательно спросил я.

Келли вынула карточку из кармана. Я выхватил ее и отдал Дейву. Конноли заспорила, но я прервал ее.

– У вас нет никаких трекеров. Ваша карточка – единственное электронное устройство, которое мы не сумели декодировать. Значит, кто-то вас выследил и обнаружил здесь. Понятно?

Она заторможенно кивнула. Полагаю, она даже не понимала, что за ней следят.

Дейв бросил на меня взгляд, полный боли.

– Шон…

– Не надо, молчи. И уж постарайся хорошенько, приятель. – Я отвернулся и пошел вперед по ступеням, свирепо бросив остальным: – Шевелитесь!

До меня донеслись шаги Дейва, поскакавшего вверх по лестнице к нашему офису. А остальные пошли следом за мной. Аларих и Бекс подтолкнули Келли вперед.

Мы одолели туннель наполовину, когда включились брызгалки с хлоркой. К счастью, здесь еще не было ни кислоты, ни нервно-паралитического газа, поражавшего как зараженных, так и здоровых людей. Хлорка нас просто дезинфицировала. Наконец мы добрались до пустой стоянки и ринулись к нашим машинам. Бекс усадила Алариха и Келли в микроавтобус. Я, нацепив шлем, оседлал мотоцикл Джорджии и вставил ключ зажигания.

Стоянка была окольцована камерами наблюдения, подсоединенными к системе безопасности дома. Я повернулся к ближайшему объективу, сморгнул внезапно набежавшие слезы и по-воински отдал честь.

– Поторапливайтесь, босс, – произнес Дейв. Его голос прозвучал в динамиках моего шлема искаженно, хрипловато. – У вас в лучшем случае десять минут до начала поджога.

– Только не смей забираться ко мне в голову после смерти, – ответил я. – У меня там и так уже тесно.

– Босс?

Я закрыл глаза.

– Открой ворота.

Какое бы колдовство ни применил Дейв в отношении системы безопасности, оно сработало. Створки ворот разъехались в стороны, как только я произнес команду. На улице я увидел совсем немного зараженных, но я знал, что вскоре они соберутся в стаю. Я запустил мотор, подал Бекс знак и выехал из гаража. Она повела микроавтобус, отстав от меня ярдов на пятнадцать. Мы помчались к ближайшей широкой улице – бульвару Мартина Лютера Кинга – и, возможно, к надежде на спасение.

В одном Дейв ошибся. У нас не было времени. За шесть минут языки пламени объяли и наш дом, и соседние здания. Куски окалины и тучи пепла покрыли все вокруг. При вспышке инфекции в крупном городе не избежать сопутствующих потерь. Только так можно добиться прекращения распространения заразы.

К этому моменту мы уже находились за чертой карантина, за пределами зоны ликвидации, но вспышка при взрыве была настолько яркой, что у меня разболелись глаза. Я отъехал к тротуару и устремил взгляд на пламя. Когда боль стала нестерпимой, я вытащил из сумки, висевшей на ручке руля, запасные темные очки Джорджии. Надев их, я снова стал наблюдать пожар.

Я смотрел, как пылает город, как сгорает вместе с Оклендом очень хороший человек. Не сомневаюсь, на свете много таких людей, но только один из них откликнулся по-настоящему. Он стал первым, кто погиб за то время, когда после смерти сестры руководство сайтом принял на себя я.

– Ладно, Джорджи, – проговорил я. – Что теперь?

В кои-то веки она промолчала.

Жилище Мегги расположено в шести милях от городка, который называется (богом клянусь!) – Уид[7]. Действительно, Уид, штат Калифорния, оказался в числе маленьких городков, специально отстроенных заново после Пробуждения. Что в нем особенного? Координаты. От Уида легко добраться до трех главных рек Калифорнии, а при том что красное мясо теперь не едят, рыбная промышленность развивается бурными темпами. Если хочешь питаться речной форелью, восстанавливай рыбацкие поселки. Уид был спасен от забвения, постигшего большинство городов, находившихся слишком близко к дикой природе. Но, с другой стороны, именно природа ему и помогла. Логика в реальном мире иногда не срабатывает.

Езды от Окленда до Уида примерно четыре с половиной часа, если на трассе I 5 не стоят карантинные кордоны. Судя по данным навигатора, нам предстоял совершенно свободный путь от начала до конца. Я дал Бекс знак следовать за мной и, выехав на дорогу, повернул на север. Настал наш час.

Шон?

– Я сейчас не в духе, Джорджи.

Рев ветра унес слова, как только они слетели с моих губ, но это не имело значения. Как вы понимаете, сестра всегда слышит меня.

Я его тоже потеряла.

– Он погиб как мой подчиненный, Джорджи. Так не должно было случиться.

С горьким удивлением она спросила:

– Неужели люди должны умирать, только будучи моими подчиненными?

Ответа у меня не нашлось, поэтому я ничего не ответил. Джорджия все поняла и замолчала. Мотоцикл пожирал мили расстояния, отделявшего нас от цели. Я видел в боковых зеркалах наш микроавтобус, державшийся на небольшой, но безопасной дистанции от меня. Ни одной машины на шоссе мы пока не встретили. Желтый дорожный знак с катафотами поймал свет фар, и я увидел надпись: «ОСТОРОЖНО: ОЛЕНИ».

Эти животные могут набрать массу до сорока фунтов и способны заражаться вирусом Келлис-Эмберли. Истребить их повально мы не в силах. Помимо экологических соображений есть и другие: олени травоядны, а следовательно, после Пробуждения их источники питания остались в целости и сохранности. Кроме того, размножаются они быстро, как кролики. Периодически кто-нибудь пытается протолкнуть законопроект о бомбардировке лесов, чтобы решить проблему раз и навсегда, но такая инициатива быстро тонет в отчаянных воплях натуралистов и представителей деревообрабатывающей промышленности. Мне чужды обе крайности. Мне просто забавно – ведь наверняка детишки раньше плакали, когда умирала мама Бэмби в том мультфильме. Помню, как мы с Джорджией затаили дыхание и радостно вскрикнули, когда она не ожила в виде зомби и не сожрала собственного сыночка.