Биру словно бы оказалась парализована взглядом колючих глаз этого старика? Ее отца?! Верховного правителя, о котором никто и ничего не знал?!.

Но если правителя, то почему он говорит с ней в этом скверном помещении, при тусклой лампе? Почему?! Кто он?!

– Запомни: я мутант, как и ты. Мне важно было выяснить, кто из моих детей обладает наиболее подходящими способностями. Стало ясно, что это – ты.

Кажется, его голос звучал в ее мозгу.

– Тело не вечно, вечен лишь дух. И вечен народ. К счастью, у нашего народа есть такой вечный дух, который не дает ему угаснуть или превратиться в то, во что превратились наши враги из Четырех Кланов! Да, этот дух заключен сейчас в старом и больном теле. Но пришло время перенести его в молодое и здоровое. И лучше, если это будет кто-то, рожденный от прежнего. Так происходило уже не одно столетие, так будет и сейчас. И это тело, принадлежавшее юноше, не брившему бороду, сидело когда-то вот так же, выслушивая все это и ровным счетом ничего не понимая. Ровно как ты сейчас.

Он зашагал по комнате, бросая взгляды на безмолвную Биру. Но обращался старик словно бы к самому себе, прекрасно понимая, что сейчас большая часть сказанного будет недоступна для его новоявленной дочери.

– Враг говорит о развитии людей. Лживые гнусные сказки! Однажды они уже привели к Великой Катастрофе, они, надо полагать, хотят еще. Может быть только развитие Службы Спокойствия, все прочее – опасная ересь. И рано или поздно враг это поймет – мы принесем ему это понимание. Быть может, это сделаем быстро именно мы с тобой.

Он остановился около нее, прервав свои речи.

– Ничего не бойся. Больно не будет, знаю по себе. – Старик снова рассмеялся.

Старик? Нет. Сейчас на нее смотрел Великий Никто – тот самый, видеть которого хотя бы раз, зная, кто перед ним, было величайшим счастьем для избранных.

– Запомни – ничего не бойся! – повторил он. – Время страха для тебя закончилось.

Он отошел куда-то к стене.

Только сейчас Биру заметила, что он нисколько не изменился с того момента, когда старик зашел к ним в лавку. Все та же шаркающая походка, все то же хриплое дыхание. «Должно быть, он болен, смертельно болен», – невольно подумала девушка. Хотя и такая мысль была ересью – ведь всем известно, что Тиада-Атум, Великий Никто, вечен, как вечно само государство.

– Это тело мое больно, девочка, – обернувшись, произнес старик. – Тело, но не дух. Телу все равно скоро пришел бы черед умирать. Ты все узнаешь, очень скоро все узнаешь…

Он достал из встроенного в стену сейфа странный аппарат с проводами, два шприца и несколько ампул.

– Больно не будет. Я сделаю все сам. Иначе пришлось бы нейтрализовать помощников, а их немного, мне важен каждый. Так что пускай побудут за дверью.

– А можно спросить? – Биру сама не поняла, как осмелилась произнести это.

Старик, раскладывавший на столе свое оборудование, даже остановился, вопросительно подняв брови.

– Что?

Он мог бы прочесть ее мысли, наверное.

– А почему…

– Почему дом такой обшарпанный? Почему я сам хожу во всем этом? А чтобы ты, девочка, меня о том спросила! – Он ухмыльнулся в бороду. – Враг никогда сюда не сунется, вот к чему все это. Есть и многое другое. Скоро узнаешь. Больше вопросов не задавай, мне некогда.

Он продолжил колдовать над прибором, в неровном свете лампочки мелькали его узловатые пальцы, закреплявшие разноцветные проводки.

«Что он делает, к чему все это?» – думала девушка. Были и иные мысли, она упорно их гнала. Если такие мысли высказать вслух, исчезнешь в тот же день. Но в порядке ли он? Нормален ли? В конце концов, он стар, очень стар…

– Из моего ума очень нелегко выжить! – Он сверкнул на нее колючим взглядом. – Очень нелегко! Все готово. Остальное поймешь сама. Уже не своим умишком.

Он подвинул к ней обруч с прикрепленными к нему проводками.

– Надевай на голову!

И, поскольку Биру замешкалась, старик приказал:

– Быстро, ну!

Ее руки дрогнули, когда она надела на голову эту странную диадему из легкого металла. И ничего не произошло.

– Так. Теперь обожди.

Себе на голову старик надел точно такой же обруч. Проводки шли к прибору.

– Теперь давай руку. Руку давай, трусиха!

Он резко дернул ее руку, и тут же Биру почувствовала, как в ее вену воткнулась игла.

Это было последним, что она видела: шприц с каким-то лекарством, прибор с проводками, кажущийся темным и страшным в свете лампы. Но гораздо страшнее был взгляд старика… Великого Никого.

Голова закружилась – лекарство стало действовать немедленно.

«Так, наверное, умирают», – рассеянно подумала Биру.

И ее не стало.

Операция «Преемник» прошла идеально – впрочем, так оно было всегда.

– Офицер!

Ее голос был тверд и решителен.

На пороге немедленно появился тот самый человек, который арестовывал номер Ди – 245-67-89. Во всей его фигуре ощущалась почтительность и преданность.

– Это – убрать! – распорядилась молоденькая девушка с заостренными чертами лица, указав на неподвижно лежащее тело старого человека в сандалиях и засаленном сером костюме. – Помощникам своим поручишь, у меня будут еще приказания.

Выполнено все было немедленно: труп старика упаковали в черный мешок и осторожно вынесли из комнаты. Теперь у трупа был «длинный» личный номер – тот самый, которым он пользовался для прогулок по столице.

Она даже не посмотрела на него в последний раз. Отец? Да, отец. Этого тела. Теперь он – ничто, горстка праха. В которую и превратится вскоре в крематории. Кладбищ в Тиада-Атум не устраивали, а пепел «хоронили» на полях.

Следовало выполнить еще кое-какую работу. Для этого и нужен был офицер Службы Спокойствия. Офицер? Да, только его ранг определялся не званием, а личным номером – двузначным и без букв: «14». Четырнадцатый человек в государстве Тиада-Атум.

Сейчас он стоял навытяжку перед новым воплощением правителя, ожидая приказаний.

– Там, где было изъятие носителя, работала еще одна продавщица. Ее следует нейтрализовать. Есть подозрение, – бывшая Биру хмыкнула, – что она – опасный мутант. Можно этого не проверять.

– Позвольте, – склонился номер четырнадцатый, – узнать.

– Говори!

– Нейтрализация – милосердная или как обычно?

Тиада-Атум задумалась. Точнее, задумалось странное двуединое существо. Пожалуй, тот, чей разум находился еще совсем недавно в теле старика, дал бы ответ «милосердно».

Вот только следовало ли так поступать?

Биру-Кеми помнила, как вжалась в полки с одеждой Ллеа. Если бы в тот момент офицер Службы Спокойствия приказал бы Ллеа – «убей свою подругу, а сама останешься жива», – девушка сделала бы это не задумываясь и со счастливой улыбкой.

Уничтожить всех, кто смог бы вспомнить Биру-Кеми, следовало в любом случае – и в самое ближайшее время. Тем, кто знал, в каком теле станет обитать правитель государства, просто не повезло. Но это следовало выполнить осторожно и без излишнего шума.

Обычно для этого использовался милосердный метод. Но сейчас Биру, еще не полностью слившаяся с сознанием Великого Никто, взяла верх. Кто-то должен был страдать за то, что ей пришлось сегодня пережить. Пусть это будет Ллеа.

– Я хочу увидеть, как это произойдет.

На ее тонких губах заиграла мстительная улыбка.

Она слегка покачала головой. Офицер удивленно посмотрел на повелительницу. У кого-то иного это могло быть признаком нерешительности, но не у нее.

Ах, Ллеа, милая подруга, ты всегда была красивее. А еще – эта история с Тунгару. Они наверняка поженились бы, если бы не ты. Хотя теперь это совершенно все равно. Да и Ллеа он был не нужен – бросила парня, он страдал, ушел в силы охраны и, как говорят, сгинул где-то на пограничных постах.

Кто-то должен за это ответить. И кто-то ответит – прямо сегодня.

«Ты точно этого хочешь? Обычно я так не поступал…»

«Внутренний голос» принадлежал не ей, это Биру поняла сразу – ее сознание все же еще не успело полностью слиться с Великим.