Мейсон с наслаждением затянулся и выпустил дым ровными кольцами.

— Мистер Мейсон, скажите, вас направила ко мне Элеонор,

или вы пришли сюда, узнав, что на ней был мой плащ?

Мейсон резко повернулся к Этель Билан.

Мы хотим получить ее вещи, — сказал он.

Откуда я... а с чего вы взяли, что вещи Элеонор у меня?

Мейсон молча покачал головой.

— Насколько я поняла, у нее был полный провал памяти и

она совершенно не помнит, где она была и что с ней произошло

в последние две недели, — высказала предположение Этель

Билан.

Мейсон изобразил на своем лице улыбку египетского сфинкса.

— Ну что ж, — почти выкрикнула тогда она. — Так тому и

быть! Пройдите сюда.

Она прошла в одну из двух спален, открыла створку шкафа, сказала:

Все, что висит на крючках, — Элеонор. Вот этот чемодан,

этот баул, этот...

...с ночным бельем, я полагаю, — перебил ее Мейсон,

указав на чемодан в красную и белую клетку.

Совершенно верно.

Делла, пожалуйста, упакуйте все вещи и как можно ком

пактнее.

Я... — заволновалась Этель Билан, — но у меня назначено

свидание, мистер Мейсон. Ко мне... я жду посетителя с минуты

на минуту. Может быть, я помогу мисс Стрит и ускорю дело?

Мейсон согласился.

Женщины сняли с крючков платья, уложили их в баул. Затем упаковали носовые платки, нейлоновые чулки' и всякую мелочь.

Ну вот, кажется, и все, — произнесла наконец Этель.

Ваша добрая воля будет в дальнейшем учтена, — много

значительно заявил Мейсон.

Этель Билан с некоторой нерешительностью заметила:

Вы знаете, мистер Мейсон, Элеонор не внесла недельную

плату за квартиру.

Да, конечно, — принял как должное Мейсон, с готовностью

доставая из внутреннего кармана бумажник. — Сколько она

задолжала?

— Восемьдесят пять долларов.

Мейсон протянул деньги Этель Билан.

— С того момента, как я официально представляю-интересы

клиента, — начал он, — и должен представлять счет о произве

денных расходах, не согласились бы вы...

Что вы, напротив, — сказала Этелъ. Она ваяла лист бумаги

и написала: «Получено от Перри'Мейсона, адвоката Элеонор Корбин, восемьдесят пять долларов в качестве платы за квартиру с 16 по 23 августа».

91

Мейсон с мрачным видом положил расписку в бумажник.

— Я понесу эти два чемодана, а вы, Делла, возьмите баул, —

сказал Мейсон, как бы подводя итог визиту.

— Господи! У меня до сих пор голова идет кругом, — сказа

ла Делла, когда Мейсон наконец, уложил чзмоданы в багажник

своей машины и сел за руль. — Я бы в жизни не догадалась,

что Этель не Сюзанна Гренджер или.., ну, в общем, вы понимае

те, что я имею в виду. А ваш блеф! Я едва не задохнулась, ког

да вы спросили, ее ли это плащ был на Элеонор.

— Но это же так очевидно, — ответил Мейсон. — Ведь сей-'

час сухой сезон, и, когда Элеонор собиралась в дорогу, она,

естественно, не взяла с собой плаща, я имею в виду тот, в кото

ром ее задержала полиция. Если бы у нее в чемодане оказался

плащ, то наверняка это был бы легкий пластиковый дождевик,

из тех, что укладываются в маленький пакэтик.

— Но зачем все-таки Элеонор понадобилось раздеваться

здесь, в этой квартире, потом надевать плащ, идти в пари и

устраивать танцы под луной, и почему Этель Билан отдала ей

свой плащ, а?..

— Здесь нужно учесть одно обстоятельство, — заметил Мей

сон. — Очень может быть, что Этель и не давала ей своего пла

ща. Элеонор просто прихватила его, с собой. Мы же с очевид

ностью знаем только то, что плащ принадлежит Этель Билан.

Да, это верно, — согласилась Делла Стрит.

Конечно, — подчеркнул Мейсон, — она действовала, пред

полагая, что нам все известно. Теперь заметь, что в расписке

упомянут период с шестнадцатого по двадцать третье. Сего

дня — семнадцатое. Этель Билан тщательно следит за состоя

нием своих финансов. И так как плату она берет еженедельно,

то можно предположить, что в этом месяце недельные циклы

начинались второго и девятого.

Но Элеонор уехала из дому вечером второго'.

Правильно, — согласился Мейсон. — Тогда подлежащая

оплате неделя началась девятого, а отсюда следует, что ее отъ

езд между вторым и девятым весьма проблематичен.

Да... — задумалась Делла. — Кстати, а куда мы сейчас по

едем? — спросила она.

Может быть, к тебе? — предложил Мейсон. — Багаж вы

глядит несколько броско, чтобы дэржать его в конторе. Еще

заметят клиенты. Да и в прессе, наверное, скоро появится его

описание.

Делла согласилась.

Машина тронулась и влилась в общий поток транспорта. На одном из перекрестков Мейсон притормозил и позвал мальчика-газетчика. Делла бегло просмотрела вечерний выпуск газеты.

Ого! — вдруг воскликнула она. — Кажется, газетчики

предпринимают меры, чтобы объявить вас«персоной нон гра

та».

Каким образом?

Очевидно, они почувствовали, что вы намерены избежагв

гласности, и честят вас на все корки. А вообще-то любопытная

заметка. Богатые родственники опознают наследницу их капи

тала. Высокооплачиваемый адвокат стремится избежать пабли-

92

сити и, несмотря ни на что, берется защищать клиентку. Шеф, вам не кажется, что эта семейка довольно странно ведет себя? Мейсон кивнул.

— Они обратились за помощью к вам, хотя прекрасно зна

ют, что вы специалист в области убийств. А эта болтовня о спа

сении от газетной шумихи? Но если вдуматься, то становится со

вершенно очевидным, что все их поступки — в десять раз боль- ,

шая реклама, чем та, которую раздувают газеты. Вы знаете,

что мне пришло в голову, — сказала Делла. — Все-таки это до