– А кто у тебя?

– Да баба моя и матушка.

– Не стоит женщин беспокоить. У них ведь всякий вечерний гость вызывает тревогу. Давай лучше переговорим здесь.

– Давай. Я слышал, Колян, что ты банду собираешь, – бесхитростно заулыбался Угрюмый. Он был прямой противоположностью своему прозвищу и никогда не упускал возможности позубоскалить.

– Откуда тебе это известно? – насторожился Колян.

– Ведь не на острове живу. Молва ходит.

– Только я тебе хочу сказать, что собираю я не банду, а ор-га-ни-за-цию, – веско сказал Колян. – Это у других банды!

Угрюмый опять заулыбался:

– Ну-ну, у врагов всегда шпионы, а у нас только разведчики.

– Я не собираюсь ничего скрывать, – продолжал Колян. – После Назара осталось большое наследство. Будет очень обидно, если оно отойдет в чужие руки. Сам ведь знаешь, он ворочал большими деньгами, и если ко всему этому делу подойти с умом, то уже через месяц каждый из нас будет иметь по новой тачке. Еще через месяц мы переберемся в новые хаты. Я уж не говорю о бабах, этих раком до Москвы не переставишь! Я здесь поговорил кое с кем из ребят, так они согласны. Подбирается очень приличная компания, и мы бы очень хотели, чтобы ты был с нами.

– Ты же знаешь, что я не участвую в таких тусовках.

– Неужели ты откажешься от таких больших бабок? Большие деньги – большие возможности, Федя.

– Ну хорошо, какое место ты отводишь мне в своей организации?

– У тебя будут большие деньги. Это я тебе обещаю. А в мое слово ты должен верить.

– Верю, – кивнул Угрюмый. – Что дальше?

Федор прекрасно знал, что имел в виду Колян. Три года назад встал вопрос о включении Угрюмого в состав сборной России по кикбоксингу. Сложность состояла в том, что за такую «любезность» нужно было заплатить тренеру пятьдесят тысяч долларов, и Колян собирал деньги по всему городу. Федор Угрюмов в сборной закрепился и на чемпионате Европы занял первое место. У него не было никаких оснований не доверять Коляну.

– Итак, деньги у тебя будут крутые… Но ты будешь вторым… после меня!

Угрюмый задумался всерьез. Уже год как он оставил спорт, немного не дотянув до заслуженного мастера. Тренерская работа его не привлекала, и большую часть времени он проводил дома, почитывая детективы. Деньги, накопленные на коммерческих соревнованиях, уходили, и он стал подумывать о том, не пойти ли в профессионалы.

– Сколько я буду иметь?

– Сам подумай… Если мы обеспечим «крышу» всем фирмам, которые находятся в нашей районе, то это составит десятки тысяч долларов в неделю! Ты можешь себе представить, сколько мы будем иметь через месяц, через год! На твою долю придется для начала около пяти тысяч долларов в месяц. Ну как, устраивает?

Что такое профессиональный спорт? Поломанный нос, перебитые конечности, отбитые почки. «Капусту» можно загребать и более приятным способом.

– Договорились.

– Только вот что я хотел тебе сказать, Угрюмый. Я вижу, что ты гора мускулов, и понимаю, что ты великий спортсмен, но решающее слово всегда должно оставаться за мной. Согласен?

– По рукам! – И Угрюмый протянул Коляну широкую ладонь. – Кстати, ты не знаешь, кто пришил Назара? А то в городе разное болтают…

Колян пожал протянутую руку и сдержанно произнес:

– Понятия не имею. А что?

– Во-первых, хочу вам сказать следующее: мои приказы не обсуждаются, и исполнять их вы должны так же свято, как заповеди самого господа Бога. Если я велел подвесить неугодного за яйца, значит, вы должны выполнить распоряжение в точности. Если я велел отрезать бунтовщику уши, значит, так тому и быть, – Колян обвел присутствующих тяжелым взглядом и не увидел ни одного улыбающегося лица. Пехота уже не раз убеждалась в решительности своего бригадира и безоговорочно принимала его лидерство. – Если я приказал кого-то грохнуть, значит, вы должны не мешкая принести мне его голову. Ясно я выражаюсь? – остановил Колян свой взгляд на Хорьке.

Хорьку захотелось спрятаться, но, сделав над собой усилие, он собрал остатки воли и, уверенно выдержав взгляд атамана, бодро ответил:

– Вполне.

Для разговора с братвой Колян выбрал лесопосадку за городом. Два десятилетия этот участок называли не иначе как «Сквер любви». Именно здесь едва ли не вся мужская половина небольшого сибирского города получала первые уроки секса. Однако впоследствии подобные «подвиги» не помешали большинству сделаться серьезными отцами семейств. Проезжая мимо густых насаждений, они с ностальгической грустью вспоминали плейбойскую юность. Теперь несколько парней из компании Коляна зарабатывали тем, что взяли под контроль зеленую зону. Прежде чем уединиться в кустах с подругой, полагалось внести установленную таксу.

В сотне метров от сборища виднелась целующаяся парочка, позабывшая заплатить налог. Но никто из парней, помня о дисциплине, не спешил штрафовать грешников за провинность.

– Ну как, все ясно? – серьезно спросил Колян. За все время разговора он улыбнулся лишь однажды, когда Хорек рассказал о том, какими глазами на него смотрел Червовый (правая рука Назара), когда Хорек объявил, что кафе, на которое Червовый рассчитывал после кончины босса, переходит в собственность новой организации. – Мы должны обложить данью все точки в районе: киоски, ларьки, кооперативы.

– А если они вздумают брыкаться? – подал голос Угрюмый. – Ведь за ними уже может кто-то стоять.

– Нас это не должно колыхать. Хозяину сначала сделаем внушение. Если не поможет, отвозим его в лес и беседуем с ним до тех пор, пока не поумнеет.

Колян сидел на широком пне, в двух метрах от него на поваленной сосне устроилось девять человек – командиры пятерок. Они слушали Коляна с воодушевлением. Босс говорил очень убедительно, и подчиненным не терпелось приступить к сбору дани.

– Есть небольшая проблема, – негромко подал голос Захар Стручков.

– В чем дело?

Колян посмотрел на Стручка. Захар не однажды испытывал на себе влияние магнетических глаз атамана. Стоило Коляну ненадолго задержать на нем свой взгляд, как того прошибал пот. Захар был уверен: нечто подобное испытывает каждый из его приятелей. Колян учился в специальной школе, и в организации всерьез решили, что именно там его научили подавлять волю других людей.

– Я об автосервисе.

– Ну?

– Хозяин не хочет платить деньги. Когда мы туда заявились получить должок, он позвал пятерых амбалов и сказал, что признавал только одного Назара, ему и платил. А остальные для него – мелкая шушера.

Колян улыбнулся второй раз, злобно улыбнулся. Хозяину автосервиса эта улыбка не сулила ничего хорошего.

– Так и сказал?

– Да.

– А он знал, от кого ты пришел?

– Разумеется.

– Не знаю, как вам, но мне это очень не нравится. Не люблю, когда меня не уважают. Это всегда связано с финансовыми потерями. Ты узнал, где он живет? – по-деловому поинтересовался Колян.

– Да, – отвечал Стручок, не решаясь опустить глаза. Он почувствовал, что его рубашка прилипла к спине, а пот залил шею.

– Он живет сейчас у подруги.

– Все ясно. Во сколько бывает дома?

– Обычно на работе не засиживается, там у него все отлажено. Где-то часов в восемь приходит.

– В общем, так… Каждый занимается своим делом, а ты, Стручок, со своей пятеркой будь у сквера, что рядом с вокзалом. Оттуда покатим к нему на хату. Ты все понял?

– Естественно, – произнес Захар как можно бодрее.

– Все, расходимся. Встретимся завтра.

Захар Стручков нервничал всерьез. Еще за два часа до назначенного времени он чувствовал нечто похожее на лихорадку – его то бросало в дрожь, и он покрывался холодным потом, а то вдруг начинал задыхаться от жара. Он решил было сказаться больным, но тут же отбросил эту идею: внезапная болезнь запросто могла сойти за трусость, а непослушных Колян наказывал строго. Стараясь успокоиться, Захар выкурил несколько сигарет подряд, хотя Николай и не поощрял в своей организации спиртного и курева и старался навязать бойцам культ здорового образа жизни. Сам атаман трижды в неделю тренировался в спортзалах – отрабатывал удары на манекенах. Если кто-то из бойцов уклонялся от спортивных занятий, это мгновенно сказывалось на денежном довольствии. Однако от курева мандраж только усилился. Захар руководил звеном из пяти человек – обыкновенная пехота, у которой на уме только «капуста» да бабы. Парни готовы были за тысячу баксов прирезать даже родного папу. Им жилось легко – известно, что отсутствие мозгов облегчает жизнь. А если бы они хоть однажды всерьез призадумались о своей судьбе, то от кошмарных мыслей у них на затылке вылезли бы волосы. Захар посмотрел на парней – беззаботные тупые физиономии. Сейчас он искренне завидовал их толстокожести.