Становясь старше, Лэя постепенно отдалялась от деревенской ребятни. Ей становилось скучно с ними, и она находила все более интересным общество родителей и двоюродного брата Зара, который худо-бедно, но тоже обучался. По крайней мере, в военных искусствах ему не было равных. Ну и конечно, ее лучшим другом всегда оставался Хлюп.

Но не только их семья Альк была не такой, как все. Сама Лэя была не менее странной и загадочной, даже сама для себя. Мысли невольно вернулись к страшному и одновременно прекрасному событию, случившемуся с ней в пятилетнем возрасте…

— Мама! Можно я пойду купаться с ребятами из деревни?! — Маленькая Лэя отпрашивалась у мамы тоном, не терпящим возражений.

Она уже все распланировала, и если мама станет возражать, то у нее в запасе есть несколько веских доводов: «Во-первых, я сделала с утра все заданные на сегодня уроки, во-вторых, прибрала свою комнату, в-третьих, помогала мыть посуду, в-четвертых… Чего бы еще „в-четвертых“ придумать? Ну да ладно — для начала хватит! Остальное соображу по ходу разговора». Маленькая Лэя была не по годам смышленой и умела постоять за себя в словесных баталиях. Но все приготовления оказались напрасны. Мама сдалась, не затевая пререканий, — видимо зная характер девчушки, посчитала, что легче будет отступиться.

— Хорошо, но ты еще не умеешь хорошо плавать и поэтому возьмешь с собой Хлюпа, — старалась подстраховать неугомонную дочурку мама.

— Зачем мне Хлюп? Он же воды боится, — удивленно вскинула брови Лэя, готовая в любой момент сорваться из двери на улицу.

— Боится-то боится. Только тебя он любит больше, чем воды боится. Так что в критический момент полезет и в воду. А лонки от рождения хорошо плавают.

— Ладно, с ним даже веселее! — Лэя уже топнула ногой, чтобы слететь стрелой с крыльца, как мама остановила ее вопросом:

— Куда вы пойдете купаться?

— На большой пруд.

— Нет, туда нельзя без взрослых — там сильное течение и большая глубина. Идите лучше на ближний или к покосам. Там и вода теплее.

— Но там же мелко — негде и поплавать даже! — заупрямилась Лэя.

— Все! Или туда, или сиди дома! Маленькая еще взрослым перечить. — Мама спокойно любовалась дочкой, опершись о косяк двери, и ждала ее взвешенного ответа, пряча улыбку и делая строгое лицо.

«Ну вот! Как что, так сделай то, сделай это — ты уже большая. А как гулять или забавляться — так еще маленькая. Конечно, эти взрослые всегда правы, сила-то на их стороне». Лэя, насупившись, обдумывала безвыходное положение и ковыряла ногой половик в прихожей. Не оставалось ничего иного, как соглашаться, а обманывать родителей ей не приходило в голову. Что-то ей подсказывало, что стоит раз потерять доверие, и это будет аукаться всю жизнь.

— Хорошо мама, — притихшим голосом согласилась Лэя и пошла искать Хлюпа.

Ее лохматый друг обитал в собственной комнате и был большим чистюлей. Однако жить он предпочитал по-своему. Лонк пользовался стульями и столами в доме, но в комнате у него не было ни одного предмета мебели, кроме полок на стенах. Пол был покрыт половиками, а спал он на матрасе в углу. По нужде мохнатый малыш предпочитал бегать по кустикам и только зимой, в морозы использовал туалет по назначению. Он с охотой помогал в хозяйстве и хорошо справлялся с простыми работами — благо силушкой его Бог не обделил. Хлюп был «высокообразованным» лонком. На него было положено уйма образовательных усилий. В результате он знал некоторые буквы и считал до десяти — по числу пальцев на руках, хотя читать так и не научился.

Лэя выбежала на двор, даже не заглянув в комнату мохнатого братца. Она знала, что днем его там нечего и искать. Набрав побольше воздуха в легкие, она звонко крикнула:

— Хлюп, ты где?!

От конюшен раздался радостный басок:

— Иду, Лэя! — и почти тут же показалась смешная круглая физиономия с застрявшими в шерсти опилками. — Что делать собираешься?

— Хочу искупаться! Мама сказала, чтобы ты со мной пошел. — Девочка сразу пресекла возможные возражения.

Лонк при слове «купаться» сморщился, как от какой-нибудь кислятины, но прекословить маме не посмел. Только вздохнул и попробовал внести контрпредложение:

— А может, за грибами пойдем? — Коротыш был заядлый грибник.

— Ну, по пути можешь пособирать, если найдешь, — смилостивилась Лэя. — Пойдем скорей, а то ребята уже, наверное, собрались.

— Сейчас! Только папе скажу. — И Хлюп припустил к конюшне. Он звал взрослых так же, как и Лэя. Если для нее кто-то был папой, то и для лонка он был папой.

Лэя потихоньку вышла со двора. Ступив на дорогу, она услышала топот и пыхтение Хлюпа. «Молодец — не заставляет себя ждать!» На перекрестке уже крутилась стайка девятилетних и пятилетних ребятишек. Самый авторитетный — Зар, Лэин кузен, выразил общую мысль:

— Ну наконец-то! Мы тут уже на солнце свариться успели. Все, идем на большой пруд!

Лэя встала, набычившись, и, чуть не плача, заявила:

— Меня туда не пускают.

— Подумаешь! — сразу ответил один мальчишка. — На то они и родители, чтобы их не слушаться.

Однако Зар, лучше зная Лэю и ее родителей, сразу понял, что на большой пруд кузина не пойдет. Подумав, он предложил:

— Может, нам разделиться: маленькие — на маленький пруд, большие — на большой?

Лэя с явным облегчением согласилась и, забрав двух подружек и одного паренька, отправилась в сопровождении Хлюпа на ближнюю запруду. Они, весело щебеча, бежали по тропинке среди некошеного поля. Лонк вырвался вперед и пытался иногда катиться кубарем, что ему неплохо удавалось. Выбежав на песчаный берег, ватага без задержки ринулась в воду. Один лишь Хлюп забрался на дерево, чтобы его не обрызгали, и присматривал оттуда за ребятней. Вода была теплой, так что ребята резвились вовсю, брызгаясь, дразнясь, ныряя и барахтаясь сколько хватало сил.

Когда они уже порядочно набултыхались, Лэя заметила плывущую по течению палку, и ей в голову сразу же пришла новая идея:

— Слушайте! Давайте пускать кораблики! Сделаем каждый себе из чего найдем и пустим по течению. Чей кораблик окажется быстрей — тот и победит.

— Ура-а! — подхватила ребятня, и все пошли на берег искать что-нибудь подходящее.

Скоро все были вооружены: кто куском коры, кто сучком, кто дощечкой. У Лэи был самый красивый кораблик — спасибо Хлюпу. Лонк отыскал полешко и обстругал его ножом, который всегда носил в ножнах на поясе. А главное, он воткнул сверху настоящую мачту, так что если прищуриться, то в полешке можно было ясно увидеть каравеллу или даже бриг. Лэя, правда, не знала, что это за корабли, но на картинках в книжках они были точно такие же красивые.

Настал момент старта. Лэя выстроила всех ребятишек в пруду перед истоком ручья, и они одновременно опустили кораблики в воду. Течение сначала медленно, а потом все быстрее понесло маленькую флотилию к ручью. Ребята поспешили вдоль берега за своими питомцами. Кораблики то и дело натыкались на камни или коряги, кружили и опять выскакивали на стремнину. Лэе пришлось один раз зайти в воду по колено, чтобы вытащить застрявшего фаворита. И все-таки ее парусник оказался самым быстрым. Бриг первым выскочил на простор большого пруда и медленно поплыл прочь от берега.

— Он уплывает! — В отчаянии Лэя провожала взглядом прекрасный, удаляющийся корабль.

И не важно, что он сделан из наспех оструганной деревяшки. Он все равно был самым красивым, потому что они сами с Хлюпом его мастерили. Она не стала раздумывать и бросилась в воду.

Не обращая внимания на жалобный вопль лонка, девочка яростно барахталась, медленно приближаясь к кораблику, а тот, как будто издеваясь, потихоньку удалялся от берега. Вдруг Лэя почувствовала, как ногу свела судорога. Она закричала «Помог…» и тут же хлебнула воды. До берега было ужасно далеко, а ноги не доставали до дна. Она сделала еще несколько конвульсивных гребков и, вдохнув обжигающую воду в легкие, пошла ко дну, уже не слыша, как Хлюп кричал Зару на другой конец пруда, чтобы тот бежал за отцом Лэи. Она не видела, как лонк, преодолевая страх, бросился в воду спасать свою хозяйку.