Зазвонил мобильный.

— Да, Ириша! Уже на ногах… Пока не дергают, а потому начинаю дергаться сам… Думаю выбраться к вечеру по делу. Но приду вовремя, не волнуйся. Целую.

«Ключики подобрать… Ключики подобрать… — как заведенный, вполголоса бормотал Лобов. Он всегда работал так — проговаривал все вслух, будто текст читал. Это помогало мыслить четко, логически неуязвимо. — Интересно, в каких отношениях был Ильичев с Купцовым и его женой? Надо непременно поинтересоваться у Веснянской, если увижу ее… А если не увижу?.. Ерунда, увижу, — успокоил он себя. — На похороны схожу, в конце концов…»

Позвонил Сырцов:

— Веснянская до шести принимает друзей с соболезнованиями. Но в семь она ждет тебя… Нет, спектакля у нее сегодня нет. Да и какой спектакль в ее-то состоянии! Тело в морге, привезут завтра. Похороны послезавтра, после отпевания. Удачи.

Веснянская встретила Лобова приветливо. Она старалась держать себя в руках, хотя события минувших суток явственно отразились на ее внешнем виде: лицо осунувшееся, кожа потемневшая, движения неуверенные и замедленные.

— Проходите, пожалуйста, — жестом пригласила она Лобова в квартиру.

— Спасибо, Ольга Леонтьевна. — Лобов перешагнул порог и снял пальто. — Если вы позволите, я бы осмотрел кабинет Валериана Константиновича. Знаете, чисто профессиональное любопытство. Может, найду что-нибудь, объясняющее мотивы его самоубийства… Простите, — прошептал он, заметив, что на глазах у вдовы сверкнули две слезинки.

— Ничего, — грустно улыбнулась она. — Ничего не попишешь. У вас работа. А его… Его уже не вернуть… Проходите, вот его кабинет, да вы знаете… Я, простите, буду в спальне…

Лобов вошел в кабинет. С первого взгляда его поразил прямо-таки лощеный порядок, царивший там. Все было аккуратно расставлено по своим местам. Аккуратные стеллажи с книгами, полки над письменным столом. В углу кабинета мягкий старинный диван с валиками. Около него, на большом столе, компьютер.

— Валериан любил порядок.

Лобов вздрогнул и обернулся — на пороге стояла Веснянская.

— Порядок был его маникальной идеей…

— Ольга Леонтьевна, не могли бы вы включить компьютер? Вы ведь наверняка знаете пароль, — попросил он.

Актриса подошла к столу и нажала кнопку системного блока. Компьютер мягко заурчал, загорелся монитор.

— Я плохо разбираюсь в этой технике, — сказала она. — Но пароль помню, конечно.

Веснянская набрала на клавиатуре нужную комбинацию, нажала кнопку «enter» и отошла от компьютера, уступая место Лобову. Вскоре он увидел заставку монитора — смерть в белом саване с косой за плечом. От неожиданности он вздрогнул и снова оглянулся. Некоторое время Веснянская горящими глазами рассматривала картинку, потом вздохнула и промолвила едва слышно:

— Как это кстати… — Перевела взгляд на Лобова и сказала: — Валериан вообще был большой выдумщик. Ну, вы это можете знать по сюжетам его книг… Так вот, он периодически менял экранные заставки… Однако этой, — она чуть двинула рукой в сторону монитора, — этой я еще не видела… Она приходит, не предупреждая…

— Кто она? — не понял Лобов.

— Она, — актриса кивнула на монитор. — Смерть… Но он, видимо, думал о ней… Ах, Валериан, Валериан, — она всхлипнула и поднесла к глазам платочек.

— Ольга Леонтьевна, успокойтесь, возьмите себя в руки, — Лобов взял ее под локоть. — Вам помочь?

— Ни к чему, — покачала она головой. — Я практически пришла в себя, только вот этот рисунок… снова напомнил… Я не буду вам мешать, занимайтесь. Но только единственная просьба. Сегодня я принимала друзей, завтра привезут Валериана… Устала что-то, знаете… Если можно, то максимально ускорьте вашу работу.

— Конечно, Ольга Леонтьевна, я недолго.

— Благодарю вас. Я буду в спальне, прилягу.

Выходя из кабинета, она остановилась, обернулась и сказала:

— На полках четыре толстые папки. Там все его заметки, наброски, планы, прочие бумаги…

— Искренне вам признателен, — слегка поклонился Лобов.

Веснянская вышла.

Когда дверь в кабинет закрылась, Лобов сел за компьютер. Опубликованные произведения. Планы будущих книг. Вот оно! Лобов открыл папку и внимательно прочитал три небольших файла. Купцов выпустил очередной роман перед самой смертью. А в это время уже думал о трех новых книгах! Поразительная трудоспособность! Однако ничего интересного для себя Лобов не нашел.

Один за другим открыл ящики письменного стола. Ничего стоящего. Кипы аккуратно сложенных бумаг. А! Несколько компьютерных флеш-карт! Он начал проверять каждую. Ничего заслуживающего внимания.

Лобов уже собрался было покинуть кабинет, как вдруг что-то привлекло его внимание. Он наклонился к письменному столу и заглянул под тумбу с ящиками. Задняя стенка нижнего ящика, видимо, отошла, и в образовавшуюся щель выскользнула узкая белая ленточка. Она-то и привлекла внимание Лобова, блеснув отраженным светом солнца, в этот момент пробившего свои лучи сквозь оконный переплет.

Лобов выдвинул ящик, вытащил папки и стопки бумаг и в самом углу увидел еще одну флешку, не замеченную им ранее. Он вставил ее в системный блок и открыл содержимое. Всего один файл. Лобов открыл его. Несколько минут он внимательно вчитывался в текст. А потом его лицо вдруг засветилось, засияло, словно одухотворенное. Лобову было знакомо это чувство. Жена называла его «нечаянной радостью», сам же он скромно именовал его «моментом истины». Потому что внезапно, именно в один момент, он понял все.

Лобов глядел и глядел на текст, все еще не веря своим глазам. Но потом сконцентрировался, вытащил из кармана свою флешку и скопировал содержимое. А флешку Купцова, как полагается, упаковал в пластиковый пакетик и положил в свой кейс.

В прихожей к нему вышла хозяйка:

— Уже все?

— Да, благодарю вас. — Лобов еще раз извинился и у самой двери спросил: — А когда похороны?

— Послезавтра, — ответила Веснянская. — С утра отпевание в церкви, потом на кладбище.

— Ольга Леонтьевна, простите, чуть не забыл. А в каких вы отношениях с вашим соседом Ильичевым?

— Да ни в каких, — пожала она плечами, полупрезрительно скривив губы. — Это человек не нашего круга. Он не художник, если вы понимаете… Кстати, позвольте вам подарить последний роман Валериана — «Смерть знает все», — она протянула ему новехонькую книгу. — Подписать, к сожалению, не могу. Не имею права.

Лобов взял книгу осторожно и трепетно, словно боялся дохнуть на последний шедевр Купцова.

— Я очень вам признателен, Ольга Леонтьевна, — расчувствовался он и положил подарок в кейс.

Выйдя на улицу, он быстро направился к ближайшей станции метро. Зазвонил мобильный телефон. Лобов завернул за киоск печатной продукции, подальше от шума и нажал соединение:

— Да, слушаю, Егор.

— Сева, ты оказался прав, — сказал Бушмин. — Я для тебя столько нарыл сегодня!

— Спасибо, Егор! Встретиться сможем?

— Если в течение часа будешь у меня — полчаса для тебя найду.

— Если будешь! — воскликнул Лобов. — Непременно буду! Уже лечу!

…Домой он вернулся, как и обещал Ирине, не поздно — в начале десятого. Он весь так и светился. Жена знала — сейчас лучше ни о чем его не спрашивать. Она накормила его, они поговорили о своем, Лобов принял душ и обнял жену:

— Извини, родная, у меня «момент». Завтра-послезавтра многое объяснится…

— Вижу, — кивнула жена и поцеловала его: — Отдыхай.

Утром Лобов позвонил Сырцову и попросил достать билет на вечернего «Макбета». Сырцов удивился:

— Свободное время, что ли, выпало? Завидую! А я вот тут над делом Купцова сижу, бумажки из одной папки в другую перекладываю. Когда будут аргументы? — рявкнул он в трубку.

— Завтра, Вадик, завтра будут мои аргументы, — успокоил следователя Лобов. — А сегодня, кровь из носу, мне надо быть на спектакле!

— Ты ведь видел этот спектакль. Да еще с такой примой, как Веснянская. Зачем тебе смотреть не лучшую игру ее дублерши? — настаивал Сырцов.