Нестор Сахно долгим, изумленным взглядом смотрел на посетительницу. Лиза правильно истолковала его взгляд, он принял ее за сумасшедшую. О чем она тут бормочет, о какой квартире? Где она увидела бессребреников, раздающих такие дорогие подарки?
— Девушка! — оторопевший Сахно даже забыл, как Лизу звать. — Они, эти два жлоба, по десять тысяч долларов поскупились дать на похороны, в долг у меня попросили, и вы надеетесь их уломать? Да этот Семен как сегодня слово дал, так завтра от него и откажется. Сертификат!.. Знаете, сколько он их по друзьям надарил?.. Даже у меня такой есть, где-то здесь в столе валялся. Это почище Мавроди будет.
Нестор Сахно порылся в столе и достал точно такую же, как и у Лизы, красиво обрамленную, с несколькими степенями защиты, ценную бумагу, на которой было написано «Сертификат».
— У вас какой номер? — упавшим голосом спросила Лиза.
— Сто восемьдесят пятый!
Сколько ни крепка была Лиза, но губы у нее дрогнули. Она усиленно сдерживала себя, чтобы не разрыдаться. Такого подлого удара от жизни она не ожидала. Если по дороге сюда у нее и были большие сомнения в своей способности добиться нужного решения и уломать трех мужиков, то теперь последние иллюзии рассеялись. В дальних тайниках сознания она собиралась подключить в качестве пресса-давилы даже Ван Ваныча. Хотя какой из Ван Ваныча, даже если он и отставной генерал, пресс, он сам находится под прессом жены. Но теперь…
Лиза взяла себя в руки.
— Спасибо за откровенность! — враз осевшим, глуховатым, но достаточно ровным голосом сказала она. — У меня вопросов больше нет. Единственная только просьба…
— Да! — Нестор Сахно внимательно ее слушал.
— Отвезите сегодня супруге Капецкого материальную помощь.
Я не знаю, как они там живут, но как бы ни жили, думаю, она им совершенно не помешает. И с вашего позволения, я хотела бы его жене позвонить, сказать, что мы на фирме о ней тоже хлопотали!
— Можете хоть отсюда позвонить! — сказал Нестор Сахно и подвинул ей телефонный аппарат.
— Я от себя позвоню! — Лиза вернула телефон на место. Раздавленная свалившимся на нее откровением или, вернее, чудовищным блефом, связанным с именным сертификатом, она чувствовала себя заторможенной и плохо воспринимала реальность.
А в это время Нестор подошел к книжному шкафу и легко отодвинул его в сторону. Показался вделанный в стену современный сейф. Закрыв его спиной, он набрал код и открыл дверцу. Лиза непроизвольно глянула туда. Верхняя небольшая полка наполовину была заполнена пачками денег. Три из них Нестор Махно небрежно сунул себе в карман. Затем, не обращая внимания на Лизу, порылся в записной книжке и сделал звонок. Лиза слышала, как он договорился через час встретиться с женой убитого Николая Ивановича, Ольгой. Дел у Лизы здесь больше не было. Она медленно встала, собираясь откланяться.
— Я провожу! — сказал Нестор. По пути он позвал одного из быков и громко приказал: — В Балашиху, Слон, смотаемся! Часа на два, иди грей машину!
Нестор явно работал на публику, желая показать перед Лизой молодецкую удаль. Открывая входную дверь, он укоризненно заметил:
— Что же вы, Елизавета, за такие деньги согласилась сесть в директорское кресло? Они, эти герои, с испугу согласны были и по десять тысяч в месяц платить.
Сахно со своим водителем-телохранителем направился к огромному черному джипу, по размерам больше похожему на однокомнатную квартиру, а Лиза села к Мыколе в миниатюрную «Шкоду». Со двора они выехали почти одновременно, только в разные стороны.
— В банк! — коротко сказала Лиза и забилась в уголок на заднем сиденье. Хорошо, что водитель дисциплинирован и без нужды не пристает с разговорами. Можно спокойно обдумать создавшееся положение. Лиза теперь на сто процентов была уверена, что в этом еще не построенном доме ничего ей не светит.
Завтра придет новый генеральный директор, и она снова станет менеджером с окладом в двадцать тысяч рублей. А если даже откладывать из этих денег каждый месяц по сто долларов, то лет через сто появится возможность купить собственное жилье. Круг замкнулся. Она снова оказалась у разбитого корыта. В ее положении не имело никакого смысла рвать под собой подметки и носиться по округе, выбивая недостающие для открытия стройки разрешения.
Тупиковая ситуация никогда не способствует появлению хорошего настроения. Больше всего ее огорчало то обстоятельство, что она не сможет вывезти бабушку из деревни. Правда, благодаря полученному двухмесячному безвозвратному авансу у нее появилась возможность этим летом съездить домой и даже купить старушке дорогие подарки.
А вообще, нечего загадывать так далеко вперед, не те времена. Серафима Карловна, жена Ван Ваныча, владеет таксомоторной фирмой, можно будет к ней устроиться диспетчером. Был у них как-то об этом разговор. Не сама Лиза сделала ей предложение, а Ван Ваныч сватал ее к своей жене. Только та почему-то отмолчалась.
Машина подошла к банку. Из вестибюля вышла главный бухгалтер. Сев на переднее сиденье, она сказала:
— Поехали! Я все вопросы решила!
Лизе было все равно. Все так все. Забившись в уголок, она молчала.
— Скучная ты какая-то, девочка! — не выдержала Любовь Гурьевна. — Случилось что-нибудь?
Лиза усмехнулась:
— Нет! Если не считать, что у наших учредителей есть точно такой же сертификат на квартиру, как и у меня.
— Ну, нашла из-за чего переживать. У меня точно такой же есть. И у Мыколы тоже. Тут каждый, кто в фирме работает, таким сертификатом награжден.
— А зачем? — Смысл награждения не был ясен Лизе.
Любовь Гурьевна расхохоталась:
— Как — зачем? Вот если ты доработаешь до конца, проявишь себя, то тогда среди сотрудников фирмы будет выявлен один победитель, и ему, надеюсь, будут вручены заветные ключи. Стимулировать надо чем-то дураков? Вот нам всем и устроили конкурс «Слабое звено». Так что ты тут не одна такая, не переживай.
— Я не переживаю.
Чужое сочувствие не помогло. Лизе не стало легче. А Любовь Гурьевна продолжала:
— Ты еще когда в первый день заявила, что у тебя на руках сертификат, у меня было желание предупредить тебя, что ты не единственная владелица, да что-то пропала охота. Я подумала, что ты можешь мне не поверить, да как-то и не хотелось тебя в первый день огорчать. Пусть, думаю, девочка сама узнает. Так оно и вышло. Так что мы теперь все в одной упряжке, и неизвестно, кто из нас первым добежит до финиша.
Хоть смейся, хоть плачь! Впервые за сегодняшний день Лиза от души расхохоталась.
— Хорошую морковку нам повесили. И у вас тоже квартира под номером сто восемьдесят пять?
— А ты думала!
К Лизе с соболезнующей улыбкой повернул голову Мыкола:
— Я самый первый сертификат получил! Жене отослал. Потом Гапа получила, потом Кузьмич. И у секретарши есть такой же. Мы одна гоп-компания, одна квартира на всех. Вы, Лиза, будете спать за гардеробом, когда квартиру получим. Я вам загородку сделаю! А Кузьмича поселим в коридоре, на топчане! Гапе, как архитектору, сделаем ширмочку по индивидуальному проекту. Разместимся как-нибудь. Раньше все так жили, и ничего. А на балконе будем капусту солить.
Смех сквозь слезы разбирал Лизу. Она подумала о том, что учредители слишком грамотные и ушлые. Действительно, завтра напишут такое положение о конкурсе, что заставят выбирать слабое звено. Вот будет потеха. А сколько еще есть неизвестных ей претендентов?
— У Нестора Сахно есть такой же сертификат! — сказала она.
Ничего нового она не сообщила ни главному бухгалтеру, ни водителю. Те совершенно спокойно восприняли ее сообщение.
— Пусть хоть двадцать штук имеют, — твердо заявила главный бухгалтер, — что мне обещали, то я у них с внутренностями вырву. Никуда не денутся.
В себе такой безоглядной уверенности Лиза не чувствовала и только еще больше укрепилась в принятом решении поскорее уйти отсюда. У нее не хватит ни сил, ни воли, ни терпения ждать еще год или два и в итоге остаться ни с чем. Она сама себя объявила слабым звеном. А главный бухгалтер втолковывала ей механику конкурса:
