Вдруг его пронзило острое, сковывающее ощущение неведомой опасности, это был даже не «взгляд на затылке», а нечто гораздо большее. Привычным усилием воли стряхнув леденящий страх, Лорка резко обернулся. В прихожей что-то шарахнулось, распахнулась наружная дверь. Заглянув в гостиную и никого там не обнаружив, Лорка метнулся к выходу, по пути нажав кнопку наружного освещения. На пороге он остановился, мгновенно охватив привычным ищущим взглядом окрестности домика, залитые теперь ярким светом. Никого и ничего! Взгляд его невольно задержался на мобиле. В тот же миг, точно почувствовав это, машина тронулась с места и, стремительно набирая скорость, стала выворачивать на проезжую дорогу, ведущую к городу. Но, видимо, за рулем сидел неопытный водитель, выполняя крутой стремительный поворот, мобиль врезался в дерево и остановился.

Перемахнув с разбегу через живую изгородь, Лорка оказался возле машины. Обе дверцы распахнуты. Никого. Рука Федора скользнула за фонариком, но остановилась на полдороге: он вспомнил, что фонарик остался в снятой куртке. Лорка возвращался домой в глубокой задумчивости. Ведь впервые за всю эту путаную историю присутствие кикиан на Земле обрело хотя и таинственную, но зримую, ощутимую, материальную форму. Лорка был почти уверен, что за рулем мобиля сидел не человек, во всяком случае, не обыкновенный человек — уж слишком неопытным оказался этот водитель. Даже гораздо более сильный удар не вывел бы машину из строя, у нее просто заглох двигатель. Запустить его нажатием кнопки и продолжить движение догадался бы и ребенок, уже в младших классах детей обучают вождению таких мобилей, причем не только в ординарных, но и в аварийных ситуациях. Лорка не без удовлетворения думал о том, что явно враждебных намерений у кикиан нет — ведь они даже не попытались причинить ему какой-нибудь вред. Но и дружелюбием в этом происшествии совсем не пахнет! Ревский прав: можно ожидать не только прямого, но и косвенного удара, а потому жене вряд ли разумно оставаться здесь одной. Проблемы!

…Альта пришла возбужденная, на щеках густой темный румянец, светлые глаза блестят, как тающие льдинки. Лорка помог ей снять шубку и шапочку из темного меха. Мех был синтетическим, но, пожалуй, лишь искушенный специалист смог бы установить, что это не настоящий соболь.

— Что за иллюминацию ты устроил перед домом? — с порога спросила Альта.

Лорка не собирался рассказывать жене о своих приключениях, зачем ей лишние волнения?

— В честь твоего прихода. Где ты была так долго? — с напускной строгостью спросил он.

Альта загадочно улыбалась, за приоткрытыми губами блестела сахарная полоска зубов. Лорка покачал головой, присматриваясь к ней.

— Что-то случилось? — подозрительно спросил он.

— Случилось! — явно скрывая торжество, ответила Альта.

— Раньше говорили: жена торжествует — жди беды.

— Жди!

Альта забилась в уголок дивана, охватив руками колени. Федор пристроился рядом с ней на ковре.

— Так что же с тобой стряслось? — спросил он.

— Не со мной, а с тобой.

Синие глаза Альты задорно блестели. Лорка хмыкнул, тщательно скрывая вдруг появившееся смутное беспокойство.

— Меня решили принудительно перекрасить — из рыжего превратить в жгучего брюнета?

Альта помотала головой, поддразнила:

— Я участвовала в заочном заседании Всемирного общества женщин.

— Вот как! А почему именно ты?

— Решили, что это будет полезно.

— Так, так, — Лорка сокрушенно вздохнул. — Разве не анахронизм это общество? Почему, скажи ты мне на милость, нет всемирного общества мужчин?

— Потому что у вас нет всеобщих мужских интересов, — отпарировала Альта.

— Как это нет? Разве обязанность ухаживать за женщинами, любить их и лелеять не всеобщая? Не понимаю, чего женщины так суетятся! Вы требовали абсолютного равенства — пожалуйста! Так ведь не понравилось. Сами же установили равенство условное, со всевозможными привилегиями с одной стороны и ограничениями — с другой. Мы, мужчины, народ гордый и сговорчивый: условное равенство так условное, не возражаем. Что же вам еще такое потребовалось во всемирном масштабе? Решили создать поселение амазонок? Или учинить варфоломеевскую ночь и вырезать всех мужчин старше сорока и моложе восемнадцати? — болтая, Лорка не переставал размышлять, и неожиданно у него сверкнула догадка: — Что-нибудь насчет Кики?

— Угадал!

— Ну, ну? — поторопил Лорка.

— Принято решение потребовать, чтобы в состав разведотряда была включена хотя бы одна женщина.

Альта было рассмеялась, глядя на ошарашенное лицо Федора, но сразу же заметила, что он расстроился всерьез, и положила ему руку на голову.

— Почему ты огорчился? У тебя теперь есть все основания взять меня на Кику.

— Об этом не может быть и речи, — резко ответил Лорка и, видя, как похолодели глаза Альты, мягко добавил: — Не будем возвращаться к нашим старым спорам. В моем обществе путь тебе на Кику заказан.

Альта покачала головой.

— Упрямый ты человек. И жестокий.

— Я уже слышал об этом. Вчера. От жены Соколова.

— И что ты ей ответил?

— Что справедливость нередко кажется жестокой тем, кому она невыгодна.

— Разве ты справедлив по отношению ко мне?

Лорка взглянул на жену.

— Милая моя девочка, речь идет о судьбах человечества. Ну разве можно приравнивать к ним наши взаимоотношения?

Альта посмотрела в зеленые, непривычно невеселые глаза мужа.

— Неужели дела обстоят так серьезно?

— Возможно. Я как-то запутался. Но у меня такое впечатление, что очень многое будет зависеть от того, насколько умело мы сыграем роль посланцев Земли на Кике.

— А если вы ошибетесь?

— Не знаю. Даже если всемогущие кикиане придут к выводу о безусловной космической вредности человечества, вовсе не значит, что они зададутся целью уничтожить его. Они могут изолировать нас, ограничить или просто прервать всякие связи с нами.

— Ты убежден в могуществе кикиан?

— Вовсе нет.

Альта с сердцем оттолкнула его тяжелую голову.

— Так зачем же ты меня пугаешь?

Зеленые глаза Лорки лукаво сощурились, но остались невеселыми.

— Я запутался, Альта, а поэтому и превратился в пессимиста. Если кикиане — друзья по разуму и морали, то почему они не выходят на прямые контакты? Если они враги, то почему так старательно избегают причинять нам явное зло? Не беру в расчет гибель людей на самой Кике, это могло быть недоразумением. Я не вижу границ их могуществу: они действуют незримо и неслышно, галактические расстояния нисколько их не смущают — и это меня пугает. Но рядом же я вижу их странное бессилие. И это вселяет в меня еще не совсем осознанные надежды.

Альта молча гладила его волосы и шею. Лорка, прикрыв глаза, говорил теперь словно про себя:

— Неведомо как они оказались на Земле, сначала погубили, а потом спасли Тима. Они ухитрились изучить нашу технику и угнали гиперсветовой корабль. Разве это не свидетельство их могущества? Но корабль сгорел в атмосфере! И разве это не говорит об их странной беспомощности?

— Загадочно все это, — после паузы проговорила Альта, со скользнула с дивана, прижалась к Федору. — И страшно.

— Страшновато, — согласился Лорка.

Альта потерлась щекой о его плечо.

— Скажи, почему ты против участия женщин в экспедиции? Я уже не говорю о себе. Ты вообще против, правда?

— Правда. Настолько правда, что сделаю все возможное, чтобы воспротивиться этому.

— Ты не считаешь нас достаточно храбрыми?

Федор уловил нотку отчуждения в тоне жены и обнял ее за плечи.

— Ты не подумай, я не против смешанных экипажей и отрядов вообще. Они существуют и прекрасно выполняют свои задачи. У смешанных отрядов даже больше гибкости, они легче переносят длительные невзгоды, устойчивее к стрессам. Но это если невзгоды не превышают критических величин, а стресс не оборачивается шоком. В экстремальных условиях я отдаю предпочтение чисто мужскому составу.