— Нет. План был настолько совершенен, что кража ни когда не обнаружилась бы, но он сорвался из-за изменения радиопрограммы. В этот день утром Альберто позвонил по телефону из колонии, где знали, что его мачеха больна, и сообщил, что вечером получит увольнительную по этому случаю. Так как Хосе-Рамон не хотел вторую ночь подряд оставлять мать одну, он решил совершить кражу в то время, когда Альберто будет дома. Позвонил Нестору на работу, и они обо всем договорились.

— Выходит, что Альберто…

— Подожди. Когда его план провалился, Хосе-Рамон стал опасаться, что расследование приведет к нему, и тут его осенило, как легко свалить вину на брата. Его мать, готовая скорее пожертвовать собой, чем увидеть родного сына в тюрьме, согласилась и в этом действовать с ним заодно. О внеочередном увольнении Альберто они не сообщили нам преднамеренно. Знали, что рано или поздно мы обязательно проверим, как обстояло дело с увольнительной, и тогда сразу же заподозрим Альберто; это оказалось недалеко от истины. Они же предстанут как брат и мать, которые покрывают виновного, не зная всей тяжести совершенного им преступления, побуждаемые только любовью: ни дать ни взять семейное жертвоприношение.

— А что у них было на уме?

— Долгие годы зависти к семейству Ансельмо, бредовые мысли о собственной значительности, замашки буржуазной верхушки…

— Понимаю. Брось все это в котел — и получишь адскую смесь.

— Ну так вот: они договорились на этот вечер. Нестор ушел с работы, сел в автобус десятого маршрута и даже ухитрился поболтать с водителем о футболе, что для него не составило особого труда. Через две остановки он сошел, смешавшись с толпой, и сел в следовавший за автобусом автомобиль Хосе-Рамона. Они прибыли на Мирамар, открыли ограду, Нестор остался с собакой, а Хосе-Рамон вошел в дом… А потом произошло непредвиденное. Хосе-Рамон, выйдя из особняка, подошел к Нестору, вынул из чемоданчика первый попавшийся твердый предмет, ударил собаку и вытолкнул сообщника за ограду.

— Этот пресловутый «странный предмет из обсидиана»?

— Точно. Нестору это не понравилось, а когда он заметил пятна крови на его пиджаке и понял, что это кровь его тестя, тотчас схватил Хосе-Рамона за горло и чуть не придушил, но страх быть обнаруженным взял верх, и он отпустил сообщника, после чего оба сели в машину.

— Ага! Так вот когда они потеряли ту миниатюру — в потасовке.

— Вот именно. И хватились пропажи, когда уже отъехали с квартал. Хосе-Рамон уверял, что миниатюр было шесть, а Нестор насчитал только пять, тогда-то они и решили вернуться на поиски. Но было уже поздно — ее подобрал Хорхе Рамирес. Они решили проследить за парнем.

А поскольку Нестору необходимо было прибыть домой вовремя, то он остался с машиной, а Хосе-Рамон, сбросив испачканный кровью пиджак, сел в автобус. Он доехал вместе с парнем до Гуанабакоа и, узнав, где Хорхе живет, сел в автобус семьдесят восьмого маршрута, добрался до Лоутона, подобрал в условленном месте свою машину и вернулся домой.

— И там встретился с Альберто, который рассказал ему, что…

— Нет, Альберто уже ушел, а мамаша сказала о звонке доктора.

— Весьма ценные для него сведения, — заметил Эрнандес.

— Разумеется. Ему оставалось лишь отобрать у Хорхе скульптуру и инсценировать акт саботажа на скважине, тем более что у него был один динамитный патрон. Правда, с миниатюрой у него ничего не вышло, потому что Хорхе как раз понес ее своему другу Франсиско Канделяриа, преподавателю университета, специалисту по ацтекской культуре. Хосе-Рамон обыскал весь дом, но миниатюры не нашел.

Ну а остальное тебе известно. Чтобы больше не рисковать, он организовал себе алиби, а затем с помощью мамаши стал заваливать уликами своего сводного брата.

— А как ему удалось расправиться с Нестором?

— По словам дочери сторожа, ее муж в последнее время был чем-то встревожен и много разговаривал по телефону.

Дело в том, что Нестор, оказавшись замешанным в убийстве собственного тестя, совсем раскис и даже сон потерял. Часто звонил к Хосе-Рамону и говорил, что собирается идти в полицию с повинной, но тому каждый раз, хоть и с трудом, удавалось переубеждать его. И вот наконец Хосе-Рамону пришел в голову план — одним махом и Нестора ликвидировать, и превратить своего брата в безусловного и недвусмысленного преступника. Поскольку Хосе-Рамон знал, когда у Альберто будет увольнительная, он договорился со своим сообщником, чтобы тот позвонил к нему домой в определенный час, для чего Нестору надо было выйти из дома и пройти два квартала к телефону-автомату.

Хосе-Рамон дождался, пока брат пришел домой в обычное для своей увольнительной время, наврал ему насчет полицейского преследования, вручил билет в провинцию Орьенте и сам отвез его в машине на станцию. Оттуда он устремился в Лоутон и стал поджидать Нестора в полуквартале от телефонной будки. Здесь-то он и задавил Нестора. Более того: затормозив, он сдал назад и еще раз наехал на тело, довершая убийство.

— Ну и подонок, просто не верится!

— Затем укатил с места преступления, позвонил к себе домой и с помощью матери исполнил этот фокус со звонком ко мне… На который я попался, словно олух. Сразу же после телефонного звонка он поставил машину в нескольких кварталах от автобусной станции. Если бы Альберто действительно сбежал, план Хосе-Рамона сработал бы безупречно, но Альберто многое понял, находясь в колонии. Ведь, по существу, именно то, что Альберто не мог находиться в машине, сбившей Нестора, и открыло нам глаза.

— А как уверенно вел себя Хосе-Рамон, когда мы прибыли к ним в дом для обыска! Меньше всего он мог предположить, что мы приехали за ним.

— Итак, — произнес Сарриа, — полагаю, что мы можем считать это дело закрытым.