— Сознание дискретно и не совпадает во времени… На заре цивилизации могло существовать множество временных точек… Психически больные люди часто оказываются в другом масштабе времени… Для некоторых из них день кажется бесконечным… Из опыта мы знаем, что дети видят время в кривом зеркале, которое искажает фокус, — он внезапно замолчал, увидел в окне лицо жены, заглянувшей в кабинет, но затем снова продолжил, — и все же человек по невежеству своему убедил себя в том, что время есть общий для всех однородный поток. Наша концепция существования человека… Нет, не так… Эта ошибочная концепция стала основой человеческого бытия.

Мать Вестермарка обычно не предавалась философским рассуждениям, но, покидая комнату, сказала снохе:

— Знаешь, что я иногда думаю? Не расходятся ли мужчины и женщины с каждым новым поколением все дальше в своих мыслях и действиях? Ну, почти как биологические виды. Мое поколение предприняло грандиозную попытку сделать оба пола равноправными, но, похоже, это ни к чему не привело.

— Джек поправится, — сказала Жанет и тут же осеклась, почувствовав, что сама в этом далеко не уверена.

Свекровь закрыла за собой дверь. А Жанет машинально взяла со стола записку от следующего поколения женщин: «Дорогая мамочка! Спасибо за игрушки».

В конце концов он их отец. Может быть, Джейн и Питеру лучше вернуться домой, хотя это и рискованно. Нет, нет, ни за что! Он такой раздражительный, такой непредсказуемый. Она не будет рисковать детьми.

Жанет вышла в коридор и направилась к черному ходу, когда услышала зовущий ее голос свекрови.

— Сейчас приду, — откликнулась Жанет.

Луч солнца пробился сквозь окутанный сыростью сад. Да, похоже, уже наступила осень. Она повернула за угол дома, обошла клумбу с розами, заглянула в кабинет мужа и… замерла от неожиданности и испуга. Джек стоял, наклонившись над столом и закрыв лицо руками, кровь стекала между пальцами и капала на страницу лежавшего на столе журнала. Она была уверена, что Стэкпоул при этом невозмутимо сидел у камина.

Жанет вскрикнула и кинулась бежать вокруг дома, пока не столкнулась с миссис Вестермарк-старшей.

— Что случилось, Жанет?

— Джек! Быстрее! Нужно позвонить в клинику…

Я

пойду к нему!

— Может быть, нам лучше положиться на мистера Стэкпоула? — Миссис Вестермарк нервно взяла Жанет за руку.

— Мама, Джеку плохо! Пустите!

— Нет, Жанет, нет! Это их дело. Они позовут, если понадобится наша помощь. — Она в испуге еще крепче сжала руку Жанет. Но Жанет вырвалась и бросилась в кабинет.

Муж теперь стоял в дальнем углу у окна. Из носа по-прежнему шла кровь.

— Джек! — крикнула она и побежала к нему. И вдруг получила удар по лбу — ниоткуда, просто из воздуха. Удар был настолько сильным, что она отшатнулась и налетела на стеллаж, который одарил ее градом книг с верхней полки. Стэкпоул вскрикнул, выронил свой блокнот и побежал на помощь Жанет. При этом он чисто машинально посмотрел на часы: 10.24.

На шум прибежала мать Вестермарка.

— Не двигайтесь! — крикнул ей Стэкпоул. — Иначе можно натворить еще немало бед. Вот видите, что вы наделали, Жанет! Уходите, пожалуйста, уходите. Джек, я иду к вам на помощь. Один только Бог знает, что вы чувствовали, оставаясь без помощи в эти дурацкие три минуты.

Ворча, он прошел через комнату и остановился на расстоянии вытянутой руки от своего подопечного.

— Принесите полотенце. И позвоните в клинику, пусть немедленно пришлют врача, — скомандовал он.

К полудню бригада врачей успела уехать, и Вестермарк лежал в своей комнате на кровати. Ничего серьезного, только небольшое кровотечение из носа, которое удалось быстро остановить. Едва закрыв за врачами дверь, Стэкпоул строго посмотрел на обеих женщин и сказал:

— Должен предупредить вас, уважаемые дамы, что подобное происшествие могло бы иметь и гораздо более тяжелые последствия. На этот раз мы легко отделались. Если подобное еще когда- нибудь случится, мне придется рекомендовать Совету вернуть мистера Вестермарка обратно в клинику.

— Вряд ли он захочет вернуться, — парировала Жанет. — И вообще не будем драматизировать. Это всего лишь досадная случайность.

Я

пойду наверх, посмотрю, как он себя чувствует.

— А я вас уверяю, что это вовсе не случайность. По крайней мере, не случайность в нормальном понимании этого слова. Ведь прежде чем столкнуться со своим мужем, вы видели результаты этого столкновения через окно кабинета, но не проявили абсолютно никакой осторожности. Так кого же винить в том, что…

— Но это же абсурд! — обе женщины взвились одновременно. А потом Жанет продолжила уже одна:

— Я никогда бы не ворвалась в кабинет, если б не увидела в окно, что Джек нуждается в помощи!

— То, что вы увидели через окно, лишь результат вашего столкновения.

—

Я

уже совсем ничего не могу понять, — обессиленно произнесла миссис Вестермарк. — С кем же столкнулась Жанет, если в этот момент Джек уже был с разбитым носом?

— Она столкнулась, уважаемая миссис Вестермарк, с тем местом, где за 3,3077 минуты до этого стоял ее муж. Судя по всему, вы уже успели забыть о существующем между нами и Джеком сдвиге во времени? — Стэкпоул сделал небольшую паузу и решил сменить тему. — Пожалуй, нам лучше пойти в гостиную. Я бы лично чего-нибудь выпил.

В гостиной он налил себе виски и снова обратился к женщинам:

— Я вовсе не хочу читать вам нотации, уважаемые дамы. Но пора бы уже понять, что теперь вы живете не в старом привычном и безопасном для вас мире, подчиненном законам классической механики. Все, что здесь происходит, вполне объяснимо, хотя и не укладывается в эти законы и тем более в ваше женское понимание.

— Мистер Стэкпоул! — возмутилась Жанет. — Не могли бы вы сменить тон? И почему вы говорите, что этот… инцидент не был случайностью? Я увидела в окно своего мужа, пострадавшего от столкновения, которое произошло за три с лишним минуты до этого. Для меня это столкновение должно было произойти спустя три с небольшим минуты. Но в тот момент я была так взволнована, что забыла…

— Нет, нет, ваши цифры неверны. 3,3077 минуты — это суммарное время расхождения наших ритмов. Когда вы увидели вашего мужа, с момента столкновения прошла лишь половина этого срока — примерно 1,6 минуты. А еще через 1,6 минуты вы ворвались в кабинет и столкнулись с Джеком.

— Но она же не ударяла его! — вскричала старшая из женщин.

Стэкпоул надолго задумался, прежде чем ответить на эту реплику.

— Они столкнулись в 10 часов 24 минуты по земному времени, — наконец произнес он. — Или в 10 часов 20 минут и около 36 секунд марсианского времени, или примерно 9 часов 59 минут времени планеты Нептун. Ну и так далее. Вселенная огромна, миссис Вестермарк, и в каждой ее точке свое время. Пока вы этого не поймете, вы не сможете общаться со своим сыном. А теперь присядьте-ка и выпейте чего-нибудь. Сейчас это будет в самый раз.

— Хорошо, хорошо! Давайте оставим в покое цифры. — Жанет снова пошла в атаку. — Но как вы смеете утверждать, что это неприятное событие не случайно? Надеюсь, вы не считаете, что я ударила мужа умышленно?

— Оставим в покое цифры… — повторил он задумчиво. — Конечно же, я не считаю, что вы это сделали нарочно. Но в окно вы увидели результат своих действий. Впрочем, к тому времени вы уже не могли их не завершить. Ну хотя бы потому… хотя бы потому, что к этому моменту они уже были завершены, — закончил свою мысль Стэкпоул, чем привел своих собеседниц в полное замешательство.

— Абсолютно ничего не понимаю! — сказала Жанет, вытирая пот со лба.

— И не пытайтесь понять, милочка! Все это так сложно… — посоветовала свекровь и протянула ей сигарету. Жанет благодарно взяла ее, прикурила, сделала глубокую затяжку и продолжила, так и не вняв совету старшей Вестермарк.

— Предположим, я увидела Джека в окно, взглянула на часы и подумала: «Сейчас четыре часа двадцать минут или сколько там было на самом деле. Джек пострадал от моих действий, поэтому мне лучше не входить в его кабинет». И не вошла бы! Так что же тогда? Значит ли это, что его нос тут же оказался бы цел и все было бы так, будто ничего не случилось?