— Сумасшедшая! — с улыбкой проговорил он.

Грей перелез через балконные перила и протянул руку к ветке.

— Так, — сказала Верити, — дай ей ощутить твой вес.

— Что?

— Повисни на ней, — пояснила Верити. — А теперь…

Очутившись в мгновение ока на земле, Эд обнял девушку. Его вдруг обуяло желание рассказать Верити, кто он такой на самом деле, и попросить прощения, но он переборол себя.

— Эд?… — Девушка погладила его по лицу.

— Я твой друг, — сказал он торжественно. — Даже если наши взгляды расходятся, ты все равно можешь доверять мне. Пожалуй, мне следует объяснить…

Она приложила палец к его губам.

— Не надо, — сказала она, — не надо душещипательных признаний.

Верити всем телом прижалась к юноше; они поцеловались, потом медленно опустились на землю. Трава была сухой и теплой. Серебристыйлунный свет выхватил из темноты разбросанную на земле одежду, однако так и не смог проникнуть в глубокий мрак под кроной. Листья дерева возбужденно трепетали.

Профессор Лэтэм серебряным фруктовым ножичком отрезал от яблока ломтик за ломтиком.

— Вам известно мое мнение, — он посмотрел на Адамсона. — Должен упасть еще один метеорит.

— Только один? — спросила Верити у Кэртойса.

— Говори громче! — прикрикнул профессор. — Не изображай из себя мышку, Верити.

— Только один метеорит, отец?

— Согласно решетчатой структуре, да, — ответил Чарлз Кэртойс.

— Иначе решетка начнет расширяться в другом направлении, — пояснил Эд Грей.

— Надеюсь, профессор не ошибается, — заметил Брюстер.

Дело было вечером. В Овальном Зале горели свечи, придавая комнате своеобразное очарование. Адамсон покончил с блюдом, которое по внешнему виду напоминало заливное, и теперь потягивал янтарно-прозрачную жидкость. Профессор наслаждался обществом, но видно было, что ему неймется. Он принялся подразнивать дочь.

— Об этом надо спрашивать не меня, — сказал он. — У Верити лучше налажен контактх… э… инопланетянами.

— Разве что я прочла больше книг, — попыталась отшутиться Верити.

Профессор заметил, как передернулся Чарлз Кэртойс, и удвоил старания.

— Не скромничай! — воскликнул он. — Твоя теория открыла мне глаза!

— Теория инопланетного проникновения? — поинтересовался Адамсон и внимательно поглядел на Верити, которая надела к ужину тыквенно-желтое платье.

— Вовсе нет, — решительно ответила девушка.

— Да! — вскричал профессор. — Не скромничай, детка! Мимезис! Великая теория мимезиса, созданная современным Овидием, насмотревшимся Уолта Диснея!

— Чарлз? — спросила Верити.

— Извини, Верити, — отозвался Кэртойс. — Извини, пожалуйста. Чистая случайность… она… папка лежала на столе, ну и…

— Заметьте, я ничуть не удивлен, — профессор подлил себе вина, — ничуть не удивлен, что мне не хотели ее показывать.

— Я не хочу говорить об этой папке, — сказала Верити. — Я бросила работу на полпути.

— Ну нет! — фыркнул Лэтэм. — Так просто ты от меня не отделаешься. Про мимезис стоит потолковать.

— Мимезис? — переспросил Брюстер.

Он посмотрел на Адамсона: тот возился с манжетой рубашки. Эд Грей не сводил с робота настороженного взгляда.

— Подражание, мимикрия, — объявил Адамсон.

— Способ приспособления к окружающим условиям.

— Одним словом, — заключил профессор, — метаморфозы.

— Отец! — Верити встала. — Я не хочу обсуждать мои заметки!

— Обсуждать? — взревел профессор. — Не смей применять слово «обсуждение» к своим бихевиористским[7] фантазиям! Домыслы не обсуждаются! Они… они из разряда сказок и мифов! Всякие там оборотни да духи…

— Успокойся! — одернула его Верити.

— Белка, которая не белка, — гнул свое профессор. — Сначала внешнее подобие, затем дублирование метаболизма… Вы в этом тоже замешаны, Грей.

— Нет, — с несчастным видом возразил Эд Грей, — никак нет, сэр.

— Что же дальше? — осведомился профессор. — Скалы, деревья… я, кстати, заметил, что ты только не ночуешь в саду, Верити… А почему бы не люди? Но тогда, господа, мы с вами подвергаемся опасности! Зловредный инопланетянин может скопировать любого из нас!

— Нет, отец, — язвительно поправила Верити, — не любого…

— То есть как? — весело спросил профессор. — Или я в чем-то ошибся?

— Адамсону ничто не грозит, — сказал Верити. — Его нельзя скопировать, как нельзя скопировать камень. Он состоит не из органической материи.

— Тем хуже! — рявкнул профессор. — Адамсон у меня в гостях…

— Он офицер службы безопасности, — проговорила Верити. — Он записывает на пленку все наши разговоры. Я не собираюсь излагать свои умозаключения в его присутствии.

— Твои умозаключения, — профессор презрительно покачал головой.

— Когда я сидела в тюрьме, — продолжала Верити, — меня допрашивал Адамсон или кто-то, весьма похожий на него. Их интересовало, чем ты, отец, занимаешься тут, в Хьюбри Холле. Я не сказала ни слова.

— Черт побери, — профессор наконец утихомирился.

— Знаешь, как в Институте называют наш дом? — спросила Верити, не сводя с отца глаз.

Чарлз Кэртойс невольно улыбнулся.

— Хрычли Холл! — воскликнула Верити. — А все из-за твоего интеллектуального высокомерия. Хрычли Холл! Попроси Адамсона, пускай он тебе растолкует, что это значит!

Девушка выскочила из комнаты. Мужчины услышали, как она взбежала по лестнице на второй этаж.

Профессор провел пятерней по волосам и осушил бокал с вином. Кэртойс осторожно прокашлялся. Эд Грей считал секунды: бедное старичье! Они до сих пор ничего не поняли.

— Неуравновешенная, — пробормотал профессор.

Брюстер и Адамсон разом поднялись. Брюстер задул свечи и включил электрический свет; Адамсон закрыл двустворчатые, доходившие до пола окна и опустил шторы. Брюстер отрывисто кивнул Эду Грею.

— Иди за ней! — приказал он. — Задержи ее наверху.

— Прошу прощения, — начал было профессор.

Брюстер не обратил на него внимания.

— По-вашему, ситуация настолько обострилась? — спросил Грей.

— Да, — бросил Брюстер. — Тебя разве не проинструктировали? Марш за девчонкой!

— Брюстер, — вмешался профессор Лэтэм, — Грей состоит у меня на службе…

— Не только у вас, — отозвался Брюстер.

Эд Грей бросил на профессора с Кэртойсом исполненный отчаяния взгляд и выбежал в коридор. Нарочито шумно поднявшись по лестнице, он затем на цыпочках спустился обратно, подкрался к двери Овальнрго Зала, достал из кармана миникордер и прислушался.

Профессор бушевал:

— … чертовщина тут происходит?

— Эд Грей — агент ЦРУ? — в голосе Чарлза Кэртойса слышалось вежливое недоумение.

— Объявляется тревога! — рявкнул Брюстер и отчеканил: — Нам нужны материалы мисс Лэтэм о белках! Немедленно!

— Сначала объясните, в чем дело, — потребовал профессор.

— Ваша лицензия, — произнес Брюстер, — не…

— Плевать я на нее хотел! — взорвался Лэтэм. — Вам нужен отчет Верити. Будьте любезны объяснить зачем.

— Только не горячитесь, — неожиданно вмешался Кэртойс. — Профессор — человек науки. Ему невдомек, что означает объявление тревоги.

Наступила пауза. Эд Грей готов был поклясться, что слышит, как щелкают и жужжат электронные цепи в мозгу Адамсона.

— Профессор, — сказал Брюстер, — на четырех участках падения метеоритов произошли документально подтвержденные случаи «копирования», в том числе — человеческих существ.

Профессор рассмеялся.

— Массовая истерия, — хмыкнул он. — Уж от полиции-то я не ожидал. Студенты шутят, не иначе, раздобыли себе роботов и — извините, Адамсон, — забавляются в свое удовольствие.

— На каких именно участках? — спросил Кэртойс.

— Номер три, девять, десять и двенадцать, — ответил Адамсон.

— Участок номер три далеко на севере, — проговорил профессор, — неподалеку от Ламмермура.[8] Что там случилось?

— Человек по имени Рэб Мензис, — сказал Адамсон, — пастух, часто ходил через лес, где был кратер.