— Элвуд мертв? — спросил Чак.

— Нет, сейчас он в сан-францисской тюрьме ЦРУ. А Петри снова сел за пульт. — Хентмэн поднялся, отключив канал связи с Землей. — Но, главное, они не успели вовремя восстановить контроль над Мэйджбумом.

— Вы оптимист, — заметил Чак.

— Слушайте, — энергично сказал Хентмэн. — Да, эти люди в Адольфвилле могут быть действительно клинически больны, однако они не дураки, особенно если дело касается их безопасности. Они слышали наше предложение и, готов поклясться, сейчас голосуют за него. Скоро они свяжутся с нами по радио, — он посмотрел на часы, — скажем, минут через пятнадцать. — Затем обернулся к Фелду:

— Приведи-ка сюда наших альфанских друзей, чтобы они сразу вызвали свои линейные корабли.

Фелд выбежал из каюты. Хентмэн устало посмотрел ему вслед, вздохнул и опустился на стул.

Закурив длинную зеленую флоридскую сигару, комик откинулся на спинку стула и уставился на Чака.

В молчании прошло несколько минут.

— Нужны ли альфанцам телекомики? — поинтересовался Чак.

Хентмэн усмехнулся.

— Не более чем составители речевых текстов для роботов. Через десять минут раздался радиовызов из Адольфвилла.

— Отлично, — произнес Хентмэн и кивнул, выслушав сообщение Говарда Строу. Потом посмотрел на Чака:

— Где альфанцы? Нужно действовать, теперь или никогда.

— Представитель империи здесь. — Это был Эр-Бэ-Ха Триста Третий; он быстро просеменил в каюту вместе с Джерри Фелдом и своим альфанским коллегой. — Уверьте их еще раз, что они не будут считаться инвалидами, а законными поселенцами. Мы хотим особо выделить эту часть, ведь политика Альфанской империи всегда строилась исключительно на…

— Не тратьте время попусту, — оборвал его Хентмэн. — Вызывайте свои военные корабли. Пусть войска высаживаются. — Он передал микрофон альфанцу, устало поднялся и встал рядом с Чаком.

— Да уж, — прошептал он. — В такую минуту неплохо бы вспомнить все аспекты альфанской политики за последние десять лет. — Он покачал головой. Сигара, торчавшая у него изо рта, потухла. Заметив это, Хентмэн неторопливо раскурил ее. — Думаю, сейчас нам предстоит рассеять все наши сомнения.

— Какие сомнения? — спросил Чак.

— Нужны ли Альфанской империи телевизионные комики и составители текстов. — Он отошел в сторону и стал рассеянно вслушиваться в переговоры, которые вел РБХ-303 по корабельной рации. Комик молча попыхивал сигарой.

«Никто не смог бы догадаться сейчас по его лицу, — подумал Чак, — что в эту минуту наши судьбы в буквальном смысле зависят от успеха этих переговоров».

К Чаку подошел возбужденный Джерри Фелд и спросил, чтобы как-то снять напряжение:

— Интересно, а где сейчас находится фрау доктор?

— Наверно, бродит где-то под нами, — произнес Чак. Корабль Хентмэна находился на орбите с апогеем в триста километров, и невозможно было узнать, кроме как по радио, о событиях, происходящих на поверхности Луны.

— А она не может что-нибудь выкинуть? — спросил Фелд. — Я имею в виду, как-то помешать нам? Ей, наверно, этого очень хочется.

— Моя бывшая жена, — сказал Чак, — вероятно, очень напугана. Она одна на враждебной луне и отчаянно ждет прибытия земного военного флота, который скорее всего вообще не появится. Но она, конечно, об этом не знает. — Чак чувствовал по отношению к жене тупое безразличие с оттенком жалости.

— Вам жалко ее? — спросил Фелд.

— Я не хочу, чтобы судьба снова заставила нас стрелять в друг друга. У меня такое чувство, что когда-нибудь, может, через много лет, мы снова встретимся и найдем общий язык…

— Все в порядке, — объявил Хентмэн. — «Добро» получено. — Лицо комика сияло. — От нас больше ничего не требуется. Я имею в ввиду от землян, находящихся на этом корабле. Мы свое дело сделали. Теперь мы законные граждане Альфанской империи и скоро получим номерные знаки вместо имен, но на это мне абсолютно наплевать.

— Когда-нибудь, когда все уляжется, я смогу спокойно оценить произошедшее между нами, — продолжал Чак, обращаясь Фелду, — я смогу понять, как можно было бы предотвратить весь этот ужас — когда Мэри и я лежали в грязи, стараясь достать друг друга лучом лазера.

«Да, в темноте ночи совершенно чужой планеты, — размышлял он про себя. — Эта луна действительно чужая для нас обоих, хотя мне, вероятно, придется провести здесь остаток жизни. А может быть, и Мэри тоже», — машинально подумал он.

Потом сказал, обращаясь к Хентмэну:

— Поздравляю.

— Спасибо, — отозвался комик. — Поздравляю, Джерри.

— Спасибо, — сказал Фелд. — Примите и вы мои поздравления, дорогие новоиспеченные альфанские собратья.

— Послушайте, — сказал Чак Хентмэну, — нельзя ли попросить вас об одолжении?

— О чем угодно, мой дорогой.

— Дайте мне челнок. Я хочу спуститься на поверхность.

— Зачем? Здесь гораздо спокойнее.

— Хочу взглянуть на свою жену, — сказал Чак.

Брови Хентмэна поползли вверх.

— Вы что, серьезно?… Да, это написано на вашем лице. Эх, вы, бедняга! Ладно, может, вам удастся уговорить ее остаться вместе с вами на Альфа III M2. Если, конечно, кланы не будут возражать. И альфанские власти тоже…

— Дай ему челнок, Бан, — вмешался Фелд. — Посмотри, он даже слушать тебя не хочет, извелся весь.

— Хорошо, — кивнул Хентмэн. — Я дам вам челнок. Летите и делайте все, что угодно. Я умываю руки. Надеюсь, конечно, что вы вернетесь, если же нет… — он пожал плечами. — В конце концов, это не мое дело.

— Не забудьте забрать своего липкого друга, — добавил Фелд.

Полчаса спустя Чак посадил челнок на лужайке рядом с тополиной рощей и некоторое время молча стоял, вдыхая чистый воздух и прислушиваясь к шуму листвы. Вокруг не было ни души. В этом маленьком мире все шло своим чередом: Высший — Совет проголосовал, манский клан продолжал поддерживать силовой защитный экран, кое-кто в страхе ожидал развязки, но большинство жителей, как, например, гебы в Гандитауне, продолжали заниматься своими обычными делами.

— Скажите, сошел ли я с ума? — спросил Чак у Смайла Раннинга Клама, который переместился на несколько метров в сторону, на более влажное место, — Я, наверно, поступаю очень нелогично, совершая такой нелепый поступок?

— Сумасшествие, — отозвалась липкая плесень, — строго выражаясь, всего лишь общепринятый термин. Я думаю, что вы просто круглый дурак, ведь Мэри Риттерсдорф, скорее всего, совершит какое-нибудь жестокое действие по отношению к вам, как только увидит. Но, вероятно, вы сами этого хотите. Вы устали. Борьба затянулась. К тому же те запрещенные стимуляторы, которые дал вам мой отец, не принесли пользы — они только прибавили вам страданий. — Затем он добавил:

— Может быть, вам следует идти в Коттон Мэтр.

— Что это такое? — Даже само название не очень-то понравилось Чаку.

— Это поселение депов. Вы можете остаться с ними, погрузившись в мрачную кому. — Ганимедянин произнес эти слова с ужасающим спокойствием.

— Спасибо за совет, — невесело усмехнулся Чак.

— Вашей жены поблизости нет, — продолжала плесень. — По крайней мере, я не ощущаю ее мыслей. Полетим в другое место.

— Хорошо. — Чак направился к челноку.

Когда липкая плесень втекла в кабину, она подумала:

— Есть еще одна возможность, которую вы не должны выпускать из виду. Возможно, Мэри уже мертва.

— Мертва! — Чак уставился на ганимедянина, отдернув руку от пульта управления. — Почему?

— Как вы заметили в разговоре с господином Хентмэном, на этой луне идет война. Естественно, есть и убитые, но их, к счастью, не так много. Но потенциальная возможность насильственной смерти все же очень велика. Последнее, что мы знали о Мэри Риттерсдорф, это обращение к ней трех мистиков, так называемого Святого Триумвирата, посредством ужасной шизофренической проекции в виде огненных букв в небе. Думаю, нам надо лететь в Гандитаун, где живет главный из трех святых Игнатий Ледебур, и попробовать разыскать ее — как бы это лучше сказать — среди всего этого хлама, многочисленных котов, жен и детей.