— Нет, Вай, никакого романа нет. — Интересно, что бы сказали Сара с Вайолет, узнай, что она с Джейкобом Стенли только сегодня познакомилась?

— Только не думай, что сумеешь так же отвертеться и от вопросов отца, — пригрозила мачеха. — Этот твой Стенли произвел на меня впечатление опасного и скользкого типа. Красивый, богатый, на столько лет тебя старше. И многоопытный. Видали мы таких! Несомненно, у вас с ним интрижка. Тайная интрижка.

— Это единственная сторона моей жизни, в которую тебе не удастся вмешаться, Сара, — любезно заверила ее Джина, продолжая подниматься.

— Твой отец будет в шоке, когда узнает об этом! — гневно завопила Сара ей вслед.

— Может, и будет, но папа мне доверяет. Он знает, что я не сделаю ничего дурного.

— Подумать только, как ты всех нас провела! — Сара являла собой воплощение обманутой доверчивости. — Делала вид, будто жизнь твоя погублена, а сама тайком бегала на свидания к такому типу, как Джейкоб Стенли. Стенли… Стенли… Где-то я уже слышала это имя, — добавила она, стараясь припомнить, но потом энергично встряхнула головой. — Ну да ничего, непременно выясню.

— Ох! По-моему, это просто здорово! — продолжала ликовать Вайолет, игнорируя расстроенные чувства матери. — Счастливица ты, Джина, уже нашла мужчину своей мечты!

По крайней мере, торжествующе подумала девушка, того, кто увезет меня от всего этого.

Джейкоб не ошибался: у нее действительно было платье с жемчужным отливом. И оно действительно очень ей шло. Длинное, почти до пола, облегающее сверху и спадающее книзу свободными складками. И очень открытое. К нему как нельзя лучше подходило ожерелье из крупных, матово поблескивающих жемчужин — подарок дяди Артура на восемнадцатилетие.

Джина как раз собирала волосы в элегантный свободный узел на затылке, когда в комнату без стука ворвалась Вайолет. Под мышкой она сжимала тяжеленный том.

— Вот, мама его в конце концов вычислила! — возбужденно воскликнула она, открывая сей талмуд на заложенной странице. — Это «Кто есть кто», только устаревший; нового у нас не нашлось. Тут написано об отце твоего приятеля. Вот он, Аластер Стенли, «крупный землевладелец и скотопромышленник. Прямой потомок знаменитого полковника Рейнолда, героя Войны за независимость». А вот и его фотография. Похож, правда? Ой, а тут и сама плантация. Смотри-ка, какой роскошный домище! И на берегу озера, с ума сойти, как все величественно! Прямо как «Унесенные ветром».

— Ну разумеется, мне все это известно, — небрежно произнесла Джина. Прости, Господи, эту маленькую ложь! Однако она не удержалась от искушения словно бы невзначай придвинуться к Вайолет, чтобы бросить взгляд ей через плечо.

— Все поражаюсь, и как это ты нам ничего не рассказала! — не унималась сестра.

— Да нечего рассказывать, — отозвалась Джина. — Я Джейкоба даже не слишком-то хорошо знаю.

— Он же тебя поцеловал! — В устах Вайолет это прозвучало так, точно невинный поцелуй в щеку был равносилен, по меньшей мере, страстным объятиям.

— В щеку. Дружеское прощание.

Вайолет снова уткнулась в книгу с таким видом, будто этот ответ ее нисколько не удовлетворил.

— Боже, ну и тяжеленная же книженция, в руках не удержишь. — Она бросила том на кровать Джины и, словно поддавшись внезапному порыву, добавила: — Ты чудесно выглядишь! Такая красивая. Наверняка он тоже так считает.

— Спасибо, Вай. — Джина нежно обняла сестру. Неужели у них наконец-то начинают налаживаться отношения? Скольких же лет дружбы лишила их Сара! — Знаешь, я давно хотела тебе сказать: мне очень жаль, что ты считаешь, будто я лишаю тебя папиного внимания. Правда-правда, я не нарочно. Я никогда этого не хотела.

Наступила долгая пауза. Наконец Вай подняла на сестру смущенный взгляд.

— В хорошие дни я и сама это прекрасно понимаю. А иногда как что-то находит. Вся беда в том, что ты во всем оказываешься лучше меня. Ужасно тяжело постоянно находиться в тени кого-то. Наверное, поэтому-то мы с мамой все время к тебе цепляемся. Мне правда очень жаль, что так получается. Наверное, будь ты такой же заурядной, как я, мы бы отлично ладили.

— Кто это тут заурядная личность? Ты-то? Да разве не ты у нас собираешься стать величайшим модельером? — со смехом спросила Джина, бросая последний взгляд в зеркало.

— Надеюсь, папа не будет против.

Возможно, нам не скоро еще удастся толком поговорить, подумала Джина.

— Хочешь совет, Вай? — спросила она. — Не позволяй ему тебя остановить. Это твоя жизнь. И тебе решать, какой она будет.

— Ну ладно, поживем — увидим. — Вайолет залилась румянцем от приятной мысли, что она, оказывается, сама хозяйка своей судьбы. — Пока, Джина, надеюсь, ты хорошо повеселишься. По-моему, в глубине души я все-таки тебя люблю.

Джейкоб Стенли появился ровно в семь и забрал Джину с таким непринужденным и галантным видом, что Саре даже и сказать-то было нечего.

— Платье — чудо. Лучше и не придумаешь, — сделал он комплимент девушке, усаживая ее в машину. — И никаких следов слез! Уже достижение.

— Вы крайне наблюдательны, — хмуро пробормотала Джина.

— На том стоим, — шутливо приосанился Джейкоб.

Признаться, эта девушка будила в нем самые разные, даже противоречивые чувства. В первую очередь — покровительственные. Когда он видел это нежное лицо, эту трогательную хрупкую фигурку, больше всего на свете ему хотелось защитить Джину, увести из этого дома с его невыносимой, гнетущей атмосферой.

Однако помимо этого весьма понятного и похвального чувства девушка вызывала в нем и чувство иное, куда менее похвальное. Желание, самое настоящее желание. Сексуальное влечение, и очень сильное. И это олицетворение соблазна он намерен ввести в свой дом. Безумие, да и только!

Джина — прелестная, чуткая, нежная Джина — ни в коей мере не подходила под образ гувернантки для сына. Начать хотя бы с того, что ей самой предстоит еще справиться с душевной травмой, решить собственные проблемы. Где уж тут браться за непосильную задачу внести мир и покой в душу ребенка!

Джейкоб отлично понимал все это, отлично понимал, какую ошибку собирается совершить. Однако близость девушки в салоне машины кружила ему голову, мешала рассуждать здраво, как подобает достойному отцу и солидному бизнесмену.

— Ваша мачеха почему-то очень настаивала на том, чтобы я познакомился с вашим отцом, — заметил Джейкоб, чтобы поддержать утихший разговор.

Джина покраснела.

— Ради Бога, только не сердитесь… и не смейтесь, но она, кажется, вбила себе в голову, будто у нас тайный роман. И я не смогла ее переубедить. Сара верит лишь в то, во что хочет верить.

— Да, это я уже понял. А что вы ей сказали?

— Что вы просто мой друг. Что вы разведены с женой и у вас маленький сын.

— А что вы едете со мной во Флориду, говорить не стали?

Джина была потрясена воздействием, которое оказали на нее эти слова.

— Но я не была до конца убеждена, что вы и впрямь этого хотите, — пролепетала она.

— Признаться, я действительно представлял себе гувернантку Роберта совершенно иначе.

Открытое подтверждение тайных ее опасений почему-то заставило Джину вспыхнуть. В васильковых глазах вновь сверкнули молнии.

— Что вы имеете против меня? Я получила хорошее образование. Я всегда блестяще училась. Неужели учить шестилетнего ребенка так трудно?

Джейкоб быстро взглянул на нее.

— Я говорю совсем о другом, притом не сообщаю вам ничего такого, чего бы вы сами не знали. Вы получили слишком хорошее образование и слишком красивы для того, чтобы прозябать в глуши на вторых ролях.

— Ничего подобного! — Щеки девушки раскраснелись от волнения. — Дома я давно уже научилась вести себя как можно тише и незаметнее. У нас с мачехой всегда были очень сложные отношения. Более того, она сделала все, чтобы рассорить нас с сестрой. Вечно выставляла нас соперницами, а это нечестно ни по отношению ко мне, ни по отношению к Вай. Да теперь, если вы скажете мне раствориться среди мебели, я и на это соглашусь.