— Проходи, Арни, проходи. Это действительно удача! Вот, а ты был готов отчаяться! Конечно, надо обязательно ехать в Милан!

— Да, Марта, ты, видимо, права насчет Милана…

— Конечно! — подхватил Жюль, оживленно извлекая на кухонный стол содержимое из пакета Арни. — Моя любимая Маро всегда права! О, мои любимые устрицы!

— Жюль, но тебе же их нельзя! — безжалостно заметила любимая Марта.

— Мои вкусненькие холестеринчиковые дары моря! — Жюль вытянул губы трубочкой и как бы поцеловал банку. — Марта! Наш Арни сошел с ума! Икра! Шампанское «Дом Периньон»! «Бурбон» девяносто пятого года! «Шато Марго»! «Курвуазье»! Боже! Рыба тюрбо по-испански! Миндальный торт! Саварен! Целая коробка эклеров! А это что? Паштет из зайца! А здесь? Готовая телятина маренго! Маро, пожалуйста, разогрей ее сразу! Мне же можно телятину? И лососину ведь тоже?

— Один ломтик, но в обмен на сигарету. Выбирай, — жестокосердно предложила Марта.

— Никотин — яд! — провозгласил Жюль, торопливо разрывая целлофановую упаковку нарезки, и с вожделением засунул в рот розовую нежность. — Маро, где штопор? Я хочу открыть белое анжу… Арни, за сколько же ты продал картину?

— Я продал две.

Кошмар, чуть не охнула Марта, значит, вместо двадцати семи на улице Темпль осталось только двадцать четыре, с учетом подаренных мне «Медведок в ромашках». Две картины сразу мог купить только коллекционер, если, конечно, Арни не отдал их по пятнадцать сантимов. А коллекционер наверняка придет еще… А вдруг он рассказал Арни про галерею на бульваре Клиши? Нужно срочно отправлять Арни в Милан!

— Фантастика! — сказала она.

— Маро, дай нам во что налить, — попросил Жюль, незаметно засунув в рот еще кусочек лосося. — Ты только попробуй! — Он протянул ей рыбу в обертке. — Просто тает!

— Ну подожди, Жюль! Так же нельзя! Нужно по-человечески накрыть на стол. Тарелки, бокалы, приборы…

— Брось ты! — Жюль уже налил благороднейший напиток в первые попавшиеся под руку чашки и предложил лососину Арни, который, к ужасу Марты, тоже взял ее руками. — Маро! Девочка моя, за твой день рождения! Будь здорова, моя сладкая!

Марта демонстративно достала со стеклянной полки красивый фужер и перелила в него вино из чашки.

— Можно мне тоже? — несмело попросил Арни, чувствуя, что ей неловко за Жюля.

— Конечно. — Марта выдала фужер и ему.

— Аристократы! — пренебрежительно фыркнул Жюль. — А мне так вкуснее. — За тебя, Маро! — Он встал и торжественно осушил свою чашку. — А теперь за удачу Арни! — Он потянулся к полке за фужером.

— Тебе ж из чашки вкуснее, — напомнила Марта.

— Я должен сравнить! — Жюль уселся за стол, налил всем и повторил: — За твою удачу, Арни! — Все снова выпили. — Кстати, а за сколько же ты все-таки их продал?

— Хочешь выяснить стоимость подарка, милый? Чтобы не попасть впросак со своим? — не очень деликатно пошутила Марта, хотя на самом деле просто сгорала от любопытства, ведь тогда она смогла бы хоть как-то представить себе вероятного конкурента.

— По шесть тысяч за каждую. Наличными.

Неплохо для такого простофили, как ты, подумала Марта, но Маршан в своей галерее торгует твоими же раза в три, а то и в четыре дороже…

— Гениально! — воскликнул Жюль и снова потянулся к бутылке.

Теперь Жюль не остановится, грустно подумала Марта, пока все не выпьет. Зачем Арни накупил столько? Кто его просил? Ладно, в бутылке не больше чем на один заход, а потом я чем-нибудь займу Жюля, пока не потушится мясо. Зараза, пользуется тем, что ему ничего этого нельзя, и теперь будет только пить… Как будто ему можно пить в таких количествах!

Тем не менее она пригубила свой бокал и как бы невзначай поинтересовалась:

— Неужели этот чудесный покупатель прямо сразу выложил двенадцать тысяч? Кто же в наше время носит с собой такие деньги?

— Никто не носит, — подтвердил Жюль, мгновенно, к ужасу Марты, захмелевший. — Это чудо ниспослано тебе свыше по просьбе моей Маро. Она же у меня святая! Маро, куда опять делся штопор?

— Подожди, милый, пусть Арни расскажет. Это же интересно. Двенадцать тысяч в кармане!

— Ты ушла, и буквально сразу появляется ужасно смешной усатый человечек. Я не знаю, но мы с ним тут же подружились, — засмущался Арни. — Он славный. Шустрый такой и острит все время. Знаешь, этакий хрестоматийный коммивояжер, несколько старомодный, как из Мопассана или даже Золя.

Только коммивояжера мне не хватало! Марта вздохнула и сделала вид, что не заметила, как Жюль допил из ее фужера.

— Нет, он правда ужасно симпатичный. Деньги не фальшивые. Он настоял, чтобы мы зашли в банк и проверили все купюры. Вообще-то у меня с ним не совсем честно получилось. Представляешь, Марта, я его обманул!

— Ты? Коммивояжера?

— Я же не нарочно. Он спросил: сколько? Я думал, что за обе, и сказал «шесть». Ну ты помнишь, Маршан предлагал мне шесть за все, а я решил нахально попросить шесть за две. Думаю, скажет, что дорого, я и уступлю. Он вытаскивает деньги, пересчитывает, протягивает мне и просит пересчитать. Я считаю, а там двенадцать. Он спрашивает: «Порядок?» Сам не знаю, как у меня это получилось, но я ответил, что порядок… И он не коммивояжер вовсе, а как бы это сказать… купец.

— Бизнесмен! — уточнил Жюль.

— Да, конечно. Он так смешно сказал: «Успех — это сам процесс, а не внезапно свалившиеся деньги». Здорово, правда?

— Гениально! Маро, ну где штопор?!

— Жюль, а у тебя случайно не включен компьютер? Ты бы хоть монитор отключил, чего напрасно экран-то жечь?

— Боже! Там же идет перезапись! Уж, наверное, сто раз перезаписалось! — Жюль мгновенно протрезвел. — С экраном-то ничего не будет, а вот видеокассета! Ей сто лет! Это все Сесиль! Говорил же ей: не экономь на расходниках!

— Что мне с ним делать? Ничего не помнит! — пожаловалась вслед мужу Марта. — И что твой бизнесмен? Интересуется живописью? Коллекционер?

— Мне кажется, что он шеф Ирен. — Арнульф заговорщицки наклонился к Марте.

Ужас, хуже этого не могло и быть! Значит, пассия Арни обошла меня: рассказала про картины своему шефу, уж этот-то чудо-бизнесмен теряться не станет! В Милан! Срочно в Милан!

— Арни, ты в этом уверен?

— Понимаешь, он уволок картины в тот же самый офис. И торгует одеждой, а Ирен делает лекала. Она мне рассказывала, как по ним на фабрике шьют одежду, а потом продают!

— А про него она ничего не рассказывала?

Арнульф пожал плечами.

— Нет, сказала только, что у них нормальные отношения. Марта, ты даже не представляешь, до чего же он смешной! Малюсенький, с усиками!

— Арни, поможешь мне накрыть на стол? — пересилив себя, спросила Марта. — Ты не очень спешишь к Ирен?

Может, пригласить ее сюда? — раздумывала она. Ситуация выходит из-под контроля!

— Как всегда, с заходом солнца.

— Ты до сих пор держишь ее в неведении?

— Марта, это так здорово! Слушай, я хотел с тобой посоветоваться. Как ты думаешь, может быть, мне самому договориться с шефом Ирен, чтобы он отпустил ее со мной в Италию? На недельку? Я думаю, он не должен мне отказать, я же действительно выбрал ему самые большие картины! Ой, что это за звук? — Арни вздрогнул от неожиданно раздавшегося мерзкого писка.

— Таймер. — От радости Марта даже погладила прибор, как котенка. — Вот сейчас добавлю сахарку… — Она сняла крышку с кастрюли.

Арнульф потянул носом.

— Потрясающий аромат!

— Еще бы! Через пятнадцать минут будет готово.

Неужели действительно мой план не срывается?! Дрожащими руками Марта завела таймер еще на четверть часа.

— Ты мне, пожалуйста, скажи заранее, когда ты едешь, чтобы я выкроила время проводить тебя.

— Завтра.

— Завтра? — Марта невольно потянулась к бутылке «курвуазье».

— Да, я уже взял билеты. А Маршан пришлет мне с утра своих работников и машину. У него специальная такая машина, где все оборудовано для перевозки картин. Он так обо мне заботится! Заказал гостиницу по телефону.