Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Примула побежала к железным трапам, спускавшимся в масляное нутро судна.

— Кассиан! — крикнула она. — КАССИАН!

Но Кассиан был в другом месте и занимался другим делом.

* * *

Сперва Особая Вода Примулы как будто взбодрила Шнифера. Он пару раз отжался от пола и поплясал на канате. Но Маргаритка знала: рано или поздно белена, тухлые яйца, рыбьи пузыри, речная пена и мозги улитки произведут своё кошмарное действие. Ровно через шестьдесят секунд бой примет нехороший оборот.

И ничего нельзя было с этим поделать.

— Третий раунд! — крикнул Суперинтендант Стулле.

«БОМ» — ударил гонг.

Единоборцы вскочили со стульев и устремились навстречу друг другу.

* * *

Маргаритка видела, что смесь явно действует на Шнифера, но, кажется, не совсем так, как задумала Примула. Шнифер уверенно скакал по рингу. И уже не скалил зубы. Взгляд его был прикован к квадратному щетинистому подбородку Митча. И глаза горели жутковатым пламенем.

Толпа почувствовала: запахло чем-то новеньким, — и ей это понравилось. «Врежь ему!» — неслось со всех сторон.

На мгновение Шнифер застыл. Потом подпрыгнул и вскочил на красный бархатный канат. Канат натянулся под тяжестью его ботинок, как тетива катапульты. И выбросил Шнифера Брякнулла в воздух, кулаками вперед, прямо на Митча. Маргаритка мельком увидела маленькое личико Шнифера: глаза его были закрыты, на губах застыла блаженная улыбка. Летя к противнику, чтобы послать его в нокаут, Шнифер крепко спал.

Спал он или нет, всё произошло чрезвычайно быстро.

Митч-Кирпич стоял с разинутым ртом. Когда перчатки Шнифера врезались в его подбородок, зубы с лязгом сомкнулись. Митч упал навзничь, едва успев понаблюдать за разноцветными искрами, вылетевшими из его глаз. Шнифер приземлился рядом, повернулся на бок и мирно захрапел.

Тут внимание Маргаритки привлекло какое-то движение наверху, возле корабельных часов. Она задрала голову и увидела фигурку, похоже, с канистрой бензина в руках: некто низенький, с чёрной шевелюрой и в замасленном комбинезоне. Кассиан!

Публика бесновалась. Суперинтендант Стулле скреб подбородок. Взаимный нокаут был против правил, а Стулле никогда не нарушал правила — если, конечно, ему за это не заплатили.

Веки у Митча затрепетали. Со стоном он поднялся на одно колено. На лбу у Суперинтенданта Стулле выступил пот облегчения. Митч-Кирпич встал и прислонился к канату.

— РАЗ! — выкрикнул Суперинтендант Стулле.

* * *

В вышине, примостившись среди часовых шестерёнок, Кассиан выливал остатки чёрной липкой жидкости на гигантскую спираль и балансир часов. Там, где жидкость касалась металлических поверхностей, она растягивалась липкими жгутами, совсем как жвачка или тянучка (и то и другое входило в её состав). Смесь растекалась по механизму, и он отвечал на это жутким противным скрежетом. Если бы вы присмотрелись внимательнее, вам бы показалось, что шестерни начали вращаться медленнее.

И вы не ошиблись бы.

Кассиан бросил опустевшую канистру в механизм и съехал по оттяжке дымовой трубы к люку, в глубине которого таинственно чернело нутро судна.

Дел было много, а времени в обрез.

* * *

Примула шагала по машинному отделению, крепко прижимая Королевского Михаила к своему розовому платьицу. Сегодня в машинном было жарче обычного, больше пара, громче перестук механизмов, раскатистей металлический лязг. Примула прижала к себе Михаила ещё крепче — даже без головы это был ласковый мишка.

На кухне она чувствовала себя как дома. В машинном отделении немного робела.

Но сейчас было не до страхов.

Она остановилась перед дверью кабины управления и передней правой лапой Королевского Михаила нажала кнопку. Изнутри раздался крик:

— НЕ-Е-Е-Е-ЕТ! — И в расчищенных кружочках на стекле появились два вращающихся карих глаза. Примула показала Медведя.

Секундное затишье — если можно говорить о затишье в машинном отделении — потом истошный вопль изнутри:

— ДА-А-А-А-А! — Затем звяканье пяти снимаемых цепочек и скрежет десятка отпираемых замков. В дверях стоял Старшой, мотая подбородком, готовясь произнести какую-то неслыханную глупость.

Примула его опередила.

— Слушайте, принц, — сказала она. — Эго ваш Медведь, но даже вам должно быть понятно, что у него непорядок с головой. Не стану врать, мы украли части, которых у нас не было. Но это, конечно, ваш Медведь, и всегда был вашим, так что, на мой взгляд, вся эта петрушка с Состязанием — чушь собачачья. Если хотите быть глупым, корчить из себя благородного и короля, я отнесу его назад. А могу сшить его моей проворной иглой, и он будет как новенький. И забудем всю эту дребедень с Состязанием, и вы сможете сделать то, чего хочет Кассиан. Идёт?

Старшой шевелил пальцами, разрываясь между любовью и долгом.

— Так хорошо пахнет, — бормотал он. — Прафила есть прафила, но украден он у меня рефолюционерами, педняга, пез голофы. ПРИ АФАРИИ РАЗПИТЬ СТЕКЛО! — Он схватил молоток и с размаху разбил стеклянный ящик, где помещалась голова Королевского Михаила в позолоченной железной короне.

Осколки разлетелись по всей кабине. Голова выкатилась. Примула подхватила её.

— Один момент, — сказала она и, прищурив глаз, держа иголку против лампы, вдела в неё нитку.

Всё было сделано в два счёта.

— Получайте, — сказала Примула и бросила Старшому его Медведя.

— Не просать педнягу! — рявкнул Старшой.

И его захлестнула волна чувств.

Читатель, это было страшное зрелище. Огромный мужчина в синем с золотом мундире целовал своего мишку. Он обнимал его. Он нюхал его, капал на него слюнями и опять обнимал. Примула была вынуждена отвернуться.

И увидела Кассиана — одна бровь у него всползла чуть ли не до середины замасленного лба, на лице застыли ожидание и радостная надежда…

— НЕ-Е-Е-ЕТ! — взревел Старшой. — НИЧЕФО НЕ ПРОИСХОДИТ!

— Прошу проще…

— Я нажимаю жифотик, — заныл Старшой и нажал. — МОЙ АЛЖЕРНОН ДОЛЖЕН ГОФОРИТЬ: «ДОПРЫЙ ФЕЧЕР, ФАШЕ КОРОЛЕФСКОЕ ФЫСОЧЕСТФО. Я ЖЕЛАЮ ФАМ МНОГО ТРЕСКИ И СОФЕРШЕННО НИКАКИХ ФУЛКАНОВ». Но я ЖМУ и я ЖМУ и НИЧЕФО! Ни КИЛЬКИ, ни ГЕЙЗЕРА…

— Ох, — сказала Примула. — Неправильный Медведь. — И не успел принц Беовульф опомниться, как она выхватила из его рук заплесневелого мишку и бросилась к угольной куче.

— Что случилось? — спросил Кассиан. — У нас мало времени.

— Спокойствие, только спокойствие, — сказала Примула. — Мне надо поговорить с Маргариткой. Оставайся у вентилятора.

— Но…

Но Примулы уже и след простыл.

15

Милые Крошки - _016.png

Секундная стрелка двигалась очень медленно. «Я схожу с ума?» — подумал Суперинтендант Стулле Ларсен, рефери. За вторую секунду отсчёта он успел вынуть из кармана сэндвич с сыром и съел его, особо не торопясь. Он сказал:

— Я не верю этим часам.

— Корабельное время есть корабельное время, — раздался голос Капитана, красивый, но очень флотский. А голос из толпы вопросил:

— МЫ ВЕРИМ КОРАБЕЛЬНЫМ ЧАСАМ?

— ДА-А-А-А! — взревела сотня глоток.

— Тогда СЧИТАЙТЕ!

— ДВА! — грохнула толпа.

Под жутковатый скрип и скрежет часов Суперинтендант Стулле съел второй сэндвич, ещё более не торопясь, чем первый…

— ТРИ!

И опять долгая пауза.

— В следующий раз громче! — крикнул из толпы чей-то голос Это была Маргаритка. Шнифера Брякнулла надо было разбудить, и громкий крик тут был бы как нельзя более кстати.

— Ч-ЧЕ… — зашипела публика.

— Рано! — крикнула Маргаритка. Кассиан переборщил с клеем. С часовой стрелки свисала длиннейшая чёрная сопля. Лунообразное лицо Гильдии-Строительницы с носом-кнопочкой было обращено к циферблату.

— …ТЫ-Ы-ЫРЕ-Е-Е-Е! — крикнула толпа, вторя двигавшейся ползком секундной стрелке.

— Жульничество! — крикнула Гильдия.

32
{"b":"167531","o":1}