Другие?
— Не знаю.
Где в данный момент находятся люди вашей группы?
— Здесь,— пленный замялся,— в поле... условия для маскировки.
Он в плену... и эти два. А остальные?
— Все ранены или убиты.
Где перешла группа железную дорогу?
— Там,— пленный огляделся,— на востоке, в двух-трех километрах.
Когда, в котором часу?
— Вскоре после полуночи,— и продолжал с сожалением,— атака пехоты провалилась. Что делать без поддержки? Разведгруппа продвигалась, обрывала телефонные линии, обстреливала телефонистов. Пленный, очевидно, считая, что сообщил достаточно, спросил:
— Как сообщить семье? — он австриец «аус Оберэсте райх». Он остался жив и считает себя обязанным сообщить, передать на родину весть о судьбе товарищей.
Почтовая связь между воюющими странами не поддерживалась. Какие-то возможности, по-видимому, были, например, через нейтральные страны. Но вначале покончим со службой... потом личные дела.
— О, я понимаю. Готов делать все, что будет приказано. Скоро война закончится. У меня не будет, надеюсь, повода жаловаться на обращение.— Он стал разглагольствовать о скорой немецкой победе.
Разведывательные группы одновременно переходили железнодорожную насыпь?
— Нет, насколько мне известно, первой перешла наша. Разведгруппы поддерживали между собой связь?
— Нет, каждая имела свою задачу.
А со штабом батальона?
— Нет.
На вопрос о расположении огневых средств немецких войск пленный отвечал общими фразами. Он не ориентировался на местности, которая лежала за железной дорогой.
Со стороны подбитых самоходок подошли люди. Взвод из 5-й батареи.
— Фриц, пленный, где взяли? — спрашивал лейтенант Свиридко.— Вы из шестой? С автоматчиками уже разделались. Я получил приказание возвращаться на ОП. Собираю своих людей, потерялись.
— Товарищ лейтенант, включился «Феникс», есть связь,— сообщил телефонист.— Командир батареи приказал вести пленного на НП.
Местность просматривалась. Дорошенко подал команду: « По-пластунски ! »
Пленный стонет. Он не в состоянии продвигаться ползком. Что делать?
— Куда мы идем? Железнодорожное полотно,— пленный тревожно оглядывается.
Вдоль насыпи полоса отчуждения. Необработанная земля. Кучи щебенки, две-три шпалы, отслужившие срок. Бурьян измят, коловертью положен разрывали немецких мин и снарядов.
По откосу проложен телефонный кабель. Увяла трава, кто-то присыпал вынутый каменистый грунт. Под насыпью ход сообщения, вырытый наискось, выше, в ответвлениях ячейки, установлены приборы. Наблюдательный пункт 6-й батареи.
В ходе сообщения духота. Запах шпал. Младший лейтенант Варавин не спешит объявлять отбой людям на подступах со стороны горохового поля. С оружием на изготовку выглядывают из-за бруствера телефонисты, топографы. Торчит обожженный ствол ручного пулемета.
Командир батареи оставил стереотрубу, повернулся.
— Перехватил Устимович? Потерян человек... Кто он? — младший лейтенант Варавин дольше всех служил в 6-й батарее, знает всех поименно.— Где же ваш пленный?
Позади, я не стал рисковать. Открытый участок. Пленный ранен, не успевал со всеми. Его конвоирует сержант Дорошенко.
Начался огневой налет. В ячейках на глубине двух метров люди чувствуют себя лучше, чем в поле. Дрогнула стенка, неподалеку снаряд ударил в насыпь, прямое попадание. Звенят над головой рельсы.
— В каком состоянии пленный? — спросил младший лейтенант Варавин.— Эй, там... в обороне, не подстрелите пленного...
Прошла минута, другая.
— Долго еще ждать? — командир батареи вернулся к стереотрубе.
Подошел пленный. Признав в Варавине старшего, он щелкнул каблуками, назвал свою фамилию, звание. Мина. Снова посыпался щебень. Пленный виновато втянул голову в плечи. Слышится запах дыма.
Младший лейтенант Варавин владел немецким языком лучше, чем я, но узнал столько же, слушая скороговорку пленного. Где располагаются огневые позиции артиллерии и минометов, поддерживающих 261-й ПП?
Командир батареи подвел пленного к стереотрубе. Стал объяснять местонахождение обнаруженных целей. Пленный твердил одно: на выгоне он не был, местность не знает. В словах, вроде, не было фальши. Железную дорогу группа переходила восточнее озера. Пленный скоро исчерпал небогатый запас сведений о своих войсках и умолк. Варавин стал рассматривать его документы.
— Я сдался добровольно...
— Это не важно... проводите пленного... пусть санинструктор осмотрит рану,— распорядился Варавин.
НП 6-й батареи
Грохот разрывов затих. Командир батареи отправил пленного на КП командира дивизиона.
— Я получил приказание доложить о причинах вчерашних потерь,— объявил Варавин.— Принимайте обязанности стреляющего. Знакомьтесь со схемой ориентировок.— Он указал на буссоль в торцевом отсеке ячейки стреляющего и занял место у стереотрубы.— Ориентирую: ...север, восток, запад, юг. Ориентиры: справа три высоких дерева на дороге из Малина на Барановку, ближнее дерево — ориентир номер один. Дальность две тысячи восемьсот метров... подбитые самоходные орудия, видите? — повернулся Варавин.— Слева за железнодорожной насыпью левый дальний угол желтого поля... ориентир номер два.— Перечислялись остальные девять ориентиров: — Перед нами подразделения двести шестьдесят первого пехотного и восемьдесят седьмого артиллерийского полка сто тринадцатой пехотной дивизии. Других сведений о группировке войск противника нет. Передний край обороны наших подразделений проходит: справа... ориентир два, ориентир четыре и далее на восток по железнодорожной насыпи. Непосредственно в секторе стрельбы батареи второго дивизиона... ориентир два и ориентир четыре... Боевые порядки второго батальона двести шестьдесят первого пехотного полка... артиллерийская поддержка... один дивизион восемьдесят седьмого артиллерийского полка... Немецкая пехота предпринимала атаки, подразделения четвертого дивизиона потеснили противника и продвинулись в направлении озера. Ориентир четыре... влево двадцать, три дома. Шестая батарея поддерживает десятую батарею. Связь через посыльных. Задача... подавлять огневые средства противника, воспретить движение пехоты в секторе ориентира два, ориентир шесть... вот вам схема целей. Я принял ватманский лист с координатной сеткой. В центральном квадрате знак НП, зубчатый излом линии переднего края. В глубине боевых порядков противника контуры городской окраины Малина и цели под номером — точка, замкнутая в круг.
— Вам понятно? Укажите цель номер одиннадцать на местности.
Я отложил указанный на схеме угол. В створе со стеной здания лесотехникума и ближе, на опушке леса, следы недавнего обстрела. Вот, вероятно, цель — опрокинутое на колесо орудие.
— Да, позиция батареи, которая вела огонь,— подтвердил Варавин.
— Но в огневом налете участвовали, по меньшей мере, две батареи.
— Да... те подавляла восьмая или девятая... Мы заставили немцев сменить позиции. Хотите убедиться? Вправо ноль двадцать два и выше четыре, видите? Разрушенные строения, обломки былого, так сказать, оружия из состава еще одной батареи. Этот дивизион восемьдесят седьмого немецкого артиллерийского полка нанес нам немалый урон... и наказан.
В ячейках НП работы не прекращаются ни на минуту. Разведчики ведут наблюдение за всем, что происходит в секторах батареи. Телефонисты поддерживают связь, вычислители ведут планшет стреляющего.
Немецкие минометы восточнее переезда начали обстрел железнодорожной насыпи. В воздухе одна за другой — очереди бризантных разрывов.
— Укажите первый рубеж НЗО «Бизон». В огневом налете на втором рубеже участвуют все девять батарей, имейте это в виду.
Кто подает сигналы на открытие огня?
— НП командира второго дивизиона по телефону или через связного.
— НЗО «Буйвол», видите? Ставят батареи только второго дивизиона. Внимание,— повысил голос Варавин,— «Феникс-один», по местам!.. Цель номер одиннадцать, батареей один снаряд...
