- Вы не в духе, красавица? - ухмыльнулся наглец. - Конечно же, не в духе. Вы же не бываете в хорошем настроении?

   - Какая муха тебя покусала? - попыталась я стряхнуть удерживающую руку.

   - Подожди убегать. У меня к тебе интересное предложение.

   - Правда? Какое же?

   - Устроим поединок? Если выиграю я, ты станешь моей любовницей.

   Я поморщилась. Право, это уже становилось скучным.

   - Понятно. Ну, а то, что могу выиграть я, ты, видимо, не допускаешь?

   - Чисто теоретически.

   - Чисто теоретически? Ну, ты наглец. Бери шпагу, придурок.

  Продолжая улыбаться, он вытащил рапиру, лениво занимая позицию.

  Я начала атаку.

  Эллоис*сент не слишком усердно прикрывался, разыгрывая галантность. Подобно многим другим он меня недооценивал.

  Игрок! Что ж, я буду не я, если не отучу его от подобных игр.

  Серией молниеносных ударов я быстро загнала его в угол, довернув руку, вышибла, клинок из не твердой кисти. Он со звоном покатился по скользким плитам.

   - Опаньки! - засмеялся сорванец.

  Крестообразным движением, рассекая рапирой воздух с неприятным грозным свистом, я превратила рубашку в ровные белые ленточки. Повторный удар, - и грудь противника покрылась тонкими неглубокими царапинами. Произнеся заклинания потери равновесия, мне удалось сбить его с ног.

  Я резко вонзила клинок, впритык к тому месту, от которого любой мужик, пусть даже нетрадиционной ориентации, предпочитает клинки держать подальше.

  Резко опустившись на одно колено, рядом, глядя на него поверх подрагивающего меча, я насмешливо и призывно улыбнулась.

  Обескураженный, Эллоис*сент покачал головой:

   - Ну, это, пожалуй, слишком, красавица.

   - Думай, что делаешь. Что и кому говоришь, кузен. Не стоит рисковать, - пусть с усилием, но удалось вытащить клинок из расщепленной плитки, - самым сокровенным, - договорила я.

  Прежде, чем я успела сделать шаг, классической подсечкой меня сшибли с ног. Потеряв равновесие, я оказалась в кольце рук. Меня одарили поцелуем, напоенным такой яростной страстью, что я не смогла остаться равнодушной. Кровь вскипела в жилах. Голова наполнилась золотистым туманом.

   - Эллоис! - услышали мы окрик учителя. - Одиф*фэ! Прекратите немедленно!

  Неохотно разжав руки, Эллоис*сент успел прошептать на ухо:

   - Ты просто тигрица, кузина. Но такой ты мне нравишься даже больше, Красный цветок!

  Закипевшая кровь моментально застыла в жилах.

   - Как?! Как ты меня назвал?!

   - Красный цветок. - Эллоис нахмурился. - Что опять не так?! Это было комплементом, кузина. Расслабься! Сделай хотя бы попытку, если не знаешь, как это делается.

   - Никогда меня больше так не называй!

   - Двуликие! - поднял Эллоис*сент глаза к потолку. - Хорошо. Можешь идти. Я успел от тебя устать.

   - Подумать только? 'Успел устать', - передразнила я его. - Ты просто засранец.

  Кто-то возмущенно ахнул. Наверное, благовоспитанной девице так выражаться не полагалось? Впрочем, о приличиях после только что разыгранных сцен беспокоиться смешно.

  Повернувшись на пятках, я устремилась к выходу.

  Но не успела я захлопнуть за собой дверь, как даже визгнула от неожиданности: в кресле сидел Эллоис*сент, накручивая густую темную прядь на палец.

   - Как ты ...?

   - Не нужно, Одиф*фэ.

   Я не заметила, как его руки сомкнулись: одна на талии, другая на горле.

  - К чему лишние слова, радость моя? У нас был уговор.

   - Но ты проиграл, - сдавленно выдохнула я. - Так что убирайся.

   - Уберусь. Позже.

  Развернув, юный герой-любовник прижал меня к себе. Я изогнулась, стараясь увернуться.

  - Тише. Тише, красавица. Кстати, это не лесть. Ты в самом деле очень красива. Завораживающе красива. Даже для тех, в ком течет наша кровь. Совершенное создание. Воплощенная страсть.

  Я дернулась, пытаясь ускользнуть от нежных прикосновений.

  - Огонь и страсть, ярость и необузданность. Но при твоей красоте в тебе так мало женственного, доброго, нежного... Ты словно сирена, кузина. Сжигаешь, не грея.

   - К чему ты клонишь?!

   - Просто думаю вслух. Пытаюсь тебя успокоить. Ты дрожишь? Ты что, боишься меня?

  Я судорожно сглотнула.

   - Не бойся, - мягко произнес он, гладя по волосам. - Я не стану делать ничего против твоего желания. Одиф*фэ, тебе совершенно не обязательно меня кастрировать, - криво усмехнулся он. - Достаточно простого 'нет'.

   - Я его уже говорила.

   - Да. Но если завтра я просто пройду мимо, никто из нас двоих счастливей не станет.

   - Ты заставляешь меня чувствовать себя слабой!

   - Это плохо?

   - Хуже не бывает.

   Он покачал головой:

   - Одиф*фэ, это не слабость. Ты же женщина, душа моя. Опусти колючки и расслабься. Я никогда не причиню тебе вреда.

   - Как ты меня назвал?

  Он заморгал, с непониманием глядя сверху вниз.

   - Извини. Я не помню.

   - Ты сказал 'душа моя'. И даже не удосужился этого запомнить. Ты не причинишь мне вреда? А как насчет боли, Эллоис? Именно ты можешь сделать мне очень, очень больно. Любовь - это боль. Я не могу быть с тобой, и не любить тебя. А для тебя сегодняшнего все привязанности идут от того, что ниже пояса. И поэтому имей же совесть - не смей играть со мной! Я не из тех, с кем можно просто убивать время. Найди опасность и развлечения в другом месте.

  Он приблизился, но больше не делал попыток меня обнять.

  - Даже если я пальцем тебя не трону, это ничего не изменит. Ты сама придешь за мной.

  Я стрельнула яростным взглядом.

   - Придешь. Сама знаешь.

  Выйдя, он тихонько прикрыл за собой дверь

  Как же я его ненавидела!

  Как ненавидела.

  Потому что, - бездна!!! - он, кажется, прав...

  Глава 8

  Бал

  Платье из бледного серебристо-зеленого материала, расшитого мельчайшими, стертыми в блестящую пыль, драгоценными камнями, мерцающими в складках, будто роса на лепестках, стоило похвалы. Фасон его был предельно прост. Красота заключалась в переливах материи да россыпи драгоценностей. Но стоило облачиться в подобную 'простоту', как она превращала вас в фею, явившуюся в мир прямиком из снов.

  - Посмотри, как прелесть. Ну, посмотри же! - щебетала Сиэл*ла. - Не верю, что такое может оставить кого-то равнодушным. Это же произведение искусства!

   - И не нуждается в дополнительных дифирамбах, - буркнула я себе под нос.

  Как не старалась я сделать вырез декольте менее глубоким, фасон платья упрямо открывал верхнюю часть груди, оставляя обнаженными плечи.

  Горничная присела в реверансе, протягивая последний штрих туалета - веер.

  Тяжело вздохнув, я поспешила вниз, где обязалась вместе с Сант*рэн встречать гостей.

  Первые лица ещё кое-как пыталась запомнить, но людской ручеёк, стекающийся в залу, прискучил свыше всякого терпения в самом скором времени. Люди беспрестанно входили, каждый что-то говорил, фраза звучала за фразой, реплика за репликой. Среди шелков и вееров, магических шаров, запаха духов, пенящихся вином фужеров, я чувствовал себя деревянной куклой. Спина ныла от бесконечных реверансов. Становилось все труднее удерживать на губах неживую улыбку. Разворот, поклон, улыбка; разворот, поклон, улыбка - пытка мнилось бесконечной.

  Поток людей, казавшийся неиссякаемым, все же начал потихоньку редеть. Не успела я порадоваться замаячившей свободе, как предо мной в церемониальном поклоне склонилась неуклюжая юношеская фигура:

   - О, маэрэ, - обратился он к Сант*рэн, - не сочтите за дерзость восхищение несравненной красотой вашей дочери. Среди блестящих созвездий, которым нет равных, она сияет, подобно солнцу!

  Если бы не присутствие Хранительницы, я бы показала этому павлину в перьях настоящее 'сияние'. Но присутствие Сант*рэн вынужденно улучшало характер. Я уныло поплелась через залу, 'оказывая честь', - открывать танец, именуемый 'шах*риз'. Он состоял из серии семенящих шагов и череды низких реверансов. Скучный, бесконечный, полный достоинства, до легчайшего поворота светский - этикет в хореографическом варианте.