— Граф, — задумчиво обратился ко мне Калин, не поворачивая головы, — ведь, если я прикажу вам отвезти ее высочество в столицу, вы меня не послушаетесь?
— Не послушаюсь, — кивнул я.
— В таком случае, отправляйтесь дальше, куда вы там собираетесь, и берегите ее. Она нужна Славии. А сейчас идите назад и двигайтесь на вокзал кружным путем. Этих я остановлю…
— Вы их собираетесь задержать? Надолго? — Ана посмотрела на капитана как на сумасшедшего.
— Навсегда, — взглянул тот на нее таким же взглядом.
Двадцать человек… Даже для военного вампира это многовато. Тут капитан достал пистолет… Вампир и без оружия — зловещая тварь, а вооруженный и вовсе — кончен бал, гасите свечи…
Мы с Аной медленно отступали назад по аллее. Капитан Калин так же медленно пошел к толпе. Вот он подходит к первому… Взмах! Нет, не дубинка. Старая, сточенная, но все еще острая кавалерийская шашка опустилась на голову капитана, разрубив ее до глаз. Принцесса всхлипнула и спрятала лицо на моей груди. "Кавалерист", ухмыляясь, потянул на себя свое смертельное оружие… Не знаю, что он ожидал. Явно, не то, что увидел. Дождавшись, когда железо полностью покинет череп, капитан Калин тряхнул головой, сбросил разрубленную шляпу, лучи поднявшегося солнца осветили его лицо… Мы с принцессой повернулись и побежали. За нашей спиной раздавались крики ужаса и выстрелы…
На вокзале мы были через пять минут. Хотя ходьбы шагом до него было двадцать минут. А быстрым бегом — десять… Провожаемые недоуменными взглядами утренних пассажиров, мы пробежали в камеру хранения, забрать вещи. Потом я выспросил у скучавшей кассирши, как называется следующая станция по пути в Фиартен. Не сбавляя темпа мы с Аной выскочили на привокзальную площадь с несколькими сонными извозчиками. Уф… Теперь можно и потревожиться… Нет, за капитана я спокоен: я пару раз видел вампиров в деле (и последний раз их делом был я сам), так что могу заверить: сейчас в парке из всех кустов торчат ноги. Шансов у ребят не было изначально. Рана, нанесенная вампиру любым металлом, затягивается бесследно в мгновение ока. Только серебро действует на них, в смысле, если вампир ранен серебром, то и заживать ранение будет, как у обычных людей… Ну, или не будет, если удачно поранить… Беспокоиться о нападавших, в свете вышеизложенного, тоже глупо, о них уже наверняка побеспокоился капитан Калин. Тревожиться нужно за себя. И за Ану. Разнеся по кочкам всю ту ораву капитан может и пожалеть о том, что так просто отпустил нас, и кинуться исправлять ошибку. Так что задерживаться на уютном вокзале нам не с руки… Вот только повезут ли нас извозчики на соседнюю станцию? Далеко, могут и полениться… Ха! Если повезет, то повезет!
— Привет! — хлопнул я по плечу парня, в чью повозку мы с Аной запрыгнули. — Узнал?
Еще бы не узнал. Возница побелел и затрясся, решив, что кровожадный болин, которого он возил вчера днем, выследил его, чтобы убрать лишнего свидетеля. Мне повезло, что я углядел именно этого парня. Он безоговорочно согласился бы отвезти нас с принцессой на край света и обратно, что уж говорить о соседней станции. Домчали с ветерком: кучер все никак не мог поверить в то, что вернется домой живым. Из экономии я даже не заплатил…Ну жадина я, жадина, что поделаешь.
Вот теперь мы с принцессой в одном купе (до Фиартена мы доберемся к вечеру, так что скомпрометировать ее не получиться) под мерный стук колес движемся к цели нашего слегка затянувшегося железнодорожного путешествия. Как-то я уже привык думать о Фиартене, как о сверкающей награде в конце пути… А ведь еще надо пересекать море, почесывать окрестности Керимонта в поисках места, куда гнусный колдун по кличке Хозяин запрятал Олу, возможно, сражаться с монстром, который ее охраняет… Ой-е-ей, лучше об этом не думать… Такая тоска берет…
О капитане Калине думать нечего. Он еще мог примчаться на вокзал, чтобы остановить нас (полиция вокзала явно каким-то образом с ним связана, не просто так он рассчитывал получить помощь…), но ринуться по нашему следу у него не получиться. Идти по запаху наш зубастый друг не сможет, я постарался не оставить у него в руках наших вещей. Конечно, он знает о том, что сенатор ждет нас в Фиартене… но это знание ему не пригодиться. Ребята, натравленные на нас Малиной (земля им пухом) сослужили неплохую службу: оторвали от нас капитана и, персональное спасибо "кавалеристу", сбили с него шляпу. А солнце-то было уже высоко… Крики ужаса я понимаю, заорешь, когда на тебя прет кроваво-красная рожа с горящими как уголья глазами. С лицом, обожженным светом, Калин еще мог показаться на вокзале, но перемещаться среди людей… А скоро кожа начнет чесаться… Нет, дня на три капитан Калин из игры выбыл.
Ана сидела напротив меня, бросая на меня искоса умильные взгляды. Ей явно хотелось, чтобы я как-то обратил на нее внимание. Вот уж дудки. И раньше-то приходилось обращаться с ней осторожно, когда я боялся смутить ее, а теперь и вовсе лучше не дышать в ее сторону. В нынешнем состоянии принцесса способна принять за знак внимания все, что угодно… а потом будет реветь в подушку, считая, что я ее разлюбил и бросил. А я ни сном ни духом… Конечно, за время наших приключений Ана повзрослела, уже не напоминала восторженную девочку, выглядела более разумной… Однако я знал столько разумных девочек, резавших вены из-за таких пустяков… Не всех их успевали откачать…
Меня могут спросить, какое, собственно мне дело, что там произойдет с принцессой, ведь где-то недели через две я навсегда исчезну из этого мира? Во-первых, я могу и не исчезнуть. Во-вторых…есть у меня такое жизненное правило: "Никогда не действовать в расчете на исчезновение". Подлость-то останется подлостью, неважно, встретишь ты еще раз людей, которым ее сделал или нет. В-третьих… Ана мне нравиться… В этом вся сложность…
Я ведь теряюсь с ней не от недостатка опыта. В тридцать-то лет опыта можно набраться. Были у меня и женщины и девушки… Не было у меня девочек! Нечего так ухмыляться! Так вот. Опыт общения (назовем это так) с прекрасным полом у меня есть. А вот как объяснить влюбленной по самую макушку девчонке, что вместе быть вы никоим образом не можете? Особенно, если сам…
Поезд заскрипел тормозами и остановился, прервав нить моих размышлений. Фиартен. Конечная. Поезд дальше не идет, просьба освободить вагоны. Мы вышли на перрон, освещенные красным закатным солнцем. Пахло мазутом и паровозным дымом. Единственное, что говорило о том, что мы прибыли в приморский город — несколько чаек, с криками пролетевшие над головой.
Чем хорош сенатор Гратон — его не надо искать в толпе. Его цилиндр возвышался над кашей людских голов, как печная труба на пожарище. Протолкавшись сквозь толпу встречающих-приезжающих мы выбрались к Гратону. Его спокойствию можно позавидовать: как будто мы пять минут назад отошли купить мороженое, а не пропадали неизвестно где целые сутки.
— С прибытием, госпожа Ана, — ласково заулыбался он, завидев ее. Потом добрая улыбка обратилась в мою сторону… — А кто это с вами?
Ана, как раз всплеснувшая руками от радости встречи, замерла в неестественной позе. Потом ее уши начали багроветь. Судя по тихому бормотанию, она считала до двадцати, чтобы успокоиться… Ее пунцовое от ярости лицо (принцесса устала ждать от меня нежных слов и была зла на весь мир) повернулось ко мне… И в секунду вернуло нормальный цвет, а затем заалело, но уже от смущения. Сенатора можно было понять: последний раз он видел меня в другом костюме, в шляпе (я так и ходил как бродяга), с другой прической… С другими волосами, в конце концов.
— Это Эрих, ой… — Ана набрала воздуху, чтобы объяснить происшедшие со мной перемены…
— Аа, — протянул Гратон. Потом все же уточнил, — А кто такой Эрих?
В этот раз Ана считала до двадцати минуты две. Затем ледяным как жидкий азот тоном объявила, что не разговаривает с нами обоими и отвернулась. Растолковывать все сенатору пришлось мне. Выяснилось, что он меня прекрасно помнит, только запамятовал мое имя и внешность. По причине чего он с легкостью принял и длинный хвост белых волос на моем затылке (длинные волосы в Славии носили только священники, поэтому в пути приходилось отбиваться от желающих получить благословение непременно в тамбуре), а также то, что меня зовут Карс. Хватит с меня того, что принцесса зовет чужим именем…
