Ирма повернулась к Майклу:
— «Подземная крыса» — единственный след, который я, по глупости своей, никому не раскрыла. Копай глубже, выжми из него все, что можешь. Трать сколько угодно, иди куда угодно. Репортаж выходит через час, значит, на интервью с ним у тебя остается чуть меньше двадцати минут. Возьмешь интервью — и пулей ко мне!
— Разве это разумно? — спросил Энрике.
— Нет, неразумно, но у нас нет выбора. Не забывайте, уже сейчас, пока мы говорим, Гектор треплет языком на всех углах, и другим информагентствам — тем, что клюнут, — понадобится по крайней мере час, чтобы убедиться в том, что это не фальшивка, не подстава и что с материалом стоит поработать.
— Почему на его слова клюнут не все? — спросил Энрике.
— А ты задай себе другой вопрос: почему на его слова вообще кто-то клюнет? — ответила Ирма. — Не забывай, от кого исходят сведения. От некоего Гектора Самбьянко, недавно уволенного сотрудника GCI, чьи акции сейчас так упали, что ими можно разве что подтереться. К тому же не забывай, что скоро Марди-Гра, следовательно, шумиха насчет Джастина Корда вполне может оказаться розыгрышем, устроенным GCI ради развлечения. Тем лучше — у нас большая фора. Про час я говорю на всякий случай, наверняка найдутся сообразительные редакторы, которые не станут откладывать историю в долгий ящик, а сразу же начнут наводить справки.
— Ты правда веришь, что они управятся за час? — спросил Энрике.
— Хочешь верь, хочешь не верь, но… да. Не забывай, в нашем деле час иногда отделяет Пулицеровскую премию от приказа об увольнении! Нам нужно очутиться на месте первыми и надеяться, что мы и дальше сохраним лидерство. Вопросы есть? — Ирма оглядела учеников и увидела, что вопросов нет. — Вперед!
Вот так простое человеческое любопытство, связанное со странными событиями в крошечном Боулдере, штат Колорадо, породило настоящую лавину, вскоре потрясшую весь мир до основания.
— Мош, что случилось?
Нила звонила из пристыкованного орбитолета, теперь плотно осажденного толпой репортеров и медиаботов, которые плавали у выхода номер тридцать семь. Медиаботов оказалось так много, что они то и дело сталкивались друг с другом. Грохот и треск перекрывали крики репортеров, каждый из которых передавали новости «с места событий». Сверху зал терминала напоминал рой рассерженных пчел, которые напали на собственное гнездо. Орпорт в Боулдере пришлось временно закрыть.
На голодисплее возникла фигура Моша.
— В Нью-Йорке стало известно о том, что мы воскресили человека после долгого анабиоза… — Мош устало улыбнулся Джастину, стоящему рядом с Нилой. — Пока вы летели, «Ежедневные земные новости» опубликовали репортаж о том, что наш Джастин… ну как, Нила, готова? — Мош не стал дожидаться ответа Нилы. — …не кто иной, как Джастин Корд!
Мош сразу понял, что фамилия Джастина не удивила ни его молодую ученицу, ни ее пациента.
— Так ты уже знаешь? — изумленно спросил он.
Нила кивнула.
— Что ж, — продолжал Мош, — не скрою, мне бы хотелось узнать обо всем от тебя, а не из принесенного Элинор выпуска «Ежедневных земных новостей»!
— Как же они все-таки пронюхали? — спросила Нила.
— Во всем виноват Гектор, — вмешался Джастин. — Похоже, он всерьез решил осложнить мне жизнь!
— Вы правы, но только наполовину, — ответил Мош. — Судя по тому, что мне удалось узнать, он намеренно допустил утечку сведений в некоторые информагентства, но, возможно, не во все.
— Вот гад! — буркнула Нила. — Он, наверное, обзвонил их все и передал им изображения, прошлые и настоящие!
— Нила, — ответил Мош, — что бы ни задумал Гектор, теперь это уже не важно. Дождись, когда за вами придет кто-нибудь из клиники. Мы обо всем подумаем, как только вы с Джастином благополучно вернетесь домой. Не покидайте орбитолет, пока толпа не рассосется. Ты меня поняла?
Нила кивнула, и голограмма Моша растаяла.
Она расхаживала туда-сюда по салону, отчаянно пытаясь привести мысли в порядок. Потом остановилась и в упор посмотрела на Джастина.
— Извините, — сказала она, не сводя с него взгляда. — Я так закрутилась, что совершенно забыла о своей работе, то есть о вас. Как вы себя чувствуете?
— Нила, а вы как себя чувствуете? — парировал Джастин.
Нила грустно улыбнулась:
— Спасибо, что спросили, большинство клиентов такого вопроса не задают.
— Во-первых, — назидательно произнес Джастин, — я не «большинство». Во-вторых, если вы забыли, напоминаю: со средствами массовой информации я отлично знаком. Конечно, не с вашими, но поверьте: мне столько раз доводилось бывать в осаде репортеров, что я уже и счет потерял. Прошу, не волнуйтесь за меня! Я как-нибудь справлюсь.
— Ия справлюсь, — ответила Нила. — Я надеялась, что шумиха в прессе станет последним этапом долгого и постепенного процесса, а получилось, что с нее все начинается! Во имя Дамзаха, ведь сегодня ваш первый день в новой жизни, и он еще не кончился! — Нила схватила руку Джастина в свои и крепко сжала. — Вы, Джастин Корд, Человек вне корпорации, и вы понятия не имеете, что это значит! — Она отпустила его и обвела салон рукой. — Боюсь, они тоже!
— А вы? — без улыбки спросил Джастин.
— Джастин, я хорошо умею делать свое дело, — ответила Нила, поспешно отходя от него, чтобы он ни о чем не догадался. — Нас прежде всего учат заново приспосабливать воскрешенных пациентов к жизни в обществе. Но, подозреваю, самая сложная часть работы — приспособить наше общество к вам.
Вторая жизнь Джастина только начиналась, и он пока не представлял, какое влияние он окажет на новый мир. Он воскрес лишь несколько часов назад, и сейчас старался навести хоть какое-то подобие порядка в своем внутреннем мире. После слов Нилы он понял: новая жизнь, возможно, будет сложнее, чем ему представлялось. Он всегда считал: если его безумный план все же осуществится, новая жизнь будет проще — «О, дивный новый мир»… и так далее. И только теперь он начал понимать, что новая жизнь может, наоборот, оказаться сложнее — гораздо сложнее. И все-таки все могло закончиться гораздо хуже!
— Что ж, — сказал он, — я, конечно, не так давно проснулся, но, судя по всему, что я видел и понял, мне ваше общество в целом нравится. Несмотря на некоторые странности, я нашел примерно то, на что надеялся, когда приказывал себя заморозить.
Теперь Джастин взял руку Нилы в свои. Она как будто удивилась. Он почувствовал, что ей захотелось отдернуть руку, но делать этого она не стала.
— У вас в самом деле замечательная профессия, — заметил он. — Мне хорошо в новом мире уже от сознания того, что рядом есть вы. А разве не такова цель хорошего специалиста по реанимации?
Джастин чуть приблизил к ней свое лицо. Нила поспешно приложила к его лбу большой палец. Джастин ответил недоуменным взглядом.
— Джастин, мне нужно кое-что вам объяснить…
— Не надо, Нила, — перебил ее он. — Судя по всему, у вас есть спутник жизни, а может… — он озорно улыбнулся, и Нила удивилась, — спутница?
— Спутницы жизни у меня точно нет, — ответила она, шутливо шлепая его по плечу, — так что выкиньте это из головы!
— А спутник? — не сдавался Джастин.
— Спутника тоже нет.
Джастин широко заулыбался.
— И это тоже можете выкинуть из головы! Слушайте, Джастин, то, о чем вы думаете, невозможно. Тем более сейчас. Даже если… если бы я захотела этого…
Джастин насторожился:
— Даже если бы?..
— Да, — кивнула Нила. — Разве в ваше время интимные отношения врача и пациента не считались противозаконными?
Джастин задумчиво почесал подбородок:
— На такие вещи смотрели неодобрительно, но случалось это частенько — хотя, вы правы, при некоторых обстоятельствах подобные отношения считались противозаконными. А что сейчас?
Нила с облегчением увидела, что Джастин не воспринял ее слова излишне драматически. Возбуждение сменилось здоровым любопытством. Что ж, справиться с любопытством она вполне в состоянии.
