— Почему…

Нила оторвалась от книги, которую листала.

— Почему я… не плыву в воздухе?

— А-а-а, — понимающе кивнула Нила. — Вас… так сказать… слегка изменили.

— Что-о?!

— Успокойтесь, Джастин. Я вас понимаю. Столько нового сразу! При обычных обстоятельствах мы бы двигались постепенно, шаг за шагом, день за днем. Но в вашем случае все необычно, так что привыкайте.

— И все-таки, что вы со мной сделали?

— Во-первых, лично я ничего с вами не делала. Более подробно вам обо всем расскажут доктор Ван или себастьян. Они также лучше объяснят, что здесь происходит. Я же способна объяснить лишь азы.

— Выкладывайте!

— В ваше тело, как и в тела всех людей, вживили специальных нанороботов — так сказать, наносетку. Нанороботы расположены на расстоянии сто микрон друг от друга. Нанороботы влияют на ваше внутреннее физическое состояние, в том числе на способность ориентироваться в пространстве, на уровень гормонов в крови и на работу нервной системы. Они также помогают вам во время космических полетов превращаться в гигантский… за неимением лучшего определения… магнит. Вот почему вам сейчас неудобно ходить. Ничего, приспособитесь. Я и сама совсем недавно привыкла.

— Ясно…

— Кроме того, — продолжала Нила, — наносетка помогает вам не испытывать ни чрезмерного холода, ни жара. В любой среде вы чувствуете себя «как надо». Нанороботы внутри вас постоянно приспосабливают вас к изменяющейся окружающей среде.

Джастин покосился на свою руку, как будто ожидал увидеть на ней миллиарды мельчайших нанороботов.

— Потрясающе!

— Вот именно, — согласилась Нила.

— Ну ладно, — вздохнул Джастин. — А я-то предвкушал, как испытаю невесомость в космосе! Наверное, придется подождать другого раза.

— Отчего же? — улыбнулась Нила. — Пэт!

— Момент! — ответил голос сверху.

Джастин испытал странное и чудесное чувство освобождения. Совсем, совсем не похожее на то, что он испытывал, поднимаясь в земных «лифтах». Когда он «летал» на Земле, его тело тянуло, пусть и слегка, вверх. Сейчас на него не действовали никакие силы. Тело свободно парило в воздухе. Несколько минут он просто радовался жизни, медленно кувыркаясь. В детстве он с горящими глазами наблюдал по телевизору, как двигаются в невесомости астронавты НАСА. Его воскресили меньше суток назад, а Джастин уже понял: не зря он провел триста лет в ожидании!

Приземление оказалось очень похожим на взлет. Пэт вежливо предложила Джастину и Ниле занять свои места, и орбитолет начал плавно снижаться. Джастин снова наблюдал за посадкой в окно, и снова его словно что-то дернуло изнутри, когда орбитолет проходил плотные слои атмосферы. Затем они пронзили слой облаков — и их втянуло в трубу, очень похожую на ту, откуда они чуть меньше часа назад отправились в полет.

Пройдя сквозь пермастену, Джастин не увидел под ногами никакой платформы. Они плавно спускались вниз по воздуху. Оказалось, что привыкнуть к такому способу спуска довольно просто. Хотя сознание человека, прожившего всю жизнь по другим законам, и противилось шагу в «пустоту», он тем не менее сделал этот шаг. Нила спустилась первой, Джастин решил, что не имеет права отставать.

Здешний орпорт оказался значительно крупнее, чем тот, из которого они улетели, и гораздо более пестрым и ярким. «Итальянский дизайн, — подумал Джастин, — по-прежнему великолепен!»

Они вышли прямо к ожидающему их флаеру.

— К «Сабатини»! — скомандовала Нила, и они тут же взмыли в воздух.

— Почему именно к «Сабатини»? — спросил Джастин.

— Дорогой ресторан, — улыбнулась Нила.

— Сейчас угадаю, — сказал Джастин, во все глаза глядя в окно. — Вы платите не из своего кармана!

— Снова верно. Расходы оплачивает директор. Мне нечасто удается поужинать в таких шикарных заведениях. Поэтому, когда выпадает случай, я пользуюсь им на всю катушку.

— Что ж, я не против. Только с одним условием. За наш ужин заплачу я… как только разберусь, как именно нужно платить.

— Знаете, вы вовсе не обязаны платить. У медицинского центра средств хватает — во всяком случае, ужин во Флоренции для них — пустяк.

— Понимаю, Нила. Но по-другому не могу. Называйте мое желание как хотите — гордостью, тщеславием… А может, мне хочется хоть немного отплатить за то, что вы для меня сделали. В общем, ужин за мой счет!

Нила сразу поняла по выражению его лица, что спорить бесполезно.

— Отлично! Советую расплачиваться долларами «Америкэн экспресс». Очень солидная дорожная валюта, уходит корнями в вашу эпоху.

— Помню, в наше время такая валюта называлась «дорожными чеками».

— Хорошо, значит, объяснять будет гораздо проще.

— Что будет проще объяснять?

— Насчет денег. Кроме того, вы легче поймете, как развилось наше мышление с тех пор, как вы пользовались деньгами в последний раз.

— Согласен.

— Через минуту приземляемся, так что отдыхайте и наслаждайтесь… Кстати, это один из моих любимых видов.

Джастин прекрасно понимал Нилу. Хотя ему неоднократно доводилось бывать во Флоренции, он никогда не видел город с высоты птичьего полета… Вот внизу показался собор Санта-Мария дель Фьоре, шедевр старинной архитектуры. Когда-то собор служил символом богатства и гражданской гордости самых влиятельных семейств эпохи Возрождения. Джастин разглядел знаменитый мост Понте Веккио через реку Арно, а потом… потом он увидел одно из своих любимейших зданий во всей Флоренции, картинную галерею Уффици. Он любил галерею Уффици не только за прекрасный внешний вид. Гораздо больше нравилось ему то, что находилось внутри: бесценные произведения Боттичелли, Караваджо и Микеланджело.

Наконец, флаер мягко приземлился на Виа Панцани, в нескольких шагах от входа в ресторан «Сабатини». Нила и Джастин вышли из летательного аппарата и вскоре очутились в уютном дворике под открытым небом. Через полминуты к ним подошел безупречно одетый официант-человек.

— Будьте добры, ему…

— Пиццу, — перебил Нилу Джастин. — Пиццу пепперони… и сыра побольше!

— Пиццу?! — изумилась Нила. — Вы находитесь в одном из самых дорогих ресторанов Флоренции и заказываете пиццу?!

— Да, — ответил Джастин, самодовольно улыбаясь. — Ужасно хочется пиццы.

— Пиццу можно заказать и в Боулдере.

— Верно, но там не так интересно, — озорно улыбнулся Джастин.

— Хорошо, — вздохнула Нила. — Ему, пожалуйста, пиццу.

Себе Нила заказала фирменное блюдо и бутылку кьянти.

Джастин взял булочку из стоящей на столе корзинки.

Нила едва не рассмеялась, увидев, как торжественно Джастин намазывает булочку маслом и медленно откусывает маленький кусочек.

— Вы ешьте, ешьте, — сказала она. — Говорить буду я.

— Я не против.

— Хорошо… Мы немного упростим ситуацию, но… как по-вашему, что такое деньги?

Джастин улыбнулся:

— Деньги — универсальный эквивалент стоимости товаров и услуг.

— Отлично! И что это значит?

— Нила, прошу вас! Нам в самом деле необходимо заниматься ерундой? Я довольно хорошо подкован в экономике.

Нила даже в ладоши захлопала.

— Браво, Джастин! Браво! Вы демонстрируете доинковое… простите, доинкорпоративное мышление трехсотлетней давности. Представьте, если бы вдруг появился человек… со степенью магистра из эпохи за триста лет до вашего времени, полагающий, будто он все понимает… Так что, если не возражаете…

— Ваша критика вполне справедлива, — ответил Джастин. — Итак, отвечаю на ваш вопрос, что такое универсальный эквивалент. Допустим, у меня есть товар, который нужен вам, зато у вас нет товара, который нужен мне. Например, мы могли бы поменяться: рубашку в обмен на… — он взял с тарелки остаток булочки, — на хлеб. Раз мне не нужен хлеб, вы не получите рубашку. Но универсальный эквивалент дает нам возможность договориться. В деньгах мы выражаем стоимость и хлеба, и рубашки, и апельсина, и чьего-то труда. Раньше универсальным эквивалентом считались драгоценные металлы — золото и серебро, затем появились бумажные деньги. В мою эпоху появились электронные средства платежа.