— Значит, если я провалюсь, никто из руководства корпорации не пострадает?
— Точнее, если вы снова провалитесь, — ответил Замдир.
Гектор поморщился.
— Совершенно верно, Гектор. Никто, кроме вас, не пострадает. — Замдир встал, демонстрируя, что встреча подошла к концу. Гектор последовал его примеру. — Кстати, я позволил себе вольность, — продолжал Замдир, — избавиться от всех ваших акций. Ничего личного. Не хочу, чтобы меня обвинили в злоупотреблении служебным положением.
— Разумеется, сэр… — «И очень кстати, — подумал Гектор, — мои акции сейчас не стоят ломаного гроша».
— Пока все.
— Сэр…
— Да, Самбьянко? — В голосе Замдира слышалось едва заметное раздражение.
— Мое жалованье…
— Останется прежним, пока вы выполняете текущее задание.
— Благодарю вас, сэр!
— Меня благодарить не нужно. Я был против. Если бы решать вашу судьбу предстояло мне одному, вы бы сейчас уже дробили камень на Меркурии.
— Понял. Благодарю того, кто этого не допустил.
— Не наглейте, Самбьянко!
Гектор вышел первым. Идя по скрипучему коридору, он думал, что встреча прошла совсем не так плохо, как он ожидал. Значит, ему все-таки не купили билет в одну сторону до Меркурия. Объективно его положение по-прежнему оставалось ужасным. Зато ему предоставили выбор. Вариантов немного, но достаточно. Достаточно даже для того, чтобы пожалеть, что он до конца докурил старую сигару. Гектор спустился в вестибюль. Лучше всего думается в каком-нибудь тихом, приятном месте… Справа за стойкой портье находился маленький бар, откуда слышались сладкие звуки трио, игравшего спокойный панк-джаз. Гектор выбрал уютный уголок, заказал у первого подошедшего андроида односолодовое шотландское виски «Лагавулин» и сел за столик. Как только ему принесли заказ, Гектор поспешно отпил глоток. Подождал, пока ушли первые, довольно резкие, дубовые нотки. Когда потеплело в желудке и он ощутил блаженный покой, Гектор достал цифродруга и вызвал своего редко используемого аватара.
— Яго, пора поработать.
— Рад слышать, Гек, — как всегда, громогласно обрадовался аватар.
Гектор терпеть не мог яго, но по какой-то причине не мог заставить себя изменить его.
— Заткнись и слушай, яго. Распродай все чужие паи, какие у меня есть, и скупи сколько сможешь моих акций. Если придется — занимай, снимай со счета сколько потребуется.
— Понял, Гек. Скажи, а не лучше ли действовать через твою брокершу?
— Пошла она! Сразу избавилась от моего пая… Ты и сам справишься. К тому же тебе комиссионных платить не надо.
Хотя большинство аватаров могли справиться и справлялись почти со всеми повседневными делами, включая покупку-продажу акций, играть на бирже через аватара было не принято, и к помощи аватаров прибегали редко. И не только из-за нежелания поручать компьютеру принимать жизненно важные решения. Против такого восставала не только психология, но и социология. Полагаться на аватара в выполнении человеческих задач считалось в лучшем случае незрелым, а в худшем — опасным решением. Средний человек обычно ограничивал контакты с аватаром в возрасте десяти-одиннадцати лет. За редким исключением большинство аватаров помогали в процессе «отлучения от груди». Причина проста. Слишком сильное доверие к аватару ведет к зависимости от него. После Большого Краха правила виртуальной реальности получили статус законов, и на взаимодействие членов общества с любыми формами виртуальной технологии, в том числе и с аватарами, смотрели с подозрением. Но это не помешало Гектору использовать яго в решении насущной задачи. То, что он задумал, необходимо сделать быстро и без обычного пристального внимания общества, из-за которого его яркая звезда так быстро закатилась! Бар Гектор выбрал тоже не случайно. Никто ни в чем опасном не заподозрит одиночку, который не спеша потягивает виски и что-то бормочет своему аватару в тускло освещенном баре.
— Слушай, Гек, — продолжал яго, — ты, конечно, сам знаешь, что делаешь, но должен спросить тебя…
— В чем дело, яго? — спросил Гектор с плохо скрываемым беспокойством.
— Ты что, мать твою, совсем спятил?!
— Ну и как, полегчало? — спросил Гектор, отпивая еще виски.
— Не совсем, Гектор. Мне очевидно, что ты распродаешь себя на корню, а это, как ты прекрасно понимаешь, незаконно.
Гектор в ответ лишь нахмурился.
— И еще, — продолжал яго, — все, кто в последнее время избавились от твоих акций, в том числе и твоя мамаша, вполне могут потребовать, чтобы тебя подвергли психоревизии на предмет преступного сговора. И пока ты еще можешь распоряжаться собственным мозгом по своему усмотрению, скажу тебе: я привык к тебе, хотя у тебя и совсем поехала крыша!
Гектор поболтал янтарную жидкость в бокале и выпил одним глотком.
— Спасибо тебе, яго. Вот не знал, что стал тебе небезразличен.
Яго не клюнул на его наживку:
— Мне бы в самом деле хотелось узнать ответ на мой вопрос.
В обычном состоянии Гектор проигнорировал бы вопрос яго, но аватары иногда все же вмешиваются в жизнь своих хозяев, искренне желая им помочь. Если яго решил, что Гектор «проиграл», он не пожалуется руководству GCI, это стало бы признаком дурных манер. Скорее всего, яго свяжется с аватаром помощника или приятеля Гектора и сообщит ему, что Гектору, возможно, следует чаще звонить. Затем аватар друга предложит это самому другу, и не успеет Гектор и глазом моргнуть, как на него обрушится шквал сочувственных звонков, которые будет трудно игнорировать. Метод аватара был лишь слегка назойливым, зато действенным.
— Нет, яго, — ответил Гектор, промолчав целую минуту, — я не спятил. По правде говоря, я вообще не собираюсь спекулировать акциями. Мои акции очутились на помойке, только и всего, поэтому я могу распоряжаться ими как захочу. И потом, чьи акции, кроме своих, можно скупать, если они ничего не стоят? Нет, яго, психоревизия и наноанализ если что и выявят, то мою полную невиновность. Ну а мамаша… не думаю, что ревизии потребует даже она, потому что, если я успешно справлюсь, я тут же потребую проведения контрревизии. Возможно, мой запрос не удовлетворят, но маятник качнется в другую сторону, а мы ведь с тобой оба знаем: мамаше, как и мне, есть что скрывать… А теперь, — продолжал он, глядя в кусок пластика, лежащий рядом с пустым бокалом, — если ты не выполнишь мой приказ, я верну тебя к заводским установкам, так что смотри у меня!
— Отлично! Вот теперь я слышу Гектора, которого знаю, — ответил яго. — Считаю своим долгом предупредить тебя: ты влезаешь в серьезные долги без каких-либо крупных активов и с весьма туманными перспективами на работе, если не сказать большего. Да, ты приобретешь контрольный пакет, но, если вылетишь с работы, тебе придется распродавать себя себе в убыток. Думаю, не нужно напоминать тебе, что твои акции уже не могут опуститься ниже их теперешнего состояния.
— Закончил, яго? — спросил Гектор.
— Еще нет. Я считаю своим долгом изложить тебе все обстоятельства.
— Если это тебя радует — пожалуйста.
— Меня это не радует. Но я все равно закончу. Ты будешь безработным…
— Две секунды назад ты говорил: «Если я потеряю работу», — перебил его Гектор. — Теперь ты говоришь так, словно я ее уже потерял.
— Ты залезешь в долги, — невозмутимо продолжал яго, — и, возможно, останешься с жалкими двадцатью пятью процентами себя к тому времени, как все закончится. Если тебе повезет, следующие несколько сотен лет ты можешь рассчитывать на четверть зарплаты уборщика. И ты хочешь рискнуть всем, чтобы приобрести контрольный пакет, который вполне может оказаться временным? Вернешь ты меня к заводским установкам или нет, все уже бессмысленно. По крайней мере, для тебя, Гектор.
— Яго, времена сейчас отчаянные, и я иду на отчаянные меры. Слушай, сделай что я велю… и вот еще что…
— Что, босс?
— Придержи акции доктора Харпер.
— Будет исполнено, босс! — Яго отключился.
Через пятьдесят три минуты Гектор Самбьянко добился того, на что еще совсем недавно мог рассчитывать лишь через несколько веков. Ему удалось скупить шестьдесят три процента своих акций. Риск был огромен, но Гектор был уверен: он непременно оправится после фиаско. А если он оправится, то окажется в гораздо более сильной позиции, чем мог себе представить. В обществе, где ради своего контрольного пакета готовы на все, Гектор Самбьянко добился вожделенной цели, не слишком стесняясь в средствах.
