«ВОЛНЕНИЯ ВО ВСЕХ КРУПНЫХ ГОРОДАХ ЗЕМЛИ!
Вспышки насилия зафиксированы на всех планетах вплоть до Сатурна! Полиция пытается остановить беспорядки!
После вспышек насилия, невиданных со времен Большого Краха и объединения Аляски, жизнь во многих городах остановилась. Огромные толпы, состоящие в основном из „мелкоты“ и „середняков“, громили здания, которые связывались в их сознании с государством. Были разрушены многие здания суда, полицейские участки, а также штаб-квартиры ряда корпораций. Приходят сообщения о кражах, изнасилованиях и даже убийствах. Погромы вызвали многотысячные жертвы. Многие из них пробыли в состоянии клинической смерти так долго, что реанимировать их не представляется возможным. После обращения к гражданам, амнистии и, в ряде случаев, тяжелых уличных боев властям лишь недавно удалось восстановить закон и порядок в большинстве крупных городов. Отдельные представители властных структур полагают, что дело решил также массовый исход тех, кто опасается за свою жизнь.
Самую мощную волну насилия породила недавняя нейротрансляция Шона Дугла после неудачной психоревизии. Кроме того, в Нейро попала последняя речь Дугла, ставшая печально знаменитой из-за проводимой в ней мысли „любая жертва ради свободы“».
Заголовок и статья из газеты «Земная конфедерация» после показа в Нейро Шона Дугла и его печально знаменитой речи «Любая жертва ради свободы»
Джастин мучился в своих нью-йоркских апартаментах, наблюдая за тем, как мир сходит с ума. Суд продлил перерыв еще на несколько дней, все ждали окончания беспорядков. Хотя частные орбитолеты еще летали, национальный орпорт Нью-Йорка предпочли закрыть из-за волнений. Служащие отказывались выходить на работу. В Нью-Йорке не работали коммунальные услуги и предприятия. То же самое, насколько мог судить Джастин, происходило во всей системе. Потом начали погибать люди, и он понял: он больше не выдержит.
В одном случае в небольшом городке намеренно убрали магнитное поле, окружающее орпорт. В результате крушения орбитолетов погибло несколько сот человек, из них семьдесят восемь — навсегда. Кроме того, последователи Дугла одержали одну крупную победу: убили генпрокурора на пороге его кабинета. Он решил воспользоваться запасным ходом, чтобы не отвечать на многочисленные вопросы журналистов, и попал в засаду. Хотя ни одна группировка не взяла на себя ответственность за убийство генпрокурора, власти считали, что кто-то мстит за Шона Дугла.
— Нила, — со вздохом сказал Джастин, — все эти люди погибли из-за меня!
— Чушь! — возразила Нила. — Эти люди погибли, потому что повсюду буйствуют банды преступников, она крушит все на своем пути… Кстати, если ты еще не слышал, многих погибших удастся воскресить.
— А семьдесят восемь человек уже не удастся…
Нила села рядом с Джастином и положила руку на его ссутуленные плечи.
— Джастин, при падении у них пострадал мозг, нервные пути…
— Милая, — раздраженно ответил Джастин, — я знаю, что такое смерть мозга. Я знал о смерти мозга, еще когда твой прапрадедушка пешком под стол ходил! Сейчас я о другом. Почему смерть должна быть постоянной? С помощью той же психоревизии можно составить подробную схему работы мозга каждого отдельно взятого человека. Почему же нельзя сохранять записанные данные и, так сказать, вкладывать их в новый мозг?
Нила медленно выдохнула, на ее лице застыло беспомощное выражение.
— Над твоим вопросом несколько сот лет бьются умные головы и богатые корпорации. Вот в чем главная трудность: можно заморозить мозг посредством криогенизации и даже восстановить отдельные клетки мозга с помощью нанотехнологии. Однако вылечить мозг нельзя. Попытки предпринимались несколько раз, но дело неизменно заканчивалось тем, что мы получали полного идиота. Пойми, нельзя вживить знания в мозг. Они должны расти вместе с ним. Современная медицина умеет вживлять в нормально функционирующий мозг крошечные кусочки познаний. И все же данная отрасль науки находится еще в зачаточном состоянии, да и результат не всегда гарантирован. Поэтому вкратце отвечаю на твой вопрос так: мы победили не смерть, а только старение.
Если Нила надеялась, что отвлеченный разговор об эволюции смерти заставит ее любимого забыть о происходящем, она ошибалась. Она могла бы пожаловаться, например, что ей грозит ревизия, а ее активы заморожены, но, видя, в каком состоянии любимый, решила ни в чем ему не признаваться. Джастин встал, надел куртку и направился к двери. Нила вскочила с места и преградила ему путь.
— Ты хочешь, чтобы тебя убили? — воскликнула она. — Ты ничему не сможешь помешать!
— Но я хотя бы попробую. — Джастин положил обе руки ей на плечи и заглянул в глаза. — Моя милая, милая Нила! Я ведь не для того приказал себя заморозить, чтобы просто выжить. Я хочу жить по-настоящему. И я в ответе за свое решение — если не всецело, то хотя бы отчасти. Вот почему я любыми средствами должен прекратить то, что сейчас творится. — Взгляд его стал тяжелым. — Возможно, у меня ничего не получится, но я хотя бы попытаюсь. Иначе зачем я не умер триста лет назад?
Нила с горечью вздохнула, признавая свое поражение. Она понимала, что спорить с ним бесполезно — особенно в его теперешнем состоянии. Поэтому она последовала за ним в охваченный беспорядками Нью-Йорк.
Джастин понимал, что его телохранители разозлятся, узнав, что он бросил их, и ринулся в гущу волнений. Но то, что он задумал, невозможно было осуществить с шайкой головорезов в кильватере. Они с Нилой сели во флаер, стоящий на крыше, и спланировали на Марс-авеню, проложенную посередине бывшей реки Гудзон. Кроме того, случилось так, что Марс-авеню стала эпицентром мятежа. Они пролетали над бурлящими толпами и никак не могли найти площадку для приземления. В конце концов решили оставить флаер на ближайшей крыше. Джастин уговаривал Нилу лететь назад, домой, но она возразила: независимо от того, инкорпорирована она или нет, она имеет право поступать со своей жизнью так, как ей хочется. Джастина так и подмывало спросить, что подумают о ее решении акционеры, но, видя ее непреклонное лицо, он благоразумно решил промолчать.
Вниз спускались молча. Наконец, они достигли первого этажа, где их встретила огромная толпа мятежников, крушащих все на своем пути. Не сразу Джастин сообразил, что они оказались в новом здании «Америкэн экспресс» и что толпа в основном состояла из владельцев минимального пакета, которые вымещали гнев на первой попавшейся мишени. Откуда ни возьмись, навстречу Джастину и Ниле бросилась какая-то полусумасшедшая женщина. Громко вопя, она размахивала во все стороны клюшкой для гольфа. Джастин легко оттолкнул ее в сторону, а клюшку отобрал и зашвырнул в трубу лифта. Клюшка несколько раз перевернулась в воздухе и исчезла в трубе. Мужчина, видимо как-то связанный с только что обезоруженной женщиной, пошел было на Джастина, но едва не упал, поняв, кого он собрался избить.
— Охренеть можно, — еле слышно прошептал мужчина, — так это… это в самом деле вы?
Джастин кивнул, но продолжал стоять в оборонительной позиции, сжав кулаки. Он не знал, к чему приведет его ответ. Долго ждать ему не пришлось.
Мужчина замахал руками и громко заорал:
— Это он! Это он!
Толпа погромщиков застыла. Все головы повернулись к Джастину и Ниле. С улицы еще слышались крики, но в разгромленном вестибюле воцарилась тишина.
«Что дальше, гений?» — подумал Джастин. Он привык выступать на публике и даже знал, как нужно вести себя во враждебно настроенной толпе, но такого испытания у него в жизни еще не было.
— Обращайся как можно к большему числу людей! — зашептала Нила ему в ухо.
Голова у Джастина заработала.
— Передайте всем, кому можете, что я немедленно отправляюсь в Колони-парк и уже там произнесу речь!
Он медленно зашагал к выходу, молясь про себя, чтобы им с Нилой удалось выбраться на улицу целыми и невредимыми. Однако толпа расступилась без звука, и Джастин с Нилой вышли из нового здания «Америкэн экспресс». Их сразу же оглушили рев и крики мятежников. Многие связывались с друзьями или аватарами и передавали слова Джастина.
