Этаж уже был очищен от противника, бой продолжался вверх и вниз. Серроус выглянул в бойницу и обнаружил, что защищавшиеся почти вплотную были прижаты к стенам башни. Что ж, дело, похоже, сделано. Город взят.

Как только его штурмовики очистили крышу башни, он приказал водрузить над городом старинный флаг Хаббада, флаг бертийских королей. Увидев, поднявшись на крышу, как над городом развевается пурпурное полотнище с черным грифоном, оттененным белым контуром, он почувствовал прилив гордости, слегка освеживший его ломящееся от усталости тело. Примерно в то же время ворота башни были распахнуты изнутри и сопротивление завершилось.

Волна безумного крика победителей сотрясла до основания крепость, раскатываясь зычным эхом по опустевшим улицам. Окинув взором город, окутанный клубами дыма и пара, словно жаркое сражение растопило зиму, Серроус почувствовал головокружение не столько от усталости, которая перевесила все допустимые пределы, сколько от осознания того, скольких людей лишили сегодня жизни его амбиции. Жертвы исчислялись теперь уже многими тысячами. А сколько из них были мирными жителями, имевшими неосторожность встать на пути у войны?..

«Поздравляю с первым успехом».

«Да отстань ты…»

«Не горячись. Как будто ты не знал, что война означает смерть. Значение имеет только победа и поражение. Ты победил, так что будь добр, веди себя соответственно. Поздравь своих воинов с победой, награди достойнейших, а только потом, оставшись в одиночестве, распускай слюни».

«Наверное, ты, как обычно, прав…»

«Прав, прав. И тем не менее, еще раз прими мои поздравления».

Мечтая только о том, чтобы упасть куда-нибудь и забыться сном на пару дней, Серроус все же собрался с остатками сил и максимально твердым шагом подошел к краю крыши.

— Слава вам, мои доблестные воины, — надрывая горло, проорал он в толпу, плывущую перед глазами. Главное не потерять равновесие и не свалиться на мостовую. Войско стихло, прислушиваясь к словам Повелителя. — Вы заслужили эту нелегкую, но такую важную первую победу — сумели забить почти вдесятеро слабейшего противника. — Два дня город в вашем распоряжении, — одобрительный гул, потрясение оружием, — а затем мы наградим достойнейших и отправимся дальше на север.

Он чуть не упал, но ловкие руки телохранителя вовремя подхватили короля. Все, достаточно, он не в силах прокричать более и слова. Тяжелой поступью он пошел к лестнице под аккомпанемент восторженных криков опьяненных кровью и успехом мондарков. По тому как отшатывались от него встречные, он мог лишь догадываться, сколь выразительным было его лицо.

Упасть куда-нибудь. Больше ничего в этом мире не существует…

Первые сообщения застали его за игрой в шахматы с комендантом крепости у камина за бутылкой вина. А что еще делать однообразными зимними днями, когда весь смысл жизни состоит лишь в ожидании весны? Тем более, он всегда полагал, что всякий мало-мальски приличный военачальник должен обязательно проводить часть своего времени за этой игрой, приводящей ум в порядок. В ней были все необходимые для подготовки элементы: и стратегия, и тактика, и обманные маневры, и жертвы, рассчитанные на получение позиционного превосходства. Все в них было прекрасно и позволяло отработать множественные тактические схемы, но только не было в правилах предусмотрено того, чтобы один из противников начинал с полным набором фигур, тогда как второй довольствовался королем и парой пешек. А в жизни именно это и имело обыкновение встречаться.

Запыхавшийся гонец сообщил, что на западе замечены войска мондарков, причем не разъезд какой-нибудь, а настоящее нашествие. Они уже километрах в двадцати и, судя по маневрам, хотят взять Курру в кольцо. Затем прибыли известия и с юго-востока. Еще одна колонна попыталась пробиться через Курранский перевал, но там вовремя заметили их и теперь гарнизон занял оборону.

Он поднялся вместе с комендантом на крышу центральной башни. Оттуда уже были видны хорошо заметные на снегу черные пятна надвигающихся войск. Черт, почему же он так твердо уверился, что до весны ничего уже происходить не будет? Даже разведку оставил. И основную часть войск расположил на юго-востоке, а не на западе, где это было бы лучше со стратегической точки зрения. Оно, конечно, понятно, что там села побогаче, и им легче прокормить армию, но…

Это все то же. Все те же предположения, что до весны придется ждать, уныло коротая длинные вечера за вином и нехитрыми провинциальными развлечениями. И Хаббад отказался присылать подкрепления, считая, что войскам лучше перезимовать на северном побережье и в западных предгорьях, где климат помягче и края поблагодатней.

Оперативный штаб было решено разместить прямо в зале под крышей. Леденящие ветры, пробивавшиеся через бойницы, пробирали до костей, но, по крайней мере, оттуда была видна самая лучшая панорама происходящего. Первым распоряжением сэра Ринальда была спешная эвакуация всех войск, расположенных к юго-востоку, в крепость. Комендант вяло попытался посопротивляться, что это, мол, будет предательством по отношению к запертым на Курранском перевале, но спорить с имперским офицером, наделенным такими полномочиями, все равно было бесполезно. Ринальд же полагал, что это единственная возможность попробовать отстоять крепость, сосредоточив все силы в компактный кулак, защищенный стенами.

По тому, как разворачивались наступающие, он понял, что численность их многократно превосходит его подразделения, и это лишь еще больше уверило его в собственной правоте. Мондарки уже охватили город с трех сторон и вполне успешно отрезали от отступающих в город колонн небольшие группы, которые тут же уничтожались. Если бы не эти чертовы крестьяне, постоянно путающие порядки отступавших, но что с ними поделаешь? Никакие попытки приказать им остаться в своих деревнях не могут рассчитывать на понимание перед надвигающимися ордами варваров.

Да не таких уж и варваров. Разведка, конечно, показывала, что у них уже есть свои города, имеющие постоянную армию, так что рассчитывать на встречу с тупым навалом бестолковой и плохо управляемой конницы не приходилось. Но откуда же у них столько тяжеловооруженных рыцарей, демонстрирующих такую сноровку, словно они родились в доспехах?

Оценив размеры наступающей армии, он понял, что надеяться сохранить город — утопия. Значит надо попытаться хотя бы вывести большую часть войск в глубь Хаббада. Разрозненными подразделениями не остановить подобную лавину.

Решение пришло само и сразу. Надо отправить по подземному ходу отборный отряд в Дальний бастион, а с другой стороны сосредоточить рыцарей у Северных ворот. Затем, одновременно с двух сторон ударив, прорвать блокаду и вывести войска через удерживаемый коридор. Единственное было не понятно, где взять лошадей для отряда из бастиона, потому как успех возможен только при скорой и внезапной кавалерийской атаке. Пехота не сможет успеть пробиться.

— К востоку от бастиона, — ответил на поставленный вопрос комендант, — есть в полутора километрах огромные конюшни князя Сеймурского. Только он не отдаст коней…

— Кто его спрашивать будет, — резко ответил Ринальд. — Посмотрим, как он откажет паре сотен с обнаженными мечами.

Он распорядился отправить в Дальний бастион лучшие две тысячи, с седлами в руках, потому как рассчитывать, что с конями удастся прихватить и сбрую, не приходилось. Нескончаемая вереница начала исчезать в недрах подземного хода. Возглавить нападение с севера он решил сам, полагая, что знающий наизусть свою крепость комендант не хуже его справится здесь, но уходить надо будет попозже. Насколько возможно он должен видеть происходящее здесь, принимать в нем участие.

Когда вокруг северных ворот еще только начал собираться ударный отряд, кольцо вокруг города окончательно замкнулось. Противник явно опережал его как минимум на шаг. А затем начался сущий ад.

В одни из ворот, взорвавшиеся огненной вспышкой, устремились вражеские рыцари и, удерживая пятачок, позволили проникнуть внутрь крепости достаточно большому отряду, чтобы не приходилось рассчитывать выбить их из города наскоком. Когда он получил полный отчет о происшедшем от очевидца, то единственное, что пришло в голову, чтобы приостановить вторжение мондарков со всех сторон — самим охлаждать раскаленный проход и тут же забивать его, как живой баррикадой, своими рыцарями. Жестоко по отношению к своим, но что делать. Отдав распоряжения подготовить соответствующие отряды около каждых ворот, он увидел, что, по крайней мере, еще с одними он уже опоздал. Но зато в третьих удалось запломбировать пролом и отстоять путь в город, хотя по существу это уже не имело большого значения, потому как в городе находилось уже слишком много мондарков. Удержанные ворота могли разве что позволить протянуть сражение в городе достаточно долго, чтобы успеть начать прорыв из Дальнего бастиона.