— Привет! — непонятно откуда донеслось. — Все правильно, сейчас мы им устроим.

Бросив пару коротких взглядов влево-вправо и никого не заметив, он обнажил на пол-дюйма клинок, как бы обозначая, что готов отразить возможное нападение.

— Я, — хотел он начать достойный ответ перепившему солдату, но почувствовал бешенный напор, выталкивающий меч из ножен, словно там отпустили невероятно тугую пружину, и слова застряли, так и не покинув рта. Не в силах сдержать натиск, Руффус мог только наблюдать на фоне своего сопротивления, как клинок покидает свое жилище, словно вырвавшийся на свободу каторжник. С невероятным изяществом он сумел продолжить это движение резким выпадом и впился прямо в горло подступившего солдата, в глазах которого запечатлелся ужас осознания смерти, смешавшийся с восхищением от сопричастности к происшедшему чуду фехтования. Меч задержался на мгновение, сделав пару жадных глотков теплой крови (Руффус готов был поклясться, что чувствовал, как по клинку прошла сладостная дрожь), и стал разворачиваться. Принц, продолжая судорожно сжимать эфес, но являясь не более чем статистом, едва успел последовать за ним взглядом, чтобы увидеть, как второй солдат падает на пол с маленьким, расплывающимся темным пятном на груди, освобождая выход из пивной, а меч тем временем уже сам развернулся в его ладони и опускался на лежащего у ног Руффуса человека, упавшего, казалось, не более секунды назад.

В этот момент весь окружающий мир застыл. Замерла изменчивая сеть немыслимых узоров дыма под потолком. Остановилась в полете пивная кружка, брошенная… да, точно в него. Но хуже всего был надрывный, раздирающий уши крик пронзенного, бесконечно растянутый на одной ноте. Нет, приглядевшись, он понял, что время не остановилось, но безумно растянулось для всех окружающих, тогда как ему удавалось отслеживать каждую ничтожную долю секунды. Руффус видел, как медленно, словно во сне, в его сторону плыли еще трое сорвавшихся со своих мест вояк.

К нему подлетел вихрь, казавшийся столь же быстрым, сколь медлителен был весь мир. Из вихря вырвалось нестерпимо писклявое чириканье, затем картинка дернулась и перед принцем появился Странд, за которым в воздухе висело штук семь бочонков с пивом.

— Смываемся, — повторил он, бросая несколько золотых монет точно в подносик на стойке. — Давай, быстрее, пока ты не упал от усталости.

Принц так и не понял, от какой усталости он должен был падать, но счел за лучшее не спорить и последовал во двор за учителем, тем более, что метко брошенная кружка начала приближаться более ощутимо.

Во дворе он увидел, как к ним так медленно, что этого почти нельзя было отследить, поворачивалась голова Аврайи. Затем она дернулась и попала в тот же темп, что и люди.

— Что вы там устроили? — тут же поинтересовалась она.

— Потом, все потом, — ответил маг и выбросив вперед пальцы толкнул ее на середину двора, где она тут же и превратилась в дракона, так что в лицо даже ударил порыв ветра от того, что резкое изменение ее размеров волной отбросило воздух. — Хватай коня и полетели, — крикнул Странд, запрыгивая к ней на спину. Руффус не замедлил последовать примеру учителя. Они уже взлетали в воздух, когда времени стал возвращаться обычный ход. Улицы начали вновь наполняться движением, не напоминая более объемную картину.

— Что это было? — спросил принц, когда они уже поднялись выше самых больших башен.

— Мне пришлось замедлить течение времени, чтобы вытащить тебя из этого дерьма, — несколько злобно и бесконечно устало пробормотал Странд. — Еще не чувствуешь ломоты в теле?

— Нет, а что?

— Значит, скоро почувствуешь, — мрачно продолжил маг, даже не поворачиваясь в его сторону. — После таких упражнений чувствуешь себя, словно неделю без перерыва работал в каменоломнях, потому что растяжение времени — чисто субъективное. У тебя просто во много раз повысилась скорость реакций и передачи команд, а мышцы остались все теми же. Можешь поверить на слово, ты только что сжег энергии больше, чем за всю предыдущую неделю.

— А зачем это надо было? — недовольно буркнул Руффус.

— Чтобы вытащить тебя из этой передряги, не навалив груды трупов, — Странд замолчал, нервно поигрывая так и оставшейся до сих пор в руке кружкой. Затем он как бы очнулся. — Ладно, Аврайа, полетели домой. Культурную программу на сегодня можно считать перевыполненной, — и замолчал до того самого момента, пока они не сели метрах в ста от дома Странда. Следом за ними на землю плюхнулись бочонки с пивом, неотступно следовавшие за ними все это время.

К тому моменту, как Руффус закатил бочонки в погреб, он уже не сомневался в словах учителя. Все тело пробила чудовищная ломота, и он едва добрался до кресла в гостиной, куда и рухнул, не особенно интересуясь, что происходит вокруг. Перед глазами поплыли круги. Из тумана выплыла рука со стаканом.

— Выпей вот это, должно полегчать, — и рука вылила теплое горьковатое содержимое стакана ему в рот.

Минут через двадцать, когда к принцу вернулась способность воспринимать окружающее, он обнаружил Странда сидящим напротив с мечом, кажется с тем самым, что был недавно в ножнах Руффуса.

— Меч я у тебя забираю, играйся с железками, — сообщил маг, приподнимая глаза ровно настолько, чтобы смотреть на него исподлобья. — Не по росту он тебе… пока, — было добавлено после паузы. — Кто из вас кем фехтовал?

Тут до Руффуса дошло, что он только что убил троих, и на него снова обрушилась чудовищная ломота, на этот раз в душе.

— Иди отдыхай, — все так же мрачно проговорил Странд, — у нас же сегодня выходной. И чтоб завтра — свежее росы был.

По лицу учителя было видно, что к продолжению беседы он не расположен, так что ничего не оставалось, кроме как подняться к себе, но полностью последовать инструкциям не удалось, и вовсе не из-за того, что день едва перевалил за середину. Физическая усталость позволила бы заснуть и вниз головой. Воспоминание, что он сегодня убил троих, и даже нельзя сказать, чтобы это было необходимо. Он вполне мог бы остановить их парой фокусов, которыми овладел уже в совершенстве, но этот меч!.. Он сам выпрыгнул из ножен и властно взял то, к чему был приспособлен — жизни. Предсмертный крик последнего из троих, растянувшийся из-за субъективного восприятия времени, казалось звучал в его голове до сих пор.

Только сейчас до него начало доходить, с какими силами он связался. Какой-то кусок металла, выкованный многие столетия назад, легко, за долю секунды, сумел подчинить его волю, исполнить свою партию, не спрашивая владельца. Действительно, ему еще рано с ним связываться. Невозможно вспоминать, как справедливо заметил Странд, что меч фехтует тобой, что ты повторяешь его движения, поражаешь выбранные им цели.

Теперь ему стало много проще понять, что же происходило с его братом, но так же ясно стало и то, что им не найти больше общего языка. Что они по разные стороны укреплений, не ими возведенных. Ими играют, не спросив разрешения. Меч лишь наглядное проявление этого. Не более. Кто играет? Это отдельный вопрос. Может Странд, а может и магом так же играют? И вообще, есть ли она на свете, эта хваленая свобода выбора судьбы, которой боги, как рассказывают в легендах, наградили людей?

Какой уж тут сон…

С утра они начали прибывать. Сначала появлялись по одному, размещая войска, как и было оговорено, на некотором отдалении от замка. Было забавно смотреть, как некоторые из них ожидали подвоха, проезжая по подъемному мосту, и как менялось выражение на их лицах, когда они встречались взглядом с Повелителем. Какие же они были разные. Одни, закутанные с головы до пят в плохо выделанные звериные шкуры, настоящие дикари, другие, разряженные в шелка и украшенные безумными драгоценностями, словно хаббадские вельможи, третьи, облаченные в строгие латы, дорогие, но без малейших признаков излишеств. И это были вожди Мондарка, бескрайних южных степей, изолированных цветущих оазисов, молодых, но уже огромных городов. Они прибыли строго в указанный срок, соблюдая все предварительные договоренности. Войска остались в полудне пути к югу от Эргоса, а в замок отправилось двадцать три владыки, которые представляли теперь весь Мондарк (более мелким вождям пришлось делегировать свои полномочия им) и составляли совет Великого Повелителя. Восемь из них — были князьями, отстроившими свои города, они держались несколько особняком от остальных, подчеркивая свое превосходство. Пятеро — представители торговых караванов, бороздящих просторы степей, торговцы на самом деле имели достаточно многочисленную и превосходно обученную армию, защищавшую их от бесконечных нападений в пути. Остальные — вожди кочевых племен. Многие прислали вместо себя более молодых наследников, которым надо было прославить себя, тогда как пожилые вожди не могли рассчитывать найти в походе что-либо, кроме своей смерти.