Батюшки-светы! Слушаю и вспоминаю белорус­ских земляков-оппозиционеров. Кто понаставил чадя­щие дымом заводы на белорусской земле? Россия. Кто научил белорусов варить сталь, собирать большегруз­ные автомобили, перерабатывать нефть? Россия. Эти профессии чужеродны белорусам по своей природе, поскольку они не адекватны сырьевым ресурсам рес­публики и потому не имеют сколько-нибудь серьезной перспективы. Созданная Россией индустрия обречена быть от нее зависимой — сырье-то ведь все привозное!

Россия, безусловно, великая держава, пусть она и развивает те производства, которые определяют мощь современной страны. А Белоруссия — маленькая республика и не претендует на особое место в мировом сообществе. Ее вполне устраивает роль нейтральной, безъядерной, благополучной страны, не вмешиваю­щейся в проблемы мировой политики.

А президент независимого Туркменистана упрекает Россию в том, что та не поставила на территорию его страны чадящих заводов. Попробуй угоди всем!

Сапармурат Ниязов между тем продолжал:

—

Были несправедливость, неравенство. Кто вхо­дил тогда в Политбюро? Зачастую некомпетентные, с ограниченным мировоззрением люди. Вспоминаю, как спросил меня Тихонов: «А где ваша Туркмения- то находится?» И это председатель Совета Министров СССР! Он мне как-то напутствие давал: займитесь, мол, местной промышленностью, говорят, у вас там ковры хорошие ткут... А у нас до 18 миллионов тонн нефти добывалось ежегодно, добывалось не то слово: фонтанировала нефть. 29 процентов экспорта союзно­го газа составлял наш туркменский газ. В сумме наш ежегодный вклад в союзную копилку составлял 20—25 миллиардов долларов. А в военные структуры, службу КГБ ни одного туркмена не брали. Инструкция была такая — не брать. А почему? Почему в составе Союза Туркменистан не участвовал ни в одной из междуна­родных организаций — ни в ООН, ни в любых других? Ни один туркмен не был привлечен в МИД СССР, не готовился для внешнеэкономической деятельности? О каком равноправии могла идти речь?

Список обвинений продолжался.

—

Вот вы у меня спрашиваете: почему нет Ком­партии в Туркменистане? А я вам отвечу: у нас ни один человек не изъявил желания бороться за ком­мунистические идеи. Слова «коммунизм», «комму­нист» в Туркменистане никто и не произносит, они сами собой ушли из общественной лексики. По-ви­димому, уже в те годы менталитет народа не вос­принимал давления Компартии, в лице и от лица которой шло жесткое подавление инакомыслия, ини­циативы, свободы. От имени Компартии пресекались вековые народные традиции, вплоть до свадеб и по­хорон. Так что народ ущемлялся не только эконо­мически, но и нравственно...

Что тут скажешь — прозрел бывший член Полит­бюро ЦК КПСС Сапармурат Ниязов, прозрел. Испы­тывал нравственные муки, работая на Старой площа­ди в Москве, в ленинском штабе, а потом возглавляя, как он неоднократно подчеркивал в своих пламенных речах, надежный отряд КПСС — Компартию Туркме­нистана, которая вывела его народ на столбовую доро­гу прогресса.

Вопрос ингушскому президенту генералу Руслану Аушеву:

—

Вы планируете провести в республике референ­дум, который позволит вам самостоятельно назначать судей и прокуроров, просите пересмотра ряда статей Уголовного кодекса в связи с «национальными особен­ностями». Это разве не сепаратизм?

Ответ:

—

Российские законы в своем большинстве уни­тарные, а не федеральные. Образ жизни Рязанской области и Ингушетии сравнивать нельзя. Ну нет в Ря­зани умыкания девушек! У нас, если родители против свадьбы, парень может «украсть» девушку с ее со­гласия. Потом, по традиции, он должен поклясться на Коране, что он ее не обесчестил, и тогда его про­щают. Но по закону судья должен его посадить. Мы все любим смотреть «Кавказскую пленницу», но у нас это жизнь. Ко мне приходят примирившиеся «кров­ники». Говорят, отпусти человека, нас Аллах рассу­дил. А что я могу сделать? По закону человек должен оставаться в тюрьме. Запрещено носить холодное оружие. А в Ингушетии это часть национального кос­тюма.

Короче, или Кремль должен писать отдельные за­коны для Назрани, или она сама должна их сочинять.

Через десять дней после финансового кризиса, раз­разившегося 17 августа 1998 года, президент Республи­ки Саха (Якутия) Михаил Николаев, раздосадованный коварством Москвы, издал указ о поставке золота исключительно в республиканское хранилище ценнос­тей. Отныне драгоценный металл, добытый в Якутии, не мог передаваться в Гохран России без специального согласования с якутским президентом.

До Москвы весть о самоуправстве местных властей докатилась лишь к концу года. 11 января 1999 года Борис Ельцин издал свой указ, отменявший указ якут­ского президента. В Якутии даже не пошевелились.

В столицах сочиняются грозные бумаги, регламенти­рующие дележку золота, а его между тем намывают все меньше и меньше. В 1998 году— всего 100 тонн (в 1997 году— 126, 3 тонны).

Эффект бумеранга: когда-то и Борис Николаевич провозгласил верховенство российского законодатель­ства над союзным.

В Элисте, столице Калмыкии, 3 января 1999 года состоялось уникальное событие — открытие памят­ника герою «12 стульев» и «Золотого теленка» вели­кому комбинатору Остапу Бендеру. Двухметровая бронзовая статуя потомка янычар и сына турецкоподданого с шахматной фигурой в руке воздвигнута на проспекте, также названном именем Остапа Бен- дера, при въезде в Нью-Васюки (до переименова­ния — Сити-Чесс).

—

Остап Бендер вошел в историю как смелый устроитель крупных региональных шахматных сорев­нований, — сказал, открывая памятник, президент Ка­лмыкии Кирсан Илюмжинов. — И так уж получилось, что именно в Калмыкии были реализованы мечты великого комбинатора — проведен международный шахматный турнир, приглашены знаменитости, по­строен аэропорт. Осталось только построить крупный морской порт, откуда мы сможем отправиться в город мечты Остапа Сулеймана— Рио-де-Жанейро, где по­ставим точно такой же памятник любимому литера­турному персонажу. ¹

Как отметил далее калмыцкий президент, Остап Бендер, несмотря на некоторые отрицательные черты его характера, традиционно был и остается символом жизненного оптимизма. В этом кроется причина оба­яния великого комбинатора, в этом причина поистине всенародной любви к литературному герою. По дан­ной причине калмыцкий президент отнюдь не считает обидными для себя и своих проектов ярлыки жур­налистов.

—

Подобные прозвища, как и анекдоты, по мне­нию компетентных специалистов, работают на популя­ризацию наших проектов, — сказал хан-президент. — И чем их будет больше, тем лучше.

Источники в администрации президента Калмыкии также утверждают, что «остапо-бендеровская опера­ция» является частью специальной масштабной про­граммы Илюмжинова по «оптимизации жизни» лю­дей.

—

Комсомол — молодец, он быстро сориентиро­вался при перестройке и сразу взялся за бизнес. Его не закрывали, деньги не отбирали: вожаки смогли их использовать. Я их не осуждаю — пусть себе ездят в хороших машинах и носят дорогие костюмы...

Выразив восхищение шустрыми мальчиками, быв­ший президент Украины, народный депутат ее Верхов­ной рады Леонид Кравчук дальше сказал нечто совсем не юбилейное (выступление было приурочено к 80- летию ВЛКСМ):

—

Но если бы они и им подобные платили налоги, Украина не нуждалась бы в помощи иностранных финансовых структур. По официальным данным, на Украине живут 150 тысяч человек с доходом свыше миллиона гривен в год. Все они, вместе взятые, долж­ны отдавать на налоги около 60 миллиардов. Это более 15 миллиардов долларов. А мы из-за 150 милли­онов ходим по миру. Вчерашние комсомольцы не хо­тят расплачиваться с государством, не понимая, что если случится беда и начнется передел собственности, многого придется недосчитаться.