Когда Джейми отрицательно покачал головой, монахиня с облегчением вздохнула. Кто знает, что могла наговорить лорду эта глупая девчонка…

— Не желаете ли вернуться в свою комнату, милорд?

К ее огромному удивлению, Джейми заявил:

— Я, пожалуй, посижу еще немного здесь, на солнышке, сестра.

— Вам что-нибудь нужно, милорд?

— Нет.

— Тогда я вернусь через час, чтобы отвести вас в комнату.

Он ничего не ответил, но сестра Фиона заметила, что вместо того, чтобы снова закрыть глаза, он смотрит на прекрасные цветы.

Возвращаясь в аббатство, она думала, что, возможно, мать-настоятельница была права, предложив вывести его на прогулку.

У этого сада была своя магия. Магия, которая могла бы исцелить те раны, для которых их опыта врачевателей было недостаточно… Джейми сидел здесь уже почти час, но за все это время девушка ни разу не взглянула в его сторону. Она старательно рыхлила и вскапывала землю, убирала крупные и мелкие камни, сажала рядками крошечные семена и поливала едва показавшиеся из земли ростки.

Джейми почувствовал, что заинтригован. Несмотря на то что сегодня днем было очень жарко, незнакомка была с головы до пят закутана в плащ. Почему она прячется? Мордрунд уверяла его, что девушка не была изуродована. Но все ее действия говорили об обратном. Как может кто-то часами работать не останавливаясь, даже чтобы поесть или напиться? Она работала словно одержимая. Девушка так сосредоточилась на своем деле, что казалось, будто мыслями она находится где-то в другом мире.

Когда сестра Фиона вернулась за ним, Джейми совсем не хотелось уходить. Но было бы глупо рассказывать об этом монахине, поэтому он послушно позволил ей поднять себя на ноги. И снова собственная слабость неприятно удивила Джейми. На то короткое время, что он провел здесь, в саду, он позабыл о своих ранах и мрачных мыслях.

— Боюсь, что мне придется опереться на вас, сестра.

— Для этого я здесь и нахожусь, — улыбнулась монахиня. Она укутала раненого меховым одеялом, а потом обхватила за талию и повела к арке, ведущей в аббатство. Она с удовольствием заметила, что перед тем, как войти, он оглянулся.

— Вам понравились цветы, милорд?

— О да! Они очень… приятные.

— Вот видите! — она провела Джейми по тихому коридору к его комнате. Как и все остальные комнаты в аббатстве, это была всего лишь маленькая келья, где вся обстановка состояла из кровати, таза для омовений, камина и, в его случае, деревянного кресла с меховым одеялом, установленного поближе к огню.

— Милорд, мать-настоятельница считает, что вы еще слишком слабы, чтобы есть в трапезной. Поэтому я попросила Мордрунд принести вам еду сюда.

— Благодарю вас, сестра, — Джейми облегченно вздохнул, когда та усадила его в кресло и ушла, шурша юбками.

Он откинулся на спинку и закрыл глаза. Скоро придется послать весточку своим родичам, чтобы они приехали и забрали его домой.

Дом… Это слово должно было бы радовать, но сама мысль о том, что придется возвращаться домой без друзей, повергла его в отчаяние.

Лорд Морган наклонился, устало пряча лицо в ладонях.

К тому времени как послушница принесла ужин, Джейми снова находился в самом дурном расположении духа. Он отказался от еды и предпочел отправиться в кровать, где закрыл глаза и снова погрузился в мрачные мысли о прошлом.

Туманные рассветы сменялись теплыми летними днями. Сестры аббатства Гленросс под любым предлогом выходили в окруженный высокими стенами сад. Там, прохаживаясь по узким тропинкам или чинно рассевшись на отремонтированных каменных скамьях, они читали молитвы, а иногда даже пели псалмы.

Они уже привыкли обходить стороной молодого лорда, которому тоже нравилось сидеть на скамейке и греться на солнце. Хоть Джейми и проводил в саду по нескольку часов каждый день, он вступал в разговор с монахинями только в случае крайней необходимости. Но и в эти редкие моменты отвечал на вопросы односложно и крайне неохотно.

Сестра Фиона подошла к окну в кабинете матери-настоятельницы и тяжело вздохнула, глядя на открывающийся вид.

— Меня беспокоят не телесные раны лорда, преподобная мать. Он быстро поправляется и очень скоро уже сможет с мечом в руке выйти против самых сильных воинов. Я переживаю из-за душевных ран. Посмотрите на него! Как может человек находиться в этом саду и не замечать его красоты?

— Он еще не готов видеть красоту, сестра Фиона. Перед его глазами еще стоят ужасы, которые он видел на поле боя. Он видел слишком много смертей… И это до сих пор угнетает его душу и мешает ему увидеть свет.

— Мы же называем себя целительницами, преподобная мать. Но как же мы можем говорить, что пациент выздоровел, если мы вернули ему жизнь только для того, чтобы продлить его муки?

Пожилая женщина мягко улыбнулась.

— Мы сделали все, что смогли, но некоторые вещи нам не подвластны. Сейчас мы просто должны дать лорду время. Оно часто оказывается хорошим лекарем. Как и вера.

Младшая из монахинь устало кивнула.

— Если бы я только знала, как достучаться до его сердца!

— Возможно, он сам обратится к нам за помощью.

Выходя из кельи, сестра Фиона грустно покачала головой. Она надеялась, что мать-настоятельница права. Но она достаточно хорошо узнала лорда Моргана за эти дни и бессонные ночи, проведенные у его постели. Он был гордым. Возможно, слишком гордым, чтобы кого-нибудь о чем-нибудь попросить.

Голоса сестер лились из окон часовни. Алекса присела на корточки, чтобы послушать пение. Она была так поглощена работой, что даже не сознавала, сколько времени провела в саду. Не может быть, чтобы уже наступило время вечерней молитвы!

Потирая поясницу, она медленно встала. И сразу поняла, что рядом кто-то есть. Она резко повернулась и обнаружила, что лорд стоит прямо у нее за спиной. Нет, она ни за что не станет смотреть ему в лицо! Закутанная в плащ девушка вздрогнула, словно собираясь бежать.

Джейми уже давно перестал кутаться в меховое одеяло и теперь носил свой клетчатый шерстяной плащ. Носил так, как это делали воины у него на родине: ткань была переброшена через одно плечо, оставляя другое обнаженным. Его ноги тоже были обнажены, и кожа снова успела потемнеть под солнечными лучами.

— Значит, ты все-таки не глухая.

Девушка отступила на шаг и отвернулась от него так быстро, что едва не упала, споткнувшись о лежавшую рядом мотыгу.

Джейми успел поймать ее за плечо и удержать от падения. И хотя между его ладонью и кожей девушки был толстый шерстяной плащ, Джейми почувствовал, как теплая волна пробежала по ее телу. Это поразило его до глубины души. Как только девушка выпрямилась, Джейми отдернул руку, словно коснулся раскаленного железа.

А девушка продолжала стоять к лорду спиной, упорно отказываясь смотреть на него.

Джейми постарался, чтобы его голос прозвучал как можно мягче, не желая еще больше напугать незнакомку.

— Простите, если я вас напугал. Я не хотел. Да, я действительно наблюдал за вами. Маленькая послушница сказала, что вы немы и ничего не слышите. Но я видел, как вы слушали пение.

Девушка наклонилась, подняла мотыгу и пошла прочь. Его голос прозвучал совсем рядом, и Алекса поняла, что лорд идет за ней.

— Мне сказали, что тебя называют Евой. А меня зовут Джейми. Джейми Морган.

Девушка открыла маленькую дверцу кладовки и поставила туда мотыгу. Потом сунула руки в карманы плаща и выложила на полку другие инструменты. Закрыв дверцу на щеколду, она направилась к проходу под аркой.

— Подождите! — Джейми коснулся ее руки. Всего лишь легкое прикосновение, но его опять обдало жаром и кровь быстрее побежала по жилам. Теперь он знал, что в первый раз ему это не померещилось. — Я так устал бездельничать! Все, что мне позволяют делать, это держать ложку за обедом. Я подумал, что мог бы помочь вам. Теперь, когда мои раны начинают затягиваться, я мог бы вскапывать землю, пока вы будете сажать цветы. И я могу подрезать ветки деревьев, до которых вы не дотягиваетесь.