– Ну! Моя новая произведения. Ее у нас ишо не все слыхали.

– А если женке расскажу?

– Не-а, не расскажешь! Не посмеешь. Отдай колбасу, не то ишо не то спою.

Он развернул гармошку:

– На! – Валя быстро бросила колбасу в сторону гармониста. Ее на лету весело подхватил один из его ряженых «помощников». – Проваливайте!

Ряженые с достоинством склонили головы – в знак благодарности – и тут же развернулись. Валя с Любой их больше не интересовали.

– И много тут таких поэтов-песенников? – спросила Люба. – С личным опытом?

– Ой, не воспринимай серьезно. Все ж понарошке.

– Ага, понарошке! – почему-то не поверила Люба.

– Это наше шведянское народное творчество, – продолжала Валя. – Ну, немножко некультурное, это да. Народ оттягивается, шалит слегка. Давай простим их, неотесанных, а? Нашему шведянскому населению без придури жить скучно будет.

– Давай, – согласилась Люба.

Подруги подошли к зданию поселкового медпункта, у которого, держась одной рукой за ухо, их поджидал щупленький, небольшого роста, мужичок.

– Здрасьте, – сказал он, морщась.

Валя покачала головой:

– Вот как, Тимофей, тебя достало, даже в перерыв прибегаешь. Сам виноват, тянул до последнего. Что за народ!

– Да я кругом виноват, – почему-то обреченно махнул свободной рукой Тимофей.

Открыли запертую дверь, зашли.

– Сегодня Вам укол и электрофорез, – сказала Люба Тимофею.

– В кабинку и на кушетку! – скомандовала Валя. – Сейчас со шприцем приду.

Обе они облачились в белые медицинские халаты и подошли к раковине. Открыли кран с водой.

– Это ж его жена была, – сообщила Валя, намыливая руки.

– Кто? – Люба взяла мыло у Вали, стала тоже мыть руки.

– Да Катька. Которая на мотоцикле.

– А-а…

– А про колбасу маме не рассказывай. А то схватится за голову.

– Ладно, – пообещала Люба. – Хорошая она у тебя. Я иногда к вам зайду – а тебя нет. Так я с нею беседую, даже секретами делюсь. И ее послушать, знаешь, очень интересно бывает.

Валя, сделав укол, пациенту, направила ему на ухо аппарат для прогревания и вышла из кабинки.

В кабинете Люба расставила на столе две чашки, вазу с печеньем.

– Почаевничать успеем? – спросила.

Валя подвинула будильник на окне, посмотрела на циферблат.

– Успеем.

Стали пить чай. Валя вернулась к прежнему разговору:

– Мама, между прочим – я тебе не говорила? – рассказы, истории всякие сочиняет.

– Нет, не говорила. А про что?

– Да как сказать… Она говорит – всякое в жизни бывает. Нету, мол, ничего такого, чего бы взаправду не могло произойти. Ну и описывает. Но я думаю, больше выдумывает. Я тебе дам ее тетрадку, захочешь – почитаешь.

– Хорошо. Хотя… я могла бы, пожалуй, туда еще одну историю добавить.

Сказала это Люба и погрустнела. Отставила чашку, к окну отвернулась.

– Какую, Люба? Да что с тобою?

– Мы ведь почему сюда переехали? Утащила я Василия из города – подальше от его любовниц. Продавщицы, буфетчицы, парикмахерши…

– Да ты что! – поразилась Валя.

– Да… Как только узнала, что перевести его сюда на работу можно, так сразу же. Не он принимал решение, а я. Просто поставила вопрос ребром. В поликлинике должность зама оставила. Но это не главное, конечно…

Люба уже чуть не плакала.

Валя растерянно качала головой, не зная, что сказать.

– Может, здесь наладится, – вымолвила она, наконец. Снова покачала головой – Нет, мой Петя не такой.

– Тебе так кажется, – жестко заметила Люба. – Все они… с мухами, как поет этот ваш Федька-гармонист. Все до единого!

– Да слушай ты его, дурачка!.. Ой, неужели ж и правда?

– Ты просто не в ведении. Может, дырки на носках – это как раз маскировка. Под простачка.

Валя сильно разволновалась:

– Да если узнаю, я моего Петю самолично удушу вот этими руками на центральной площади поселка! Буду плакать и смотреть, как он трепыхается, пока не затихнет.

– Эй! – донеслось из кабинки, – вы меня спалить решили?

Валя взглянула на будильник:

– Больной, лежать и не трепыхаться! Еще одна минута. «Спалить мы его решили»! – передразнила она.

Когда вечером после работы подошли к своим домам, Люба пригласила:

– Зайдем ко мне на минутку.

На кухне Люба вытащила из своей сумки такую же палку колбасы, какую Валя днем пожертвовала во имя счастья жениха и невесты. Разрезала пополам, протянула половинку Вале.

– Ой, да не надо! – замахала Валя руками.

Но Люба молча и настойчиво тряхнула рукой: бери.

Валя взяла.

У двери снова повернулась:

– Неужели ж и правда – все? До единого? А что же тогда верность? Если слово такое существует, то и она же должна быть.

Люба грустно пожала плечами, что означало большой вопрос: кто ж его знает?

А Валя неожиданно продолжила с растерянностью:

– Так ведь и слово «коммунизм» тоже существует…

Петя возился во дворе у своих стареньких «Жигулей» – подкачивал колеса – и неожиданно услышал голос соседской тетки Нюрки, женщины за шестьдесят:

– Петь, а Петь, подойди-ка к забору.

Петя подошел:

– Чего, теть Нюр?

Она подняла из-за забора руку, в которой оказался старенький транзисторный радиоприемник.

– Починишь?

– До сих пор считалось, что я автомеханик...

– Да тут антенна отвалилась. Привинтить – как раз твое дело.

– Ну, если только антенна... – Петя взял у нее транзистор. – Привинтить не получится, ушко лопнуло... Ладно, разберемся. Неужели еще слушаете? Я думал, на сериалы перешли.

– Да бурьян в огороде дергать веселее... А эти мыльные оперы терпеть не могу! Захочешь, целую лекцию тебе прочитаю – почему.

– В другой раз, теть Нюр. И приемник – не сегодня, ладно? Мы тут с нашими новыми соседями на природу собираемся...

– А-а... Вы, я вижу, задружбанили. Дело хорошее… Ну да мне не к спеху. Грядки пока чистые.

Две пары вместе выехали на природу – на стареньких Петиных «Жигулях». Отмечать день рождения Васи. О том, почему Василий к этому времени был безлошадным, мы упомянем впереди.

Итак, расположившись в живописном месте, наши герои сидели на траве вокруг красивой скатерти с разнообразной провизией.

– За именинника уже поднимали тост, за его супругу тоже. В третий раз наши мензурки за что поднимем? – спросила Валентина.

– Давайте за наших детей, – предложила Люба. – За ваших Таню и Юру и за нашего Вадика.

– Давайте, давайте, – согласились все.

Подняли махонькие рюмочки, чокнулись, выпили.

– Ммм, вкусно! – промычал Василий, закусывая очередным яством. –Валюш, ты готовила?

– Ну да, – слегка смутилась Валя от похвалы. Даже зарделась. – Да вместе с Любой же. Для именинника.

– Божественно, – промычал Василий.

Ох, и дипломат, этот Василий!

– Я все удивляюсь, какие бывают совпадения, – сказал Петька. – Два месяца назад мы вас и не знали. Приехали к нам в поселок незнакомые, чужие люди и вдруг нате вам – наши дети на одном факультете! Не просто, там, в одном городе, а в одной аудитории сидят!

– Вот и хорошо, очень удобно, – сказала Валентина. – Они повезут харчи сыночку – наши прихватят, мы повезем харчи доченьке – их прихватим.

– Конечно, конечно, – согласилась Люба. – Очень удобно. Я как-то сразу не подумала.

– Вашему Юре еще сколько служить? – спросил Василий, закусывая.

– Этой осенью уже домой. Ждем-не дождемся, – ответила Валя.

– Уже старший сержант, – с гордостью добавил Петька.

Слегка раскрасневшийся Василий похвалил:

– Молодец, ваш Юра. Я тоже ушел старшим сержантом. В военно-воздушных силах служил.