Эл подошел к столу, вставил ключ в замок. Ключ не поворачивался. Он попробовал повернуть его в другую сторону… Ящик оказался не заперт! Он всегда запирал его и сейчас отчетливо припомнил, как запер его перед отъездом. И вот пожалуйста — теперь он открыт.
Кто-то побывал в его комнате и заглядывал в его стол.
Глава 34
Элберт Хескет родился в высоком двухэтажном доме с мансардой, стоявшем на пустыре на окраине небольшого городка, насчитывавшего меньше двух тысяч жителей, и поначалу носил совершенно другое имя. Отец его, худощавый, лысеющий человек, служил приказчиком в бакалейном магазине.
Годы спустя, когда ему потребовалось другое имя, Элберт взял себе фамилию одной из самых знатных семей города. Там, где он родился, к имени Хескет относились с почтением. Хескеты не только имели самый внушительный дом в округе, но и успешно занимались банковским делом и владели крупными предприятиями. Детей у Хескетов не было.
Элберт рос благоразумным и рассудительным ребенком, прилежно учился, но друзей не заводил — не нуждался в них. Однажды, когда Элу было не больше семи лет, ему в спину толкнули другого мальчика, тот упал на четвереньки, а сосед Эла толкнул на него Элберта. Получилась куча мала. Все весело смеялись, но тут взыграло задетое самолюбие Элберта. Одним прыжком он вскочил, схватил обломок доски и ударил обидчика. Удар пришелся мальчику повыше уха, поранил ему голову и сбил с ног. На рану пришлось наложить швы, но когда мальчика спросили, как это случилось, он ответил, что упал, и продолжал твердить одно и то же. С тех пор никто больше не толкал Эла, его никогда не приглашали побегать, поучаствовать во всевозможных затеях, которые вечно придумывают мальчишки.
Отец его редко говорил за столом, но когда это случалось, то разговор непременно заходил о крупных сделках, о которых он слышал. Он завидовал всем, кто достиг успеха, ненавидел их, явно не желая проявить упорство и постараться сделать то же самое.
— Почему ты не поступишь так же? — спрашивал Эл отца.
— У меня нет первоначального капитала, — отвечал тот. — Для того чтобы делать деньги, нужны деньги.
Позже он услышал рассказ о том, как старый полковник Хескет нажил состояние. Он наловил на реке ондатр, продал шкурки и купил целый возок яблок. Яблоки продал, а на вырученные деньги купил поросят и отвез их на рынок. Проезжая как-то место, где теперь стоял город, он облюбовал его и купил себе землю, потом построил магазин, взял ссуду, а вскоре открыл банк.
Элберт, единственный ребенок в семье, презирал отца. Его мать, бледная, болезненная женщина, всегда хворала.
С четырнадцати лет он начал помогать в магазине. В пятнадцать однажды заметил, как пожилая леди обронила возле прилавка деньги и, не обратив внимания на потерю, ушла. Он подобрал их и спрятал. С этого момента Эл стал тайком копить деньги и любыми способами старался ежедневно выкроить хоть небольшую сумму для себя.
Хескет ненавидел свой дом и город, в котором родился. Единственное желание терзало его — стать богатым. О том, чем заниматься, он пока не думал. В шестнадцать оставил незапертым окно в магазине, ночью пробрался в него и взял деньги, спрятанные в мешке с кофейными зернами. Разбросав по полу несколько банок и прихватив с собою кое-что из товаров, он взломал окно, создав видимость ограбления.
Несколько дней спустя Эл отправился на поиски другой работы в соседний городишко. Он намеренно создавал себе имидж человека, не желающего стоять на месте и пытающегося продвинуться в жизни. Так что, когда он покинул город, ни с кем не попрощавшись, это никого не удивило.
Собрав вещи, он на попутном фургоне добрался до Питсбурга, а там пересел на речной пароход. Свою первую работу получил в Лексингтоне и остался там на два года бухгалтером и приказчиком на продовольственных складах. Аккуратно ведя счета, он умудрился за это время отложить несколько сот долларов и вскоре уехал оттуда, сев на пароход до Сент-Луиса.
Деньги он держал в кожаном бумажнике под рубашкой. Однажды, когда, выйдя из столовой, он направлялся в свою каюту, на него налетела компания подвыпивших парней.
— Эй, ты! Пойдем выпьем с нами! — Один из них грубо, но как бы дружески схватил Хескета. — Давай, пошли с нами!
— Нет, нет, благодарю. Я…
Ему с трудом удалось отвязаться от них. Придя в каюту, он запер дверь и снял сюртук. Внезапно все похолодело у него внутри, руки отчаянно шарили по поясу — бумажник исчез! Все его сбережения пропали.
Дико озираясь, он бросился на палубу. Бумажник лежал там… пустой!
Он собрался было пойти в салун, откуда доносились непристойные крики и хохот, но остановился. Кого он может обвинить? На него напали семеро парней, а то и больше, и в темноте он даже не разглядел их лиц.
Все, что у него осталось, это саквояж, кое-что из одежды да три доллара в кармане брюк. Потрясенный и раздавленный, он упал на койку.
Его ограбили! Все планы рухнули! Деньги, которые он так старательно копил, теперь пропали!
Хескета охватила слепая ярость. Он вскочил, готовый броситься из каюты, потом остановился. Нет, нужно поступить иначе. На палубе темно и тихо. Скоро этот сброд начнет расползаться. Вот если бы ему удалось найти одного… Хескет подошел к окошку бара и заглянул внутрь, разглядывая толпящихся у стойки людей. Здоровый малый в суконном пальто и есть тот самый, кто отнял у него деньги. Эл решил ждать.
Прошел почти час, прежде чем из салуна вышел человек в суконном пальто и, пошатываясь, направился в сторону кормы. Из стопки дров, сложенных возле салуна, Элберт выхватил полено и быстро пошел по коридору за обидчиком. Услышав за спиной шаги, тот остановился и хотел обернуться, но в этот момент получил оглушающий удар.
Человек упал на колени, Элберт снова ударил его, быстро огляделся по сторонам и начал обшаривать карманы. Не найдя ничего, кроме пятидолларовой золотой монеты, он протащил его по палубе и столкнул за борт. Окунувшись в ледяную воду, несчастный издал слабый крик, который сразу стих — пароходный винт, должно быть, довершил расправу.
Возможность вернуть деньги пропала для Хескета навсегда. Приятели погибшего разбрелись кто куда, шатаясь и оглашая палубу пьяными воплями. Эл отправился в каюту, но так и не смог уснуть — мрачная ярость снедала его.
Наутро вместе с остальными пассажирами он стоял на палубе и ждал, когда пароход причалит к пристани в Сент-Луисе. Все только и говорили о том, какое несметное состояние можно нажить на приисках Калифорнии.
Вдруг кто-то спросил:
— Эй, а где же Сэм? Куда это он пропал?
— Пойду посмотрю. На пристани его ждет жена с ребятишками, — проговорил другой и отправился на поиски пропавшего, но через несколько минут прибежал обратно. — Его нигде нет, и постель застлана! — И он обратился к стоявшему рядом капитану.
Элберт прислушивался, но смог разобрать только несколько слов:
— Да нет, он не был пьян. Ну, выпил, конечно, немного. Он много раз плавал в Сент-Луис этим пароходом.
Капитан что-то тихо проговорил, и Хескет услышал ответ:
— Да в общем-то много, около двух тысяч долларов. Он носил их в мешочке на поясе.
Элберт отчаянно выругался про себя. Проворонить такие деньги! Теперь они пропали безвозвратно!
Высадку приостановили. Пассажиров допрашивали по одному. Элберт отвечал на вопросы кратко и четко. Один из пассажиров засвидетельствовал:
— Этот рано ушел спать. Я видел, как он уходил.
— Да, я очень устал, — подтвердил Элберт.
Другой пассажир посмотрел на него, нахмурился, но промолчал.
— Должно быть, свалился за борт, — наконец развел руками капитан. — Такое бывает. Парень перебрал немного, шел по палубе, пароход качнуло — и он выпал за борт. Жаль беднягу.
В Сент-Луисе Хескет устроился в магазин приказчиком, и ему понадобилась всего неделя, чтобы понять, что к чему, и начать потихоньку красть. На первых порах он крал понемногу, но по мере того, как окончательно освоился, аппетиты его существенно возросли. Уволили его неожиданно и без предупреждения. Хозяин лишь сказал:
