— Здесь никого нет. — Она растерянно озиралась в холле виллы. — Тео, должно быть, в поездке. — Она обернулась к Фрэнку и, приободрившись, стала благодарить, отчаянно пытаясь подавить в себе чувство надвигающейся пустоты:

— Спасибо, что вернул меня домой. Не думаю, что нам доведется встретиться снова… — Внезапно она почувствовала, что не знает, как продолжить разговор. Мысль о том, что она видит Фрэнка в последний раз, ужасала. Что‑то здесь не так. Нет Тео, нет прислуги — никаких признаков жизни.

— Я же говорил тебе, что еще не все закончилось, — произнес Фрэнк, стоя позади нее. Зоя испуганно обернулась.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Тео уехал. — Такое простое заявление содержало в себе волнующий подтекст.

Зоя прищурилась. Откуда ему это известно? Неужели узнал по рации там, на острове?.. Она была озадачена.

— Куда? — спросила Зоя, поджав губы;

— Я не знаю, — недоуменно пожал он плечами.

— Ты не знаешь? А я думала, что ты знаешь абсолютно все.

— Прекрати, Зоя! — приказал он. Его голос гулко прозвучал в мраморном зале. — Хватит подкалывать меня. Тео уехал, и я не знаю куда. Все, что я знаю, — это то, что он просил меня остаться с тобой…

— Нет! — закричала Зоя. Кровь стучала у нее в висках. Неужели из этого нет выхода? Ей не нужен надсмотрщик. Почему Тео не может дать ей чуточку свободы? — Ты мне не нужен, — продолжала она. — Я не ребенок. Я сама могу о себе позаботиться. Мне нужно время, чтобы привести себя в порядок.

Зоя откинула упавшую прядь волос. Она была измождена поездкой, и ей хотелось остаться одной и немного подумать о своей дальнейшей жизни. Ей придется жить одной, без Фрэнка Блейкмора, придется вернуться в свое будущее, которое он спутал, исковеркал.

— Тео отпустил прислугу в отпуск, и здесь некому приглядывать за тобой.

— Итак, он попросил тебя остаться со мною? — ухмыльнулась Зоя. — Так вот, ты мне не нужен и можешь убираться куда хочешь.

— Я хочу остаться здесь, — сказал он просто и без обиняков. Зоя пожала плечами.

— Конечно, куда тебе деваться, но я уверена, что есть женщина, которая будет рада принять тебя на ночь. — Она равнодушно повернулась к мраморной лестнице. — Закрой за собой дверь, когда будешь уходить.

Она уже вошла в спальню, когда он догнал ее. От ярости она готова была броситься на кровать. Почему нет Тео? Он не должен был поручать Фрэнку присмотреть за ней. К черту! Ей никто не нужен.

Фрэнк схватил ее за руку и повернул к себе. Их взгляды встретились. Неужели он просто выполняет просьбу Тео?

— Я остаюсь, Зоя. Я не хочу, чтобы ты была одна.

— Я была одна всю жизнь, — возразила она. — Какая сейчас разница…

— Сейчас все иначе. — Он крепко сжал ее руку. — Здесь нет прислуги.

— Мне никто не нужен.

— Ты не можешь жить в таком огромном доме одна.

— Почему вдруг такая забота? — прервала она Фрэнка в ярости. — На этом мои функции заканчиваются. Я не нужна тебе, и ты не нужен мне. — Внезапно она вспомнила о своей матери. Если бы она поехала к матери, Фрэнк, пожалуй, не стал бы ее сопровождать. Хотя, по всему видно, он принял твердое решение не оставлять ее. — Я поеду к маме… — Зоя не успела закончить фразу.

Фрэнк резко отвернулся от нее и в ярости со всей силы ударил кулаком о дверь. Таким она его не видела никогда.

Зоя ждала, что же будет дальше. Фрэнк все еще стоял к ней спиной, он опустил голову и стал медленно поворачиваться. Все это ее насторожило. Ожили все старые опасения и страхи. Здесь что‑то не так.

— Твоя мать тоже уехала, Зоя, — сказал он тихо. — Они уехали вместе. Но, ради Бога, не спрашивай куда. Сейчас я не могу ответить. Но я обязательно узнаю.

Он разжал кулак и убрал с лица прядь волос. Зоя следила за каждым его движением. В душе ее снова притаился страх.

— О Господи, что произошло? Фрэнк снова напугал ее. Их глаза встретились.

— Я позвоню кое‑кому, узнаю, — успокаивающе сказал он. — Почему бы тебе не принять душ и не отдохнуть?..

Он сказал это так настойчиво и твердо, что желание спорить пропало. Она кивнула в знак согласия. Зоя была слишком испуганной, чтобы спорить, и слишком уставшей, чтобы задавать новые вопросы. Он тихо закрыл за собой дверь, а она все еще стояла посреди комнаты. Потом медленно пошла в ванную.

Глава 8

С балкона Зоя наблюдала, как Фрэнк меряет шагами небольшую гравийную площадку возле бассейна. Он выглядел очень одиноким, покинутым, углубленным в свои мысли, которые, конечно, были не о ней, ведь он даже не взглянул в ее сторону.

Вилла казалась заброшенной: нет ни Тео, ни прислуги, даже обстановка кажется какой‑то другой. Она медленно спускалась по беломраморным ступеням лестницы, и шаги гулко отдавались под сводами. Подойдя к дверям кабинета Тео, Зоя отчетливо услышала разговор по телефону:

— Мне наплевать на его указания — найдите его, и все тут. Думаю, придется ей все рассказать!..

Помимо ярости, в этих словах слышалось еще что‑то: напор, решительность, какая‑то жестокость. Всего этого она не хотела принимать и понимать, отгородившись экраном самозащиты, который помогал не чувствовать подавленность. Хотелось побыть одной, уединиться в спальне и ждать… ждать.

Сумерки сгущались. На западе небо горело огнем, и ей вспомнилось, как они вместе смотрели на закат там, на острове. Однажды они занимались любовью на пляже, последние лучи заходящего солнца ласкали их нагие тела. Утомленные, они лежали до тех пор, пока не выглянула луна, чтобы посеребрить отдыхающую плоть. Они поднялись и окунулись в бодрящую ласковую прохладную воду. Темнота сблизила их снова; прикосновения друг к другу стали под покровом ночи будто нежнее, невесомее, трогательнее.

Воспоминания об этом незабываемом мгновении переполнили ее блаженством, вселили новую надежду. Ей хотелось увидеть Фрэнка, чтобы понять, что, собственно, происходит.

Теперь, вернувшись к лестнице и поднявшись на несколько ступенек, она услышала телефонный звонок; звук, казалось, дребезжал повсюду. Потом резко оборвался — видимо, Фрэнк снял трубку переносного телефона (теперь он опять был на площадке перед бассейном). Зоя поспешила на ту самую террасу, где Тео совсем еще недавно представлял ее человеку, которого она любила три долгих года. Ах, как давно это было!

Зоя притаилась в тени колонны и стала прислушиваться.

— Послушай, Тео, я свою работу выполнил, и ты не вправе ожидать большего… Да, я понимаю, но ты и Гераклия должны быть здесь… Нет, черт тебя побери! У меня что, стальные нервы? Я не могу ей об этом рассказать…

Наступила пауза, во время которой Зоя судорожно пыталась разобраться в сумбуре мыслей. Выходит, что Тео и ее мать уехали, чтобы жениться, что ли? А Фрэнку теперь предстояло об этом рассказать? Ну неужели она сумасшедшая? Жениться — вполне приятное событие, а Фрэнка это совсем не радует. И при чем тут работа? Какая работа?

— Не будь таким мерзким негодяем, Тео… Я знаю, что ты нужен Гераклии, но как же Зоя?.. Да, ты прав, она уже не ребенок… Но этой самодовольной суке на нее было наплевать. Она сейчас одинока, как и раньше… Чтоб тебя черт побрал, Кориакис! — Телефонный разговор оборвался, воцарилось молчание.

Да, Зоя уже вышла из детского возраста, но сейчас она беззвучно рыдала, прислонясь к холодному мрамору колонны. С трудом ей удалось пресечь поток слез, которые она растирала тыльной стороной ладоней. Все тело сотрясалось мелкой дрожью, и она не знала отчего — вообще ничего не знала! В ночь уносились невольно вырывавшиеся всхлипы. Зоя прикусила губу, моля Всевышнего, чтобы Фрэнк ничего не услышал.

— Зоя? — (Звук ее имени будто повис в темноте, она вся сомлела.) — Зоя, это ты?

Во внутреннем дворике что‑то скрипнуло, и теперь она испугалась больше прежнего. Будто опомнившись, Зоя бросилась в дом, не понимая, зачем все это свалилось на нее, но надо крепиться… крепиться… Еще неизвестно, что собирался сказать Фрэнк. Должно быть, что‑то неприятное…

Добравшись до спальни, она свернулась калачиком на кровати и, обняв подушку, уткнулась в нее лицом. Вот Фрэнк наконец‑то вошел. Надо было закрыть дверь на замок (но замка не было), нужно было забаррикадироваться шкафом (но недоставало сил, чтобы двигать такую тяжесть)…