— Вы обошли куб? — спросил пастор, — Полностью обошли?

— Да, — ответил Лэнсинг, — и он везде одинаков.

— Давайте подойдем поближе, — предложил пастор. — Может, увидим что-то, чего не удается заметить отсюда.

— Правильно, — согласился Лэнсинг.

— Почему бы и вам не пойти в рощу и не вырезать шест? — спросил генерал. — Втроем мы скорее все выясним.

— Я не думаю, — отозвался Лэнсинг. — По-моему, это пустая трата времени.

Оба, генерал и пастор, с минуту смотрели на него, потом отошли. Генерал сказал пастору:

— Давайте сделаем так. Пойдем на расстоянии футов двенадцати друг от друга и будем прощупывать песок вокруг себя, так чтобы наши территории частично перекрывались. Если там что-то есть, оно атакует шест, а не нас.

Пастор согласно кивнул:

— Это как раз то, что я имел в виду.

Они двинулись. Через некоторое время генерал произнес:

— Пойдем к стене и, дойдя, разделимся: вы пойдете налево, а я направо. Будем осторожно обходить куб, пока не встретимся.

Пастор промолчал; они медленно двинулись к стене, ощупывая почву шестами.

А что, засомневался Лэнсинг, если страж или стражи, находящиеся в песке, запрограммированы или обучены хватать живых существ, вторгающихся в их владения? Но он не стал говорить об этом и медленно пошел по дороге, высматривая Мэри и Сандру. Вскоре он увидел их, обходящих куб на значительном расстоянии от песчаного кольца.

Крик позади него заставил его обернуться. Генерал бежал сломя голову через песчаную полосу к дороге. В руках у него была половина шеста. Шест рассечен пополам, вторая половина лежала на песке у стены.

Пастор застыл у стены, как бы окаменев, повернув голову и глядя через плечо на бегущего генерала. Справа от генерала что-то мелькнуло — настолько быстро, что невозможно было рассмотреть, что же это было, и тут же половина оставшегося в руках генерала шеста взлетела в воздух, аккуратно откушенная. Генерал в ужасе завопил и отшвырнул обломок. Одним рывком он преодолел последние несколько футов песка и рухнул на траву между песчаной полосой и дорогой.

Мэри и Сандра бежали к упавшему генералу, а пастор неподвижно застыл у стены.

Генерал с трудом поднялся и стал отряхиваться от пыли. Словно бы не осознавая происшедшего, он снова принял военную осанку, будто аршин проглотил, смягченную царственной небрежностью.

— Мои дорогие, — обратился он к двум женщинам. — Я сказал бы, что мы столкнулись со скрытым сопротивлением.

Он повернулся и громовым, как на параде, голосом закричал пастору:

— Возвращайтесь! Развернитесь и идите медленно, проверяя дорогу, и старайтесь точно попадать в свои следы.

— Я заметил, — проронил Лэнсинг, — что вы не так уж точно следовали своему совету. Вы тревожили нетронутые участки песка.

Генерал не обратил внимания на его слова.

Юргенс вернулся к месту происшествия. Он уже лучше управлялся с костылем, но все же двигался медленно.

Генерал спросил Лэнсинга:

— Вы рассмотрели, что ударило в последний раз?

— Нет, — сказал Лэнсинг. — Оно выскочило молниеносно. Слишком быстро, чтобы разглядеть.

Пастор прошел вдоль стены к месту, с которого начал свой путь, и по своему следу повернул к дороге, тщательно проверяя шестом каждый дюйм пути.

— Молодец, — заметил генерал одобрительно, — Он хорошо выполняет приказы.

Они следили за пастором, медленно преодолевавшим последние метры. Юргенс подошел к ним и встал рядом. Добравшись до дороги, пастор с видимым облегчением отбросил шест в сторону.

— Сейчас, когда все закончилось, — сказал генерал, — нам следовало бы вернуться на стоянку и перегруппировать силы.

— Дело не в перегруппировке, — отозвался пастор, — Лучше бы нам убраться отсюда. Это место опасно. Оно хорошо защищено, как вы могли убедиться, — продолжал он, глядя на генерала, — У меня нет ни малейшего желания оставаться здесь. Предлагаю немедленно идти в город. Надеюсь, там нас ждет лучший прием.

— Я тоже не вижу смысла оставаться здесь, — сказал генерал.

— Но сам факт, что куб так хорошо защищен, — возразила Мэри, — может свидетельствовать о том, что здесь есть что охранять. Я не уверена, что мы должны уйти.

— Может быть, — заметил генерал, — мы вернемся, если понадобится. Но сначала познакомимся с городом.

Генерал и пастор двинулись по направлению к стоянке. Сандра последовала за ними.

Мэри подошла к Лэнсингу.

— По-моему, они не правы, — обратилась она к нему, — Мне кажется, здесь что-то есть. Может быть, именно то, что мы должны найти.

— Но мы не знаем, что искать, — ответил Лэнсинг. — И существует ли вообще предмет, который мы должны найти? Ситуация очень беспокоит меня.

— Меня тоже.

Юргенс, прихрамывая, подошел к ним.

— Как дела? — спросил Лэнсинг.

— Более или менее сносно, — ответил робот. — Хотя двигаюсь я медленно, даже с костылем.

— В отличие от генерала я не верю в город, до которого мы хотим добраться, — сказала Мэри. — Если там вообще есть город.

— Поди знай заранее, — сказал Юргенс. — Надо подождать и посмотреть, что будет.

— Давайте вернемся на стоянку, — предложил Лэнсинг, — и сварим кофе. Нужно все подробно обсудить. Я считаю, что возможности исследования куба еще не исчерпаны. Если всерьез заняться им, может быть, обнаружится ключ к разгадке. Куб явно не на месте. Конструкцию такого рода странно встретить в столь пустынной местности. Но почему он здесь? Для чего? Мэри, у меня, как и у вас, стало бы легче на душе, пойми мы его назначение.

— Да, — согласилась она. — Я не люблю бессмысленных ситуаций.

— Пойдем на стоянку и поговорим с остальными, — заключил Лэнсинг.

Между тем их спутники, оказалось, уже приняли решение.

— Мы трое посовещались и решили, — сообщил генерал, — как можно скорее отправиться в город. Робота нам лучше оставить — он доберется, как сумеет, и со временем сможет присоединиться к нам.

— Это подлость, — не сдержалась Мэри. — Вы позволяли ему нести снаряжение, тащить для вас продовольствие, в котором сам он не нуждается. Он выполнял всю работу в лагере. Вы посылали его за водой, которой сам он не пьет. Вы принимали его услуги, как принимали бы их от слуги, а теперь предлагаете бросить его.

— Он всего лишь робот, — возразил пастор. — Не человек, а машина.

— Но он достоин того, чтобы быть вместе с нами. И он избран кем-то так же, как и все мы.

— Как на это смотрите вы, Лэнсинг? — спросил генерал. — Вы не произнесли ни слова. Что вы думаете по этому поводу?

— Я остаюсь с Юргенсом, — ответил Лэнсинг. — Я не брошу его. Будь я не способен идти с вами, он остался бы со мной — в этом я уверен.

— Я тоже остаюсь с роботом, — сказала Мэри. — Вы впали в панику или поглупели. Нам нельзя дробить наши силы. К чему эта спешка, почему надо немедленно отправляться в город?

— Потому что здесь ничего нет, — заявил генерал. — Может быть, обнаружим что-нибудь в городе.

— Отправляйтесь и ищите, — произнесла Мэри. — Эдвард и я останемся с Юргенсом.

— Прекрасная леди, — сказал Юргенс, — я не хотел бы стать причиной вражды…

— Замолчите! — воскликнул Лэнсинг. — Это наше решение. Вы сейчас лишены права голоса!

— Тогда, полагаю, говорить нам больше не о чем, — заключил генерал. — Мы трое уходим, вы двое остаетесь с роботом, чтобы потом последовать за нами.

— А вы, Сандра? — спросила Мэри.

— Мне кажется, нет смысла задерживаться здесь, — ответила Сандра. — Здесь ничего нет. Только дивная красота куба и…

— Напрасно вы уверены, что здесь так-таки ничего нет.

— А мы уверены, — возразил пастор. — Мы все обсудили. И сейчас нам надо бы разделить продовольствие, которое нес робот.

Он сделал шаг к рюкзаку Юргенса, но Лэнсинг встал у него на дороге.

— Не так быстро, милорд. Продовольствие принадлежит Юргенсу и останется здесь.

— Нет, мы разделим его поровну.

Лэнсинг помотал головой:

— Если вы оставляете нас, обходитесь той едой, что у вас есть. Большего вы не получите.