– Он… я смотреть на него не могу.

– Он тебе отвратителен? Его ущербность оскорбляет великого Херцго Алегни, который мог бы голыми руками переломить его позвоночник?

Воин лязгнул зубами и постарался дышать ровно.

– Ты будешь советоваться с ним, прислушиваться к его мудрым словам, и вскоре успешно завершишь свою миссию. У нас есть и другие дела, и я не собираюсь оставлять мои войска в Невервинтерском лесу ещё на одно десятилетие. Также я не хочу, чтобы Кольцо Страха Силоры было завершено. Ты лично отвечаешь за это. Помни.

– Да, господин.

Дрейго Проворный сверлил его взглядом еще некоторое время, затем медленно повернулся и побрел прочь; тени сгущались вокруг него, пока он шел. Через несколько шагов контуры фигуры начали расплываться и блекнуть, пока маг не исчез совсем, растворившись в плане Теней.

Херцго Алегни закрыл глаза и потер лицо рукой, чувствуя себя уставшим.

– Ты и правда терпеть не можешь на меня смотреть, — раздался скрипучий плаксивый голос в том направлении, где исчез Дрейго Проворный.

Тифлингу не надо было открывать глаза, чтобы понять, кто говорит. Эффрон Кривой, ученик Дрейго Проворного, который должен обучаться с Аргайл вечно или, по крайней мере, пока Херцго Алегни не умрет от старости.

– Даже не взглянешь на меня? — спросил новоприбывший, и воин открыл глаза, чтобы рассмотреть молодого тифлинга, который выставил вперед и задрал подбородок.

Алегни знал, что Эффрону больше двадцати лет, но внешне он казался подростком. Чахлый и худой, как тростинка, один глаз красный, другой голубой, он едва доставал до верхней части широкой груди воина. Юноша носил рога, как у овна, такие же, как Алегни, которые росли из макушки вперед, затем сворачивались назад в тугой круг, постепенно сужаясь к концам, слегка выступающим вперед за виток. Его черные волосы с пурпурным оттенком были откинуты назад и свисали по болезненно тощим, сутулым плечам. Это хилое создание пережило страшную трагедию, и один взгляд на него напоминал воину, что он не должен был выжить. Левое плечо юноши было вывернуто назад, бесполезная отсохшая левая рука свободно висела чуть за спиной и болталась во время ходьбы.

Его одежда больше походила на женскую сорочку, чем на одеяние мага. Струящаяся ткань подчеркивала костлявую фигуру Эффрона: торчащие ребра и узкие бедренные кости. В правой руке юноши была черная костяная палочка, которую он непрерывно крутил вокруг пальцев. Да, это Алегни тоже помнил.

– Мне всегда нравилось рассматривать твое лицо, когда ты смотришь на меня, — сказал Эффрон Кривой.

Это было очевидной ложью. Молодой тифлинг старался сохранять самообладание и не выдать боль выражением худого лица.

– Я не видел тебя три года, а с тех пор, как ты был мальчиком, мы встречались всего несколько раз совсем коротко, — ответил Алегни.

– Но ты узнал меня! — воскликнул худой маг и, повернувшись из стороны в сторону, раскачал безжизненную и бесполезную руку так, что ему удалось хлопнуть в ладоши.

– Не делай так! — процедил воин сквозь зубы.

Эффрон смеялся над ним. Это был печальный смех.

– Возвращайся к Дрейго, — сказал Алегни. — Предупреждаю, для тебя здесь нет места.

– Мастер Дрейго считает, что есть.

– Он ошибается.

– Ты недооцениваешь мои силы.

– Я имею представление о твоих навыках.

– Тогда ты недооцениваешь мои знания о твоих врагах, — не сдавался Эффрон. — Знания, которые обеспечат тебе желанную победу.

Он широко распахнул глаза и криво усмехнулся, обнажив ровные белые зубы, которые совершенно не сочетались с наружностью кособокого тифлинга.

– Победу, которую тебе приказал одержать мастер Дрейго, притом за короткое время. Без меня тебе не справится. Неужели ты так сильно ненавидишь меня, что готов провалить дело и почувствовать на себе гнев господина, лишь бы не принимать мою помощь?

– Твою помощь, — фыркнул Алегни.

– Здесь ты не одерживаешь побед, — давил Эффрон.

– Возможно, ты был так увлечен своим обучением, что не заметил мою победу под стенами Невервинтера.

– Если это ты считаешь победой, то ты нуждаешься во мне больше, чем считает мастер Дрейго. А уж он, поверь, твердо в этом уверен.

Алегни хмуро посмотрел на него.

– Силора Салм была на поле битвы? — спросил Эффрон.

Глаза воина сузились.

– А ее воительница? Эльфийка с могущественным посохом?

– Она покинула эти края несколько лет назад.

– Она вернулась, — сообщил юноша, и Алегни не смог скрыть удивление. — Я знаю твоих врагов, — сказал маг. — Я помогу тебе одержать здесь победу, а потом уйду. — Он помолчал, рассматривая собеседника, который едва мог скрыть своё презрение. — Что из этого порадует тебя больше?

Херцго Алегни нахмурился и отвернулся, а Эффрон поник, в его необычных глазах блеснула влага.

Любопытство пересилило осторожность в сознании Валиндры, когда она скользила мимо умбровых великанов через широкий вход в подземную пещеру. Молодой монах, брат Антус, который вел их отряд, бывал здесь раньше — несколько раз, однако его настороженность нельзя было не заметить. Он дышал так тяжело, что Валиндре казалось, будто он вот-вот потеряет сознание. И лич понимала причину.

Конечно, мертвая эльфийка не дышала, но это не имело значения, ведь подобная демонстрация силы – дюжина могучих умбровых великанов, выстроившихся в идеально ровную шеренгу – при жизни взволновала бы ее так же, как и сейчас. Размышляя об этом, лич взглянула на Силору, колдунью, не так уж отличавшуюся от неё самой при жизни. Тэянка казалась достаточно спокойной, но в ее походке чувствовалась легкая нерешительность.

Разве могло быть иначе? Из пещеры, покрытой подземным лишайником, несло тиной и грязным прудом, что, в общем-то, не подстегивало желания войти внутрь.

Валиндра, Силора и брат Антус вошли, продвигаясь между шеренгами стражей — умбровых великанов. Верные фанатики ашмадай покорно следовали за ними.

Вода помутнела. Брат Антус, сухопарый молодой человек, чьи каштановые волосы уже поредели из-за постоянного стресса, нервно дернулся и оглянулся на спутниц.

— Посол Владычества, — с благоговением прошептал он.

По поверхности пруда пошла рябь, и показалась голова посла: продолговатый бугорок в воде с парой черных глаз, уставившихся на посетителей. Затем из глубины показалась вторая фигура, выходящая на берег по отмели рядом с гостями. Это был мужчина, по крайней мере — он был им когда-то, обнаженный, с отсутствующим выражением на лице и странными пустыми глазами. Его почти прозрачная кожа была покрыта слизистой субстанцией.

– Добро пожаловать, — произнес он голосом, шедшим, казалось, извне, словно кто-то вещал через него.

Аболет за спиной мужчины пошевелился — по воде разбежались круги.

Ментальный раб посла, его слуга, произнес имя существа, совершенно непроизносимое для любого из слушателей и для самого мужчины, если бы он самостоятельно пытался это выговорить. Оно состояло из одних согласных звуков, поэтому язык человека или эльфа не мог воспроизвести его. Несмотря на такое напоминание о том, насколько чужое и древнее существо находится перед ними, все, от Силоры до солдат ашмадай, ощутили спокойствие, тепло и уют.

Хотя Валиндра пылала нетерпением и любопытством, она не разделяла общего воодушевления. Вместо этого она почувствовала отвращение, когда рыбья голова аболета поднялась над водой. Округлая сверху, плоская внизу, не лишенная сходства с донным сомом, огромная пятнистая голова возвышалась на несколько футов. С мягких усов, похожих на куски черного каната и свисавших по бокам, в пруд капала зловонная темная вода.

– Ты та, о ком нам рассказывали, — сказал слуга, обращаясь к Валиндре.

– Да, — нерешительно ответила лич.

– Мы чувствуем твое недоумение, — произнес покрытый слизью человек. Он поклонился, и каким-то образом это заставило Валиндру чувствовать себя намного увереннее. – Приветствуем всех вас, — продолжил слуга и стал обращаться к каждому лично, показывая обширные познания о том, кто они и зачем пришли.