Джелвус Гринч тяжело вздохнул.

– Так похож на дроу, — сказал он, и Баррабус оживился от такого сравнения.

– Да ты что.

– Герои проходят через Невервинтер и помогают нам справиться с бедами, но никто не остаётся, — сказала женщина.

– Это мои условия, — сказал Баррабус. – И знайте, я гораздо охотнее помогу вам в вашем деле, каким бы оно ни было, стоит только мне узнать об Аллее Баррабуса.

С еле заметным кивком и короткой улыбкой маленький человек откланялся.

– Вот бы Дриззт До’Урден со своими клинками был в Невервинтере, — услышал он сетования одного из жителей, когда шёл к воротам.

Имя ударило в самое сердце Баррабуса Серого.

– Он мёртв? – спросила Силора Салм полушутя.

Она смотрела на Джестри, его голова покоилась на подлокотнике дивана. Рука свисала вниз, так что пальцы практически касались пола. На голой спине виднелись яркие следы крови от многочисленных глубоких царапин.

– Я известна тем, что убила нескольких, — со смехом ответила Аруника. Она подошла и сильно ударила Джестри сбоку по голове, отчего он зашевелился и закашлялся. – Но не этого. Не твоего любимца. Не сейчас.

– Никогда, прошу тебя, — ответила Силора, протягивая руку к своей одежде и морщась от собственных царапин. – Когда Джестри больше не будет мне полезен, я оставлю это удовольствие за собой.

– Ты веришь, что он проживёт так долго?

– Он хороший воин.

– Только что ты сказала мне, что намерена столкнуть его в поединке с леди Далией, — сказала Аруника. Хотя они о многом успели переговорить за последние два часа, их разговор прерывался громким храпом истощённого Джестри. – Сколько раз ты упоминала её мастерство владения этим необычным оружием?

– Недостаточно, чтобы воздать ей по справедливости, признаю, — сказала Силора. – Игла Коза очень могущественное оружие, и никто не овладел им так искусно как Далия.

– А этот? – спросила Аруника и схватила прядь волос Джестри, потянув голову вверх, чтобы Силора могла видеть его лицо. Зрелище заставило обеих женщин улыбнуться. Губы Джестри были мокрыми от слюны. Аруника отпустила его, голова упала и подскочила. – Ты считаешь, он может остановить её?

– Я надеюсь, до этого не дойдёт, но если это случится, я намерена обеспечить ему преимущество.

Аруника улыбнулась и кивком указала на комод в противоположном конце комнаты. Силора смотрела на неё, наслаждаясь видом — кожистые дьявольские крылья не портили, а наоборот, делали более совершенной её человеческую форму.

Аруника полезла в ящик и достала несколько лент. Затем она просунула руку ещё дальше — по локоть, по плечо, хотя ящик явно не был таким глубоким. Аруника пошарила ещё некоторое время и достала руку из межпространственного хранилища, держа маленькую коробочку. Она вернулась обратно и стала напротив Силоры.

– Жест доброй воли, — сказала демоница. – Чтобы скрепить наш союз.

– Мне казалось, мы только что сделали это, — соблазнительно ответила Силора, и Аруника рассмеялась.

Суккуб наклонилась перед колдуньей и медленно открыла коробку, показывая медное кольцо с пустым гнёздом для драгоценного камня.

– Кольцо Ловца Бурь, — объяснила дьяволица.

Силора посмотрела на него и снова на Арунику.

– Оно поймает магию Иглы Коза и направит её обратно на Далию, — объяснила Аруника.

Улыбка Силоры стала шире. Она осторожно потянулась к кольцу и вытащила его из коробки, держа на уровне глаз.

– Уверенна, мой союз с братом Антусом обеспечит тебя помощью в подготовке твоего чемпиона, — сказала Аруника.

Дьяволица была права, и Силора знала это. Она не рассматривала Джестри как человека, как существо со свободой воли. Он был её чемпионом, или вскоре станет им (с её помощью), с бронёй, превосходным оружием, с этим кольцом. Он был инструментом, а не компаньоном. Даже в их сексуальных контактах Джестри был для неё не более чем средством достижения цели, и горе ему, если он не справлялся с этой ролью. У него была цель только в рамках интересов, определённых Силорой.

Что-то внутри колдуньи всколыхнулось, какое-то сожаление о том, что она позволила себе стать такой бессердечной. Какие развилки на своем жизненном пути она выбрала? Какие решения могла бы она принять, чтобы изменить этот конечный пункт своей жизни?

Силора дала этим вопросам унестись прочь, когда перевела взгляд на кольцо. Женщина напомнила себе о том, как сильно хотела увидеть труп леди Далии. Возможно, она поднимет ведьму в качестве личной прислужницы-зомби. Возможно, с помощью Валиндры она даже сможет сохранить Далии достаточную часть её прежней личности, чтобы непрекращающиеся пытки под руководством Силоры ранили её как можно глубже.

Женщина смотрела сквозь кольцо на Джестри и обдумывала варианты экипировки, которой она могла бы снабдить его, чтобы обеспечить необходимое преимущество. Какое отличное начало предлагает это кольцо! Силора недобро усмехнулась, представив Далию, отброшенную назад ударом молнии Иглы Коза. Она очень отчётливо вспомнила миловидное личико эльфийки, и в мыслях представила его искажённым шоком и жгучей болью. Так Далия встретит последние мгновения своей жизни.

Превосходно.

– Итак, снова мне приходится спасать несчастного Баррабуса Серого от верной смерти, — громко объявил Херцго Алегни, когда Баррабус вошёл в лагерь нетерезов, расположенный недалеко от ворот Невервинтера.

– Да здравствует Херцго Алегни! – приветствовал один из шадоваров, и другие поддержали его.

Каждое смеющееся лицо, встречавшее взгляд Баррабуса, сразу же становилось невозмутимо серьёзным, потому что убийца явно не оценил шутку.

– Спас меня? – переспросил Баррабус, встав перед Алегни.

– Ну, мой маленький друг, это было очевидно, — ответил тифлинг. – Они окружили тебя – армия фанатиков против одного маленького человека.

– Ты считаешь, что я настолько глуп, чтобы броситься в эту толпу, не зная о вашем приближении? – ответил Баррабус.

– Ты отрицаешь своё затруднительное положение?

– Я устроил вам пиршество из фанатиков, — Баррабус получил огромное удовольствие, наблюдая, как сомнение отражается на лицах собравшихся шадоваров. Все прислужники Херцго Алегни собрались и с этого момента слушали очень внимательно. – Я, конечно, мог бы остаться за городскими стенами, уничтожая зомби. Но с какой целью? — Он повернулся, обращаясь к толпе, словно они являлись более значительными и важными судьями, чем Херцго Алегни. — С какой целью? – повторил он громче. – Фанатики осознали, что не смогут разрушить стену, и удовлетворились тем, что позволили своему пушечному мясу – зомби — причинить урон, который они только смогут нанести. Но я не мог допустить этого, и поэтому рискнул. Я знал, что фанатики не смогут устоять перед возможностью уничтожить Серого. Я знал, что они будут уповать на своё преимущество в количестве и выйдут из леса. Какую награду они могли бы заполучить…

– Довольно! – закричал Херцго Алегни.

– И это благодарность, которой я удостоен за то, что принял этот риск? – продолжил Баррабус, оборачиваясь к Алегни. – Ты издеваешься надо мной, когда я являюсь причиной твоей поб…

Он закончил с рычанием от боли — Херцго Алегни вытянул свой красный клинок ровно настолько, чтобы постучать по нему камертоном в руке. Отвечая зову, Коготь испустил разрушающую магическую энергию, силы, настроенные на жизненную силу Баррабуса Серого.

– Это…благодарность… — сказал Баррабус сквозь зубы, сжатые так сильно, что отчётливо проступили вены на его шее.

Херцго Алегни наклонился к нему и прошептал:

– Ты будешь глумиться надо мной на глазах у моих подчинённых?

Баррабус зарычал в ответ, и Алегни сжал свой меч крепче, приказывая высвободить ещё большую силу.

Убийца опустился на одно колено. Он пригнул голову, пытаясь бороться с болью, но с его губ сорвался кашель с яркой алой кровью.