Валентина мрачно смотрела на сад, залитый дождем. Уже больше недели непрестанно лились с неба потоки воды, и кожа оказывалась холодной и влажной на ощупь, как если бы кровь не струилась по жилам.

Девушка прошла на балкон и постояла, глядя на мокрый куст багряника.

– Я обещала тебе, Рамиф, что Хомед не узнает о твоей смерти, пока не закончится война, и тайна до сих пор не раскрыта.

Саладин и его военачальники покинули Напур. О Паксоне Валентина ничего не слышала с тех пор, как он обнаружил полные доверху кладовые и последовал за нею в Аламут. Освободившись от висевшей над ней угрозы, она должна была бы обрадоваться, но душа не находила успокоения. В последнее время девушка все больше и больше сомневалась в справедливости своих поступков. Какое право имела она держать народ Напура в неведении относительно смерти глубоко почитаемого всеми правителя? Не преувеличивал ли Рамиф жадность и злобу своего сына? И зачем только взвалила она на свои плечи всю тяжесть ответственности за решения, влияющие на судьбы других?

– О Рамиф, – прошептала Валентина, глядя на заветное место под кустом багряника, – если б только ты мог сейчас поговорить со мной! Скоро твой старый друг Мохаб присоединится к тебе в загробной жизни, и я потеряю еще одного дорогого мне человека.

Девушка вытерла слезы тыльной стороной руки, наблюдая, как дождь стучит по листьям багряника. Неожиданно дождь прекратился, и внезапный порыв ветра согнул куст так, что ветви коснулись земли.

Валентина напрягла зрение, ей показалось, в саду кто-то есть. Неужели нашлись желающие прогуляться в такую погоду? Она прищурилась и увидела Хомеда и Дагни. Снова порывисто подул ветер, и Дагни ухватилась за одну из длинных ветвей, чтобы удержаться на ногах. Когда порыв ветра стих – так же быстро, как и налетел, – Валентина услышала женский голос:

– Говорю тебе, твой отец похоронен здесь, под этим кустом. Зачем иначе Мохаб приходит сюда молиться? Я притащила тебя сюда в эту ужасную бурю, потому как все уверены, что никто не отважится выйти из дома в такую погоду. Ну, Хомед, теперь видишь? Если присмотреться, можно заметить, землю здесь копали, она не так плотно утоптана!

Необыкновенный свет озарил сад, и сияние напомнило Валентине огни в море, которые видела она во время плавания. Девушка понимала, что должна немедленно покинуть балкон и бежать в сад, но оказалась не в силах пошевельнуться и застыла в ожидании ответа Хомеда.

Вдруг она заметила Мохаба, старик крался по саду, освещенному этим призрачным светом. Что-то блестело в его руке. Бесшумно подбирался он к Хомеду.

Дагни оглянулась и увидела Мохаба как раз в тот момент, когда он занес длинную изогнутую саблю, нацелившись прямо в середину спины сына Рамифа. От пронзительного женского крика холод пробежал по спине Валентины.

Хомед обернулся и успел увернуться от удара. Вдруг появилась Розалан, она тоже направлялась в сад. Из-за полноты, вызванной беременностью, шаги у нее были тяжелыми, движения – неловкими.

– Мохаб, где ты? – звала бедуинка, не подозревая о драме, разыгрывающейся неподалеку.

– О Боже, нет! Нет! – возопила Валентина, осознав, какой опасности подвергается подруга.

Необычное сияние начало меркнуть, легкий ветерок вновь стал порывистым. Даже со своего места на балконе Валентина могла слышать звон серебряного колокольчика, привязанного к кусту багряника.

Последняя вспышка света медленно гасла. Колокольчик соскользнул с ветки и упал к ногам старика. Мохаб нерешительно шагнул вперед, распрямил сгорбленные плечи, бросился на Хомеда и глубоко вонзил саблю в его грудь.

Дагни прыгнула напавшему на спину и стала колотить кулаками по костлявым ребрам. Розалан появилась из-за поворота тропинки и кинулась защищать старика, схватив подругу убитого за волосы. В тот момент, когда бедуинка умудрилась выдрать пригоршню ярко-рыжих волос, Дагни скатилась со спины Мохаба, отбросив Розалан на землю.

Бессильно взирать на происходящее Валентине было невыносимо, и она выкрикнула имя Ахмара – он в это время входил в сад, отправляясь на поиски возлюбленной. С диким воплем Ахмар схватил Дагни за руку и отшвырнул ее к дереву. Валентина услышала стук головы о дерево и хруст шеи.

В саду неожиданно воцарилась тишина. Ветер стих, и мелкий град посыпал с неба, серый туман заклубился в листве. Мохаб наклонился и поднял крохотный колокольчик. Он медленно вошел во дворец, прижав найденное сокровище к сухой и морщинистой щеке. Ахмар поднял на руки всхлипывающую Розалан.

Валентина помчалась по коридорам навстречу старику. Она прижала Мохаба к себе, ее взгляд упал на кулачок, в котором был зажат колокольчик. Валентина отвела старика в покои эмира и осторожно помогла опуститься в любимое кресло Рамифа. Мохаб погрузился в мягкие подушки и закрыл глаза. Его лицо выражало полное изнеможение.

Наконец старик приподнял веки и слабо улыбнулся.

– Еще немного, и Рамиф придет за мной. Смотри, – сказал он, показывая вверх тонким пальцем, – он идет! Как медленно! А на туфле у него только один колокольчик! Скорее, Валентина, привяжи колокольчик и к моей туфле! Мы будем тогда с ним на равных, правда ведь?

Рыдания рвались из груди девушки, но она спокойно ответила:

– Конечно, Мохаб!

Глаза старика закрылись, и Валентина привязала колокольчик к его туфле, по ее щекам струились слезы. Услышав невнятное бормотание, она вскинула голову.

– Долго же ты шел ко мне, Рамиф! Хорошо выглядишь, друг! Но никаких хитростей на этот раз! У меня тоже на ноге колокольчик, и мы с тобой на равных! Аллах позаботится, чтобы ты больше не надувал меня, мошенничая, – слабым голосом ворчал Мохаб. – Я готов, Рамиф!

Валентина не смогла сдержать рыдания и уронила голову старику на колени. До ее слуха донесся слабый звон, и вдруг залилось звоном множество колокольчиков. Девушка сердцем поняла, что двое стариков, пританцовывая, направились на небеса. Друзья снова вместе – и теперь уже навечно!

Нескоро поднялась Валентина с колен и вытерла слезы. Ей нужно было найти Ахмара и Розалан, чтобы рассказать им о смерти Мохаба. Похоронить старика следовало под кустом багряника – рядом с другом всей его жизни. Она медленно подняла глаза и посмотрела на пол. Колокольчик, привязанный к туфле Мохаба… исчез!

Снова опустившись на колени, девушка обшарила весь пол. Колокольчик пропал! Улыбнувшись, Валентина взглянула вверх.

– Это последнее, что ты мог сделать для своего старого друга, Рамиф, – тихо прошептала она, и вновь слезы навернулись ей на глаза.

Валентина разыскала Ахмара и Розалан и поведала им о новом горе.

– Бедный старик! – зарыдала бедуинка. Возлюбленный принялся ее утешать.

– Хомед мертв, и Дагни тоже, она сломала себе шею о дерево, – с сожалением сообщил Валентине Ахмар: было видно, что он не собирался убивать эту женщину. – Побудь с Розалан, пока я закопаю где-нибудь тех двоих. Лучше, если никто не увидит их трупы, потому как на некоторые вопросы порой весьма затруднительно отвечать!

Когда Ахмар вернулся, все трое молодых людей тихо обсудили, как провести похороны Мохаба. Вдруг Ахмар что-то вспомнил, нахмурился и, запинаясь, проговорил:

– Госпожа, мы с Розалан слышали нечто очень странное.

Валентина ждала, уже догадавшись, в чем собирается признаться Ахмар.

– То был звон сотни колокольчиков! Они звенели светло и радостно. Их заливистый звон, казалось, раздавался со всех сторон.

– Я тоже слышала. Это Рамиф пришел проводить своего старого друга к Аллаху.

Ахмар посмотрел на Валентину, подозревая, что госпожа шутит, но не увидел в ее мокрых от слез глазах ни малейшего намека на шутку и улыбнулся:

– Конечно, другого объяснения и быть не может!

Действительно, других объяснений не было.

Розалан, отяжелевшая от беременности, стояла рядом с Ахмаром и Валентиной у могилы Мохаба. Слезы текли по щекам бедуинки, и она не скрывала своего горя, глядя на только что засыпанную могилу. Хвалебные слова были сейчас ни к чему. Все трое молодых людей успели полюбить старика, столь преданного Рамифу и каждому из них. Мохаба похоронили под кустом багряника, который защищал теперь уже две могилы от палящего солнца и проливных дождей.