Ахмар вошел и сел рядом.

– Переговоры подошли к концу. Перемирие невозможно!

Валентина резко поднялась.

– Ты уверен?

– Все ясно! Яснее некуда! Ричард приказал своим людям сворачивать лагерь. Король Англии прибыл сюда с единственной целью: показать всему свету, что он желает вести переговоры! Ничего другого ему и не оставалось: он хотел восстановить свое доброе имя после позорного уничтожения беззащитных людей в резне, устроенной им у стен Акры. Ты не поверишь, когда услышишь, чем закончились переговоры!

Валентина вопросительно взглянула на Ахмара, ожидая, когда тот заговорит снова.

– Ричард Львиное Сердце, похоже, решил, что брак высокопоставленного мусульманина с христианкой королевской крови положит конец войне! Он предлагает брату Саладина Аль-Адилу свою сестру Джоанну в жены! И христиане, и мусульмане должны вверить свои владения в Святой земле в руки этой пары, и тогда мир, полагает английский король, воцарится в Иерусалиме. Он просит также, чтобы Святой Крест был возвращен христианам.

– Этого никогда не случится! – тихо промолвила Валентина. – Принцесса Джоанна – ревностная христианка, она ненавидит мусульман и никогда не согласится на этот брак, и Ричарду не останется ничего иного, кроме как смириться с ее решением. Она вдова покойного короля Сицилии. Джоанна сама правила этой страной, пока не передала трон двоюродному брату своего мужа, Танкреду. Она никогда не согласится выйти замуж за Аль-Адила, сколь бы образованным и любезным он ни был.

– Король Англии осведомлен о положении дел не хуже нас! Он пытался достать луну с неба!

– Что же теперь предпримет Ричард Львиное Сердце? Ты прав: яснее ясного, на самом деле он не может надеяться, что с этим браком воцарится мир.

– Поговаривают, он возвращается, чтобы восстановить Яффу. Английский король все еще удерживает этот город, но в том состоянии, в каком сейчас находится Яффа, отвоевать порт мусульманам не составит труда. Веют ветры войны, госпожа, и более злые, чем зимние шквалы, налетающие с моря!

Прошел октябрь, потом ноябрь, а Валентина продолжала править Напуром, каждый день выслушивая доклады о продолжающейся войне. Ричард оставил часть своих войск для восстановления Яффы, а сам возглавил подвижные отряды, разъезжавшие по равнинам в поисках вражеских дозоров.

Дюйм за дюймом крестоносцы овладевали равнинами и расселялись в опустевших городах и полуразрушенных башнях. Благодаря своим усилиям, они закрепились у подножия холмов, и перед ними открылась дорога на Иерусалим, пролегавшая среди лощин и возвышенностей. Но время года стало им врагом: вслед за свирепыми северными ветрами пришли дожди и промозглый холод.

Большинство воинов были готовы отправиться на завоевание Иерусалима, но Ричард не решался, ясно осознавая стоявшие перед войском трудности. Необходимо было что-то предпринять, но король Англии ничего не мог придумать. Порывистый ветер обрушивался на крестоносцев, опрокидывая их шатры. Лишенные укрытия, кони дохли. Дождь портил муку и сухари. Металлические кольчуги ржавели, люди умирали от голода и болезней.

Филипп Французский, обеспокоенный мором, настаивал на походе к Иерусалиму, но не находил поддержки у Ричарда Львиное Сердце. Своей нерешительностью английский король вызвал гнев французского короля. Огненноволосый бог Севера счел, что армия не в состоянии предпринять осаду Иерусалима, и приказал отвести войска к Яффе.

Расстроенный француз покинул Святую землю. Он уехал вместе с герцогом Бургундским. Ричард и его племянник Генрих, правитель Шампани, двинулись на Ибелин. День ото дня положение все ухудшалось. Добравшись, наконец, до Яффы, они обнаружили, что отстраивается город крайне медленно.

У Саладина повсюду были свои люди, и ему донесли, что христиане вернулись на побережье. Тогда он объявил своим воинам, что распускает их до наступления весны. Все мусульманское войско охотно разъехалось, так как почти четыре года многие сарацины не были в родных местах.

Когда Валентина услышала, что Саладин распустил своих воинов по домам, она испугалась: Хомед, сын Рамифа, теперь мог вернуться в Напур и узнать о смерти отца. Но Ахмар и Мохаб успокоили ее: этого не должно случиться, ведь Хомед был изгнан из Напура, а кончина Рамифа все еще оставалась для всех тщательно оберегаемой тайной.

Наступил новый, 1192 год. Прошло уже девять месяцев с тех пор, как Валентина на корабле прибыла в Святую землю, и за это время кончилась одна ее жизнь и началась другая. Из придворной дамы Беренгарии она превратилась в правительницу Напура.

С болью в сердце узнавала Валентина о поражениях христиан. Ахмар ревностно собирал сведения о ходе войны и держал свою повелительницу в курсе событий. По его мнению, повышенный интерес Валентины объяснялся тем, что война влияла на цены, за колебаниями которых, оберегая благополучие жителей Напура, зорко следила мудрая женщина.

Последние известия, принесенные Ахмаром, касались английского короля: Ричард все еще находился в Яффе, наблюдая за восстановлением города. Он не только вел изнурительную борьбу с мусульманами, но столкнулся и с разбродом в своих собственных войсках. Французы устали от ожидания и выбрали предводителем Конрада Монсератского – он должен был сплотить их ряды и повести войска на святой город в качестве Иерусалимского короля, на что Ричард Львиное Сердце дал свое согласие.

Все уже было готово к коронации Конрада, когда до крестоносцев дошло известие, что тот убит. Бедняга возвращался с пира, устроенного в его честь, и пал жертвой головорезов. Это убийство, как и многие другие злодеяния в череде им подобных, люди приписывали шейху аль-Джебалу, Старцу Гор.

Смерть Конрада Монсератского во многом способствовала примирению французов и англичан. Юный Генрих Шампанский теперь должен был принять корону, предназначавшуюся его несчастному предшественнику. Он приходился племянником и Ричарду, и Филиппу, а потому все остались довольны сделанным выбором.

Но коронация Генриха не облегчила страдания крестоносцев. Скудные запасы продовольствия с каждым днем истощались все больше, мор продолжался, заболел и сам Ричард. Он приказывал носить себя по Яффе на носилках, когда ему требовалось дать указания людям, занятым строительными работами.

Ахмар вернулся во дворец Рамифа с новостями. – Госпожа, я только что из города, и то, что мне довелось узнать, весьма прискорбно. Воины Малика Рика мрут, как мухи. Говорят, сам король заболел. Христианам ради пропитания приходится убивать своих лошадей. Животные оказались заразными, и люди теперь сражены болезнью, они лежат и ждут своей смерти. В лагере кишмя кишат насекомые и тучи мух закрывают небо.

Валентина расстроилась еще больше Ахмара. Ее соотечественники умирают! Гибнут воины Ричарда! Остаются лежать в полях и по обочинам каменистых дорог, сраженные голодом и болезнями, вызванными истощением. А в ее распоряжении хранилища и кладовые, которые ломятся от запасов провизии!

Шадьяр, белая пантера, росла с пугающей быстротой, хотя все еще проявляла игривость, иногда бывая при этом неуклюжей. На этот раз она опрокинула многочисленные флаконы и кувшинчики с мазями и притираниями, стоявшие на туалетном столике Валентины, и повелительница Напура кинулась поднимать их. Однако никакие хлопоты не могли отвлечь молодую женщину от чувства вины, терзавшую ее постоянно с того самого дня, как Ахмар сообщил ей о положении дел в лагере христиан.

Войско Ричарда гибнет! Несомненно, английский король должен теперь поторопиться заключить перемирие, если не хочет и в дальнейшем терять своих воинов, погибающих от голода.

Может, попытаться тайно послать христианам продовольствие – так, чтобы даже Розалан не знала?.. Стоит только подумать обо всех этих умирающих от голода людях!..

«Глупая! – ругала себя Валентина. – Что ты можешь сделать? Ты всего лишь женщина…» И все-таки она продолжала мучиться: может, самой повести караван?.. «Глупости! Ты нужна здесь, во дворце! Ты обязана сдержать свое обещание!» Да и где взять таких людей, которые согласились бы сопроводить караван в Яффу? Нет, нельзя злоупотреблять доверием, оказанным ей Рамифом! Голод…