– Когда мы подойдем к шатру, чтобы получить награду, отвлеки внимание короля, и тогда у меня будет время завладеть той наградой, что так мила тебе: королевой Англии!

Паксон хмыкнул и Менгис хлопнул его по спине.

– А как же насчет того, чтобы выбить Ричарда Львиное Сердце из седла? – напомнил султан Джакарда.

– К дьяволу пари! Беренгария – вот о ком идет сейчас речь. Что ты на это скажешь, брат?

– Менгис, – вопросил Паксон, – но кто же из нас двоих на этот раз получит награду?

– Смешной вопрос! Ты же старше меня на два часа, потому ты ее и получишь! Я собираюсь лишь завладеть ею, чтобы передать тебе. Твою же вечную благодарность я увезу с собой в горы, где ждет меня мой трон. Согласен?

– Но как ты думаешь, долго ли нам удастся прожить после того, как мы похитим супругу Ричарда?

– Долгие годы! Скажи, Пакс, хватит ли у тебя мужской силы для этой английской королевы?

– О, я вполне достойный в этом отношении мужчина, – доверительно сообщил Паксон. – Но помни, Менгис, нам будет не до смеха, если придется предстать перед английским королем.

– Смотри! – кивнул в сторону центрального шатра Менгис. – Ричард Львиное Сердце выходит на поле! Просто удивительно, как это он ухитряется передвигаться в своих доспехах, которые так и пригибают его к земле! Ну так что? Скинем его на первом же заходе или провернем нашу шутку насчет английской королевы?

– Давай, не мешкай! – сказал Паксон. – Я хочу как можно больше времени провести с Беренгарией.

– Твое желание – для меня закон, – усмехнулся, низко кланяясь, Менгис. – Сам ты знаешь, что делать?

Паксон кивнул.

Трубач подал сигнал, подув в рог, и вернулся на место. Ричард поклонился зрителям и победным жестом поднял вверх копье. Чтобы не потерпеть поражения, Менгис и Паксон вскочили на коней и приготовились к нападению.

Оруженосец привел из конюшни огромного боевого коня золотистой масти.

– Это, наверное, Флавел, – прошептал Менгис. – Конь короля давно уже стал легендой. Рассказывают, однажды, когда Ричарда выбили из седла, Флавел остался рядом с хозяином и храбро отражал натиск врагов, лягаясь и затаптывая противников.

Хотя Ричард был высокого роста, головой он едва доставал до холки своего коня. Золотистый жеребец стоял, поджидая, когда хозяин поднимется в седло. Мускулы подрагивали под шкурой коня, он нетерпеливо бил землю копытом. Видно, Флавелу не терпелось ринуться в бой.

Оказавшись в седле, Ричард подождал сигнала распорядителя турнира. На счет «три» всадники устремились на поле. В последнюю секунду Менгис перебросил копье из правой руки в левую. Ричард бесстрашно скакал прямо на них.

Флавел непроизвольно уклонился в сторону, чтобы не оказаться между двумя конями сарацин, и снова соперники заняли исходные позиции для нового захода, и вновь Ричард бестрепетно двинулся на братьев, но на этот раз маневр Флавела они предугадали, и Ричард оказался зажат их лошадьми.

Флавел фыркнул, выкатывая от ярости глаза. Ричард снова и снова пришпоривал своего грозного коня, возобновляя поединок, но каждый раз оказывался между братьями-сарацинами.

В один из заходов Менгис и Паксон, не ослабляя натиска, увернулись от копья Ричарда, подхватили рыцаря под руки и приподняли над седлом. Король Англии повис в воздухе и с шумом приземлился, прогремев доспехами в неожиданно наступившей тишине.

Аплодисментов не последовало, возбужденные голоса стихли. Зрители, затаив дыхание, ждали, что же теперь предпримет Ричард.

Паксон первым оказался рядом с поверженным рыцарем. Менгис ждал, не сходя с коня. Лицо короля исказил гнев.

– Улыбайтесь, – посоветовал Паксон, – иначе ваши рыцари подумают, что вы потерпели поражение не только в турнире, но и с затеей вернуть Святую землю в руки христиан. Будь мы на поле боя, ваша жизнь и монеты ломаной не стоила бы!

Собравшись с духом, Ричард крикнул, чтобы все присутствующие услышали его:

– Я требую права бросить вызов моим победителям в следующем турнире, который состоится в честь завоевания Святой земли!

Толпа отозвалась одобрительным ревом. Ричард похлопал по спине Паксона и Менгиса в знак дружелюбия и только тогда позволил оруженосцам увести себя с ристалища.

– Забирай из шатра короля Беренгарию, и покончим с этим, – шепнул Паксон брату.

– Отправляйся за кошелем с деньгами. Когда увидишь, что я поравнялся с королевой, подбрось кошель в воздух и подцепи его копьем. Это отвлечет внимание стражи от королевского шатра. Потом же скачи прочь, словно за тобой гонится сонм демонов. Я буду удерживать в своих объятиях твою награду лишь малое время, пока в том будет необходимость, и ни минутой дольше, – усмехнулся Менгис.

– Только не завладей ею сам! – усмехаясь, предупредил Паксон. – Даже сам король Ричард не прикоснулся еще к Беренгарии, если верить слухам.

Султан Джакарда медленно двинулся к шатру распорядителя турнира. Глашатаем было сделано объявление, и сарацинский воин получил два кошеля с золотыми динарами. Оценивая щедрую награду, Паксон взвесил мешочки с деньгами в руке и остался доволен.

Поговорив с распорядителем турнира, он вернулся па середину поля. Менгис подвел Паксону вороного скакуна, а сам удалился, чтобы объехать ристалище, позволив зрителям чествовать победителя.

Султан Джакарда подбросил в воздух один из кошелей и пронзил его копьем. Он стал размахивать им и рассыпать золотые монеты. Зрители вскочили с мест, криками и движениями рук радостно выражая одобрение.

Но куда же подевался Менгис? Наблюдая за братом краем глаза, Паксон подбросил второй кошель как можно выше.

Поравнявшись с королевой, Менгис повернул голову, чтобы взглянуть на брата, и в тот момент, когда кошель взлетел в воздух, подхватил девушку, сидевшую возле Беренгарии. Сарацин усадил красавицу на своего белого коня. Придворная дама показалась ему очаровательной.

Королева же была слишком уж пухленькой, на его взгляд.

Менгис смеялся, удерживая сопротивлявшуюся девушку. Ее глаза полыхали сапфирово-голубым огнем, в котором мелькали и зеленые искры. – Так вот какие сапфиры привлекли внимание моего брата! – сказал он, отметив про себя гладкость белых щек и черноту шелковистых волос. – Наверняка брат подумал, что ты и есть Беренгария! Ну, юная леди, вы должны великодушно простить его за ошибку.

Пришпорив коня, Менгис помчался к воротам. Паксон же тем временем вскочил на спину своего вороного жеребца и последовал за ними. Лишь несколько мгновений спустя, очутившись на дороге, услышали они стук копыт – рыцари пустились в погоню.

Время внезапно остановилось для Валентины, неожиданно оказавшейся на быстро мчащемся коне в крепких объятиях красавца-сарацина. Его конь намного опередил преследователей, и юноша пустил его шагом.

Дыхание похитителя овевало теплом щеку девушки, а взгляд призывал поднять на него глаза. Дыхание у Валентины участилось, сердце бешено забилось в груди. Глаза юноши были бездонно-темными, но в них девушка не увидела и тени улыбки – наоборот, на краткий миг Валентина с удивлением ощутила дуновение вечности.

Всадник сильными руками крепче прижал девушку к себе, почувствовав прикосновение ее груди. Тело у него было крепким и мускулистым, и Валентина непроизвольно обвила руками его шею.

Необъяснимым образом она чувствовала себя в полной безопасности, в то время как ее обнимал этот необыкновенный юноша. Без тени кокетства девушка заглянула в глубину темных глаз. Ей показалось, она может утонуть в этих поразительных глазах и, вынырнув, слиться со своим похитителем на всю жизнь воедино.

Взгляд незнакомца затуманился и остановился на ее влажных, маняще разомкнутых устах. Менгис коснулся губами уст Валентины в сладостном поцелуе, нежном и вместе с тем страстном. Девушка потеряла голову. Обжигающее пламя охватило ее тело, биение сердца стало отдаваться в ушах.

Когда юноша отпустил Валентину, на мгновение их глаза встретились, и снова время словно остановилось.

Где-то в самых глубинах существа девушки зарождалось желание почувствовать снова прикосновение губ этого сарацина к ее губам и навсегда остаться в его объятиях.