Но сейчас Малец не «общался» с сородичами, а сосредоточился только на своих воспоминаниях о Винн и мысленно воззвал к ней:

Винн?..

Ответа не было.

Винн… позови меня.

Слышно было только, как ветер беснуется в складках горного склона.

Винн, прошу, если только ты меня слышишь… если чувствуешь меня… хотя бы легкую дурноту…

Малец замер, прислушиваясь, а потом, охваченный паникой, сорвался с места и без оглядки бросился бежать вверх по склону.

Винн… ответь!

— Малец?.. Я здесь… здесь!

Пес застыл, поставив торчком уши. Слабый крик был едва различим за воем бури.

Кричи еще… кричи! Не умолкай, пока не увидишь меня!

— Я здесь… в желобе.

Малец круто развернулся, пересек уклон под каменным выступом.

Голос Винн мог долететь до него только вместе с неистово дующим ветром, а потому Малец, стремглав несясь между скалистыми отрогами, подставлял морду ветру. Снег хлестал его по глазам, забивался в уши, но он мчался вперед… и вдруг затормозил, уставясь на ущелье с отвесными стенами, которое завершалось тупиком.

— Малец… я тут, в желобе… ищи проход!

Пес двинулся вдоль высокой скальной стены, у которой снег был не таким глубоким. В темноте он сумел разглядеть трещину, лишь когда она возникла перед самым его носом. Узкий желоб, усыпанный по дну обломками камней, почти не занесло снегом. Малец торопливо пополз вверх по желобу, по осыпающимся камням. Сердце его забилось чаще, когда он уловил знакомый запах.

Я иду к тебе! Иду!

И он увидел Винн.

Она свернулась клубком наверху, у каменной стенки желоба. Спину ее присыпал снег. Малец рванулся к Винн, и она протянула к нему руки.

Тебе надо двигаться. Засунь руки под мое одеяло, прижми к шерсти.

Малец просунул морду под плащ Винн, прижался к девушке, делясь с ней той малой толикой тепла, которая еще сохранилась в его теле. Винн обмякла, навалившись ему на плечи, уткнувшись лицом в мохнатый загривок, и ее небольшое тело стало заметно тяжелее — обессиленная, она погружалась в забытье.

Малец не мог дать ей заснуть, а потому принялся бормотать подряд все, что приходило в голову:

Мы нашли Магьер… она жива и здорова… остальные вместе с ней в лагере. Нам с тобой надо продержаться до утра, а потом я их найду… и все будет как прежде. Винн?

Она не шелохнулась.

Прижми ладони к моей шерсти! Живо!

Малец дернул зубами завязки ее плаща и забрался глубже под распахнувшиеся полы. И при этом непрерывно бормотал что ни попадя, лишь бы привести ее в чувство.

Пальчики Винн вяло зарылись в его шерсть.

— От тебя… воняет… — выдавила она, стуча зубами. — Надо бы тебя… искупать.

Малец сделал глубокий вдох.

Ты тоже, знаешь ли, не благоуханная роза.

Облегчение вспыхнуло в нем, но тут же погасло, и Малец, подняв голову, настороженно огляделся по сторонам.

Камень — Земля, снег — Вода, ветер — Воздух. Ни ему, ни Винн никуда не деться от стихий.

Малец всей душой надеялся, что его слышала только Винн.

Хкуандув оставил Денварфи сторожить лагерь и теперь вместе с Ахаркнисом и Курхкаге прятался за обросшими инеем камнями. Ветер и снег сплетались в чудовищном танце — буря разошлась не на шутку. Хкуандув наблюдал за пещерой, расположенной по ту сторону пологого склона. Только что вернулись Сгэйльшеллеахэ и Оша и скрылись за парусиновым пологом, прикрывавшим вход в пещеру.

— Что ты видел раньше? — спросил Хкуандув.

Ахаркнис тоже не сводил взгляда с пещеры:

— Вначале выбежала эта женщина, Магьер, и двинулась вверх по горе. Вскоре за ней последовали все остальные, но они замешкались, а потом разделились на две группы. Не думаю, чтобы они знали, куда пошла Магьер. Позднее полукровка и маджай-хи привели ее назад, и тогда я вернулся к тебе с докладом.

— А где маленькая женщина? — спросил Курхкаге.

Ахаркнис покачал головой:

— Когда я уходил, она еще не вернулась.

Из пещеры долетел громкий лай. Серебристо-серый маджай-хи, отбросив полог, опрометью выскочил наружу и помчался между скальными выступами вверх по склону. Хкуандув нахмурился, слегка приподнялся, чтобы лучше видеть:

— Что же там стряслось, если они в такую непогоду бегают по горам?

Ни один из спутников Хкуандува не проявил желания ответить на этот вопрос.

Хкуандув подождал еще немного, но больше из пещеры не вышел никто.

— Пойдем за маджай-хи? — спросил Курхкаге.

Хкуандув не был уверен, что это правильное решение, да и пес уже скрылся из виду.

— Не подходить близко и держаться с подветренной стороны! — наконец приказал он. — Нельзя допустить, чтобы маджай-хи нас учуял.

Они бесшумно перебрались через камни и по снегу двинулись вслед за псом. Первым шел Ахаркнис.

По счастью, сугробы мешали маджай-хи бежать в полную силу. Ахаркнис то и дело подавал своим спутникам знак замедлить ход или изменить направление. Анмаглахки держались на почтительном расстоянии от маджай-хи — ровно настолько, чтобы в снежной круговерти можно было различить его смутный силуэт.

Снег валил так густо, что Ахаркнис не раз останавливался, выискивая след на извилистых тропках горного склона. Когда они прошли через седловину, Хкуандув услышал чей-то крик:

— Малец… я здесь… здесь!

Ахаркнис жестом велел спутникам укрыться, а маджай-хи между тем развернулся и побежал в их сторону. Все трое анмаглахков опустились в снег у подножия скального выступа и расправили белые маскировочные плащи. Теперь они смахивали на покрытые снегом валуны.

Маджай-хи промчался совсем рядом с ними и нырнул в глубокое ущелье.

Анмаглахки поднялись и крадучись двинулись за ним. Теперь первым шел Хкуандув.

Чей был этот слабый крик? Маленькой женщины? Почему маджай-хи отправился искать ее в одиночку?

Хкуандув осознал, что они сейчас поднялись гораздо выше, чем ему казалось, быть может почти до самых горных вершин. Быть может, эта маленькая женщина отыскала место, куда идет Магьер? И если это так, почему она пошла одна?

Слишком много вопросов, на которые нет ответа… и тут он увидел, что маджай-хи развернулся прямо к стене ущелья и прошел сквозь нее.

Хкуандув упал в снег и медленно пополз вперед. Натянув пониже белый капюшон, он заглянул в трещину.

В глубине скальной стены поднимался вверх узкий желоб, и наверху слева виднелась сидящая на корточках фигура. Хкуандув распознал маленькую женщину. Плащ ее впереди, над коленями, странно бугрился, как будто под ним двигалось что-то живое. Женщина что-то бормотала, но так тихо, что он не мог разобрать ни слова, а затем из-под ее плаща высунулась голова маджай-хи.

Хкуандув отпрянул и, перекатившись выше, привалился к шершавой стене ущелья. Маджай-хи рисковал собой ради человека, но ведь никогда еще эти хранители его народа не проявляли такой привязанности к чужакам-слабокровкам.

В странную, противоестественную компанию угодил Сгэйльшеллеахэ, и Хкуандув уже начал сомневаться в том, что его собрат по касте пребывает в здравом уме. Или же он попал под некое загадочное влияние? Хкуандув мельком глянул на Ахаркниса и Курхкаге: они замерли, припав к земле, и ждали его сигнала.

Если кто-то и впрямь отыскал место, куда стремится Магьер, он, Хкуандув, должен это знать. Самым уместным решением было бы взять и допросить эту маленькую женщину. Она уже заблудилась, и спутники так и не узнают, что с ней произошло на самом деле. С маджай-хи будет гораздо труднее.

Никто и никогда не оспаривал права маджай-хи поступать так, как ему пожелается.

Хкуандув подал знак Курхкаге следовать за ним, оставив Ахаркниса стеречь вход в желоб. Затем он поднялся и ступил на каменистое дно желоба, но не успел сделать и трех бесшумных шагов, как маджай-хи снова поднял голову.

В темноте у скальной стены сверкнули его прозрачно-голубые глаза, и по желобу прокатилось рычание.

Хкуандув застыл, но маджай-хи задрал морду вверх, и анмаглахк проследил за его взглядом.