— К вам на лечение? — смеясь переспросил Шлеве.— Вот так шутка — к вам на лечение! Воистину, не рой яму другому, сам в нее попадешь. Как будет смеяться графиня, когда я завтра расскажу ей эту превосходную шутку!

— Давно уже обратил я внимание на этого черного шпиона,— сказал Фукс,— а теперь он сам к нам пожаловал.

— Не он один таким образом попадал в ловушку,— посмеиваясь сказал Рыжий Эде. Он высунул голову в окошко и поглядел по сторонам.— Да, но куда девался второй мошенник? Я успел хорошенько ударить его в висок, но эти негры живучи как кошки.

— Я видел, как он свалился замертво,— вставил Шлеве.— Но если даже он и придет в себя, то впредь поостережется нападать на нас, видя, что произошло с его собратом.

— Эти черные псы трусливы, в чем я смог убедиться на пути из Рио-де-Жанейро в Монте-Веро,— сказал Фукс.— Трусливы и продажны. Интересно попробовать, не изменит ли и он своему господину за сотню франков?

Сандок весь кипел, но молчал и от злости кусал себе язык.

— А что, попробуем! — воскликнул барон.— Произведем этот занимательный опыт. А пока что, господа, глаз не спускайте с этого черномазого.

— Можете не беспокоиться,— заверил Рыжий Эде,— всех, кто имеет отношение к князю Монте-Веро, сославшему нас на каторгу, я ненавижу, как смерть и палача. Да-да, черный негодяй, тебя я ненавижу, потому что ты негр князя Монте-Веро!

Фукс злорадно засмеялся и пробормотал:

— Я тоже…

— Что ж,— сказал Шлеве, — господину Сандоку теперь не поздоровится, но это справедливо: он вполне заслужил такое отношение. Однако же есть смысл покамест пощадить его: трудно предугадать, в чем он окажется полезен нам. Думаю, что не только мне, но и графине понадобятся от него некоторые сведения.

— Он будет жить до тех пор, пока мы в безопас ности. Как только князь Монте-Веро начнет угрожать нам, мы будем вынуждены освободиться от этого негодяя,— решительно проговорил Фукс.— Знай же об этом, черная тварь, и моли усердно своих богов, чтобы они охраняли нас от всякой опасности… для твоей же пользы!

Карета достигла Сены и катила по аллее, тянувшейся вдоль берега. Рыжий Эде внимательно следил за дорогой, потом повернулся к Фуксу.

— Что будем делать с этим негром? Завяжем ему глаза или просто выколем, чтобы он не видел, куда мы его поведем?

— Можно бы и выколоть, да кучер увидит, неудобно как-то…

— Нет, господа,— вмешался барон,— мой кучер видит только то, что должен видеть, поэтому поступайте так, как найдете нужным!

— Завяжи ему глаза! — приказал Фукс своему товарищу и повернулся к Сандоку.— А ты учти, черная образина: иди туда, куда тебя поведут, и не вздумай сопротивляться. При первом подозрительном движении я перережу тебе глотку!

— Мне идти? — спросил Сандок.— Разве Фукс может ходить со связанными ногами?

— Ты прав,— насмешливо ответил Фукс,— я развяжу тебе ноги, но горе тебе, если ты сделаешь хоть один шаг в сторону!

Рыжий Эде притянул голову Сандока к себе, вынул из кармана платок и туго завязал глаза пленнику, а Фукс снял с его ног веревку и набросил на шею, чтобы вести бедного негра на привязи, подобно животному.

В конце аллеи кучер остановил лошадей. Барон Шлеве, которого очень забавляло, что шпион князя Монте-Веро попал в руки преступников, меньше всего заботившихся о вежливом с ним обращении, распрощался с обоими. Фукс и Эдуард в ответ раскланялись с ним и принудили Сандока выйти из коляски. Тому ничего не оставалось, как повиноваться.

На шее негра петлей была захлестнута веревка, другой ее конец Фукс держал в руке.

Кучер развернул лошадей и повез барона домой, а Фукс и Эдуард повели пленного берегом Сены до того места, где стоял барк «Рекэн».

Рыжий Эде проворно влез на палубу и спустил узкий трап, по которому Фукс помог Сандоку подняться на борт, предварительно убедившись, что поблизости нет ни души.

Сандок легко догадался, что находится на судне, но где оно пришвартовано — понятия не имел. Его провели по палубе и заставили спуститься в какое-то тесное душное помещение. Здесь ему удалось наконец развязать руки и снять повязку с глаз.

Кругом царил полный мрак. О побеге нечего было и думать, так как Фукс убрал за собой лестницу и крепко запер дверь.

Ощупывая стены этой каморки, Сандок определил, что находится в кормовой части судна, под рулем. Он заскрежетал зубами…

Мало того, что планы поимки барона окончательно расстроились, так он еще и сам угодил в руки его сообщников!

Едва настало утро и первые лучи солнца осветили деревья в парке, как Эбергарду, работавшему в своем кабинете, доложили о прибытии покрытого пылью и запыхавшегося негра, непременно желающего говорить с ним.

Князь был удивлен этим ранним и странным посещением, но все-таки приказал лакею впустить негра.

В комнату вошел Моро, приложив к груди руки, пал на колени и ждал княжеского слова.

— Встань! — приказал Эбергард, благосклонно кивнув.— Ты — негр императора, я видел тебя в Сен-Клу?

— О, великий масса очень милостив, он сразу узнал бедного Моро!

— Почему ты пришел так рано и чего ты хочешь от меня?

— О, простите, великий масса, за ранний час, но необходима большая поспешность.

— Хорошо, но что же все-таки произошло, что ты так запыхался, а платье твое изорвано и в пыли? Присядь возле меня, сейчас тебе принесут чего-нибудь подкрепиться.

— О масса, я ничего так не желаю, как глотка холодной воды!

— Моро нравится мне своей воздержанностью,— сказал Эбергард,— таких, как ты, я редко встречал между черными, кроме моего Сандока!

Подойдя к столу, где стоял хрустальный графин с чистой водой, он наполнил стакан и подал негру.

— О великий масса, вы сами подносите стакан воды бедному Моро! Слишком много милости для бедного Моро! Впервые вода кажется мне такой вкусной.

И негр с жадностью опорожнил стакан.

— Рассказывай! — приказал князь.

— О, скверное известие, великий масса,— начал Моро, и глаза его при одном воспоминании о случившемся дико засверкали: — Сандок пойман!

— Как! — воскликнул Эбергард.— Мой Сандок?! Каким образом? Ты знал его?

— Брат Сандок был в замке вместе со своим великим массой, тогда Моро и познакомился с Сандоком.

— Он что, оставил особняк?

— О, Моро виноват! Моро пришел вчера вечером и забрал Сандока с собой, чтобы наказать барона за его преступления.

— Впервые слышу об этом. Вы оба странные слуги! Какое вам дело до барона?

— Сандок озлоблен на барона, он хотел отомстить за маленького любимца массы.

— Гм! Но все-таки Сандок должен был посоветоваться со мной! — сказал Эбергард с легким упреком.

— Добрый брат Сандок думал, что великий масса не станет наказывать скверного барона!

— Кто знает?… Я думаю, что мера злодейств этого презренного человека уже переполнилась!

— О великий масса, вы слишком великодушны и благородны! Поэтому Сандок и Моро и решили наказать барона.

— Но разве вам не пришло в голову, что подобные действия противозаконны, и те, кто их совершил, в свою очередь понесут наказание?

— План был хорош! Сандок и Моро не были бы наказаны, если бы все удалось!

— Но в ловушку однако попали вы! Сандока, без сомнения, надежно упрятали?

— Еще как! — воскликнул негр.

— Тем не менее, закон не знает снисхождения. Преследуя преступника, вы сами воспользовались преступными методами, а теперь ищете моего заступничества? Но это невозможно: мы все равны перед лицом закона, и Сандок теперь может пострадать!

— Но Сандок захвачен не стражами закона, не полицией, а преступниками! — воскликнул Моро.— Его схватили сообщники барона!

Эбергард пристально взглянул на него.

— Расскажи по порядку, как это произошло,— сказал он.

— Сандок и Моро бежали за экипажем барона… догнали его…

— Где бежали, когда? Ты рассказываешь обо всем так, словно предполагаешь, что и я при этом присутствовал!