Молодой друид был нрава кроткого и серьезного, он выказывал с ранних лет необычайную способность к распознаванию целебных и ядовитых свойств растений, к приготовлению из них соков, а также к распознаванию звезд и их влияния на человеческую судьбу. Он был способен угадывать и видеть самые отдаленные вещи; отсюда его влияние даже на старых друидов. Его мудрость составляла поразительный контраст с безумием друидесс, с мрачными проклятиями, которые изрекали их оракулы в своем исступленном бреду.

Рама, стремившийся к духовным познаниям, странствовал по всей Скифии, а также и в полуденных странах. Очарованные его личными познаниями и скромностью, жрецы черных народов поведали ему часть своих оккультных знаний.

Вернувшись на север, Рама был потрясен при виде культа человеческих жертв, свирепствовавшего среди его расы. Он видел в этом признак ее гибели. Но как побороть этот страшный обычай, распространившийся из-за властолюбия друидесс, корысти жрецов и суеверия народа?

В это время новый бич был ниспослан на белых, и Рама увидел в этом наказание свыше за кощунственный культ. Следствием вторжения в южные страны и общения с черными расами стала страшная болезнь, которую белые принесли в свою страну, — чума. Огорченный Рама тщетно искал средства к спасению.

Он имел обыкновение предаваться молитвенному размышлению под дубом, на лесной поляне. Однажды вечером он долго размышлял над страданиями своей расы и наконец заснул у подножия дерева. Во сне он услышал, как сильный голос звал его по имени, и ему показалось, что он проснулся. Он увидел перед собой величественного человека, одетого в такие же белые одежды друида, какие были на нем.

Незнакомец держал жезл, вокруг которого обвивалась змея. Удивленный Рама намеревался спросить у него, что это значит. Но незнакомец взял его под руку, поднял на ноги и, показав на том самом дереве, под которым Рама спал, прекрасную ветку омелы, сказал: «О Рама! Средство, которое ты ищешь, здесь, перед тобой». Затем он достал из своих одежд маленький золотой серп, отрезал ветку и подал Раме. Он произнес еще несколько слов о том, как приготовляют омелу, и исчез.

Омела у друидов считалась растением, дающим магическую силу. Напомним, что омела — это довольно распространенное растение-эпифит, приживающееся в виде круглых небольших кустиков на высоких деревьях. Омела является ядовитым растением. Видимо, друиды использовали его как одурманивающее средство. Многие ядовитые растения в традициях древней магии применялись для перехода в измененное состояние сознания, а также в малых дозах — для лечения болезней.

Но вот Рама проснулся, и внутренний голос сказал ему, что спасение найдено. Он приготовил омелу по совету человека с золотым серпом, дал выпить этот напиток больному — и больной выздоровел. Чудесные исцеления, которые затем производил Рама, принесли ему большую известность во всей Скифии. Всюду призывали его для излечения заболевших. Учеников Рамы, переходивших с места на место по всей Скифии с ветками омелы в руках, считали божественными вестниками, а самого Раму — полубогом.

Омела стала с тех пор священным растением. В память об этом событии Рама учредил праздник Рождества, или Нового спасения, который стали праздновать в начале года и который он назвал Ночь-Мать (нового солнца), или Великое обновление.

Что касается таинственного существа, которое указало Раме на омелу, его называли в эзотерическом европейском предании Aesc-heyl-hopa, что означает надежда спасения скрывается в лесу. Греки произносили это имя по-своему — Эскулап — и называли так гения врачебного искусства, держащего в руках магический жезл — кадуцей.

Но Рама — «свыше вдохновенный миротворец» — видел перед собой более обширные цели. Он решил излечить свой народ и от нравственной язвы, более печальной, чем физическая зараза. Избранный старшим среди жрецов своего племени, он отдал приказание положить конец человеческим жертвоприношениям.

Весть об этом облетела все страны, вплоть до океана, и, вызвав великую радость у одних, возмутила других как святотатственное посягательство. Друидессы, которым угрожала потеря власти, подняли страшный ропот против дерзновенного, посылали ему Проклятия и провозгласили его приговоренным к смерти. Многие друиды, видевшие в человеческих жертвах средство для своего господства, присоединились к ним. Рама, превозносимый одними, был проклинаем другими. Но полный решимости не отступать ни перед какой борьбой, он еще более обострил эту борьбу, создав новый символ.

Каждое белое племя имело свой особый знак — образ животного, которое олицетворяло качества, наиболее ценимые племенем. Одни предводители поднимали над крышей своего деревянного дворца головы журавлей, орлов или коршунов, другие — головы дикого вепря или буйвола; отсюда произошла геральдика.

Любимым символом скифов был бык, которого они называли Тор, — олицетворение животной силы и жестокости. Рама, в противоположность быку, дал им другой символ — Овна, храброго и миролюбивого предводителя стада, который стал условным знаком, соединившим всех приверженцев Рамы. Знамя с новым символом было установлено в центре Скифии.

Белые народы разделились на два лагеря. В самой душе белой расы произошел раскол благодаря стремлению отказаться от животной грубости и подняться на первую ступень невидимого святилища, которое ведет к богочеловечеству.

«Смерть Овну!» — кричали сторонники Тора. «Война с Тором!» — кричали друзья Рамы. Ужасная война была неизбежна. Рама раздумывал, не усилит ли он зло, допустив такую войну, и не приведет ли свою расу к истреблению? Ответом на эту тревогу стало новое сновидение.

…Грозовое небо было покрыто мрачными тучами, которые громоздились на горах и в стремительном беге задевали качающиеся вершины лесов. На высокой скале стояла женщина с распущенными волосами; она была уже готова нанести смертельный удар воину во цвете лет, лежавшему связанным у ее ног. «Во имя предков остановись!» — закричал Рама, бросаясь к женщине. Друидесса, угрожая противнику, бросила на него пронизывающий взгляд. В это время из низко нависших туч раздался раскат грома — и, озаренный сверкнувшей молнией, появился ослепительный образ.

Весь лес осветился. Друидесса упала, словно сраженная молнией, а путы пленника распались, и он посмотрел на ослепительное видение со страхом. Рама не дрожал, ибо в представшем видении он узнал божественное существо, которое уже беседовало с ним под дубом. На этот раз оно показалось ему еще прекраснее. От его облика исходил свет.

И тогда Рама увидел, что он находится в открытом храме, поддерживаемом рядами колонн. На месте жертвенного камня возвышался алтарь. Рядом с алтарем стоял воин, но глаза его все еще выражали предсмертный страх. Женщина, распростертая на плитах храма, казалась мертвой, а Божественный Вестник держал в правой руке факел, а в левой — чашу. Он посмотрел на Раму с благоволением и сказал: «Рама, я доволен тобою. Видишь ты этот факел? Это — священный огонь Божественного Духа. Видишь ты эту чашу? Это — чаша Жизни и Любви. Дай факел мужчине, а чашу женщине». Рама исполнил повеление Вестника. Только что факел коснулся руки воина, а чаша — руки женщины, как огонь сам собою зажегся на алтаре, и оба стояли, преображенные его светом.

В то же время храм раздвинулся, его колонны поднялись ввысь, а купол преобразился в звездное небо. Рама, унесенный своим сновидением, увидел себя на вершине горы. Стоявший рядом с ним Божественный Вестник объяснял ему смысл созвездий и учил его читать в сияющих знаках зодиака судьбы человечества.

«Кто ты, дух мудрости?» — спросил Рама, и Вестник отвечал: «Меня зовут Deva Nahousha, Божественный Разум. Ты будешь распространять мои лучи по Земле, и я буду всегда приходить по твоему зову, а теперь иди по предначертанной тебе дороге». Божественный Вестник указал рукой на восток, и Рама увидел, как бы освещенными молнией, свою миссию и великую судьбу своей расы…

С тех пор Рама уже не колебался. Вместо того чтобы зажечь братоубийственную войну между народами Европы, он решил увести избранников своей расы в самое сердце Азии.