Литмир - Электронная Библиотека

И допил остатки пива из своей кружки.

Фосетт мне подмигнул.

– Известный молодой пройдоха этот Роджерс, – пояснил он. – Всегда мутит воду. В последнюю побывку дома сержант задержал его за пьянство и нарушение общественного порядка. И Роджерсу уже не впервой попадать в переделки.

– Местный паренек? – спросил я.

– Он далеко не паренек. Ему стукнуло тридцать пять или тридцать шесть, я полагаю. Приходится племянником мистеру Роджерсу – обувщику с Хай-стрит. Хотя вся семья живет здесь всего ничего, лет пять, не больше.

– Стало быть, он вроде паршивой овцы в стаде? – предположил я.

– Он и в самом деле человек непутевый, – отозвался Фосетт. – Причем не просто ветреный. Я мог бы кое-что порассказать, если бы рядом с нами не находился представитель закона. – Он с ухмылкой кивнул в спину сержанта Бифа. – Но старики – тетушка и дядюшка – просто без ума от племянника. Слова дурного о нем слышать не желают. И он, конечно же, использует их любовь в своих интересах. Они ведь очень достойная пожилая пара. Стыд и позор. Но однажды у него точно возникнут большие проблемы.

Владелец бара мистер Симмонс перегнулся ближе к нам через стойку.

– Роджерс, кстати, заходил сюда сегодня, – сообщил он, – незадолго до того, как в половине третьего мы закрылись на дневной перерыв. Заявился вместе с тем типом Фэйрфаксом, что остановился в отеле «Риверсайд».

– Это который приезжает сюда порыбачить?

– Именно. Тот самый. Пришли вместе. Он и молодой Роджерс.

– И что было дальше? – спросил Фосетт, не слишком-то заинтригованный, но изобразив удивление.

– Я поневоле обратил внимание, потому что, пока они были здесь, пришел иностранец.

– Иностранец? – переспросил Биф. У него, видимо, вызывали подозрение чужаки. – Что за иностранец?

– Не знаю, но мне он сразу не понравился, – ответил мистер Симмонс. – Весь такой темный. Возможно, наполовину индиец. И по-английски говорил очень плохо.

– Ну ничего себе! – воскликнул Фосетт.

– Так вот. Как только Роджерс и Фэйрфакс заметили этого типа, оба быстро допили свое пиво и ушли. Я бы и внимания не обратил, но сразу после их ухода иностранец обратился ко мне и спросил, как зовут Фэйрфакса.

– Занятно, – признал Биф. – А что-то еще говорил?

– Нет. Через минуту он и сам ушел. Могло показаться, что направился вслед за ними.

– Никогда не любил чужеземцев, – сказал Биф.

И пустился в воспоминания о временах войны, призванные вызвать в нас неприязнь к любым иностранцам. Однако скоро тема оказалась исчерпанной, и наступило молчание. Шум бури снаружи стал доноситься с особенно безрадостной отчетливостью.

Вскоре мы начали ответный матч в дартс. Мы стояли спинами к дверям и, хотя позади нас располагались сразу несколько входов в главный зал, едва ли вообще оборачивались, чтобы посмотреть на входящих. Игра протекала слишком увлекательно.

Минут двадцать девятого наступил момент, когда в последней попытке сержанту Бифу необходимо было набрать лишь дважды по восемнадцать очков, чтобы одержать победу. Гарольд оставил партнеру возможность пару раз подряд попасть в верхний сектор доски, что Фосетт сделал бы с легкостью, и потому промах сержанта мог привести ко второму поражению.

– Постараюсь не оплошать, – бросил он, забирая дротики у Гарольда.

Воцарилась тишина, все затаили дыхание. Сержант Биф встал и начал готовиться к броску. Все собравшиеся в пабе повернулись, чтобы наблюдать за ним. Я ощущал такое напряжение, словно все мое будущее было поставлено на карту, и мог видеть его горевшие возбуждением глаза.

В это мгновение входная дверь распахнулась, кто-то вошел и окликнул его:

– Сержант!

Биф не обернулся, но зло прорычал:

– Подождите минутку! Не видите, как раз моя попытка?

Он метнул первый дротик, но промахнулся мимо заветной отметки примерно на полдюйма.

– Сержант! – На этот раз голос звучал громче, настойчивее. – Я пришел сдаться в руки властей. Я совершил убийство.

Быстрее, чем любой из нас, сержант Биф резко развернулся на месте.

– Это меняет дело, – сказал он.

Теперь уже мы все уставились в сторону двери, где еще у самого порога стоял мужчина, которого, как я выяснил чуть позже, и звали «молодым Роджерсом». Шляпы на нем не было, и струи дождевой воды стекали по лицу с его черной шевелюры, а костюм промок насквозь.

Затем, прежде чем кто-либо из нас успел даже шелохнуться, он достал небольшую бутылку и, запрокинув голову, разом проглотил содержимое. Возникла краткая пауза, а потом его тело, как показалось, дернулось в спазме и с грохотом повалилось на пол.

Мы все бросились вперед, но сержант Биф все равно оказался первым, кто осмотрел его. Он потянул за воротник и расстегнул его. Бармен поспешно принес стакан воды. Но Биф, просунув руку под рубашку Роджерса и положив ладонь на сердце, поднял голову.

– Никаких признаков жизни, – произнес он, поднимаясь.

Глава 2

Мы столпились вокруг тела. Тем временем дверь снова распахнулась. Прежде в помещение паба не врывались порывы ветра, потому что каждый из прибывавших закрывал за собой уличную дверь, прежде чем войти внутрь зала. Но на сей раз холодный и сырой воздух ворвался вместе с новым гостем.

Точнее – гостьей, поскольку это была девушка. Мне удалось разглядеть ее лицо, и, хотя я ни в чем не мог быть уверен (ее щеки обильно смочил дождь), мне показалось, что она плакала еще до того, как увидела молодого Роджерса распростертым на полу. Незнакомка отличалась неброской красотой: стройная, изящная, светловолосая. На ней был мокрый плащ, перчатки и небольшая, тоже буквально сочившаяся влагой шляпка.

– Алан! – вскрикнула она и упала на колени рядом с молодым человеком.

Пауза.

– Он умер? – шепотом спросила девушка, подняв взгляд.

Сержант Биф кивнул. И теперь уже не оставалось сомнений, что девушка плакала. Она прижала свое мокрое лицо к лицу умершего и рыдала, не обращая внимания на наше смущение.

Но даже в момент столь глубокого потрясения я испытывал острое любопытство. Окажется ли на вид флегматичный сержант на высоте в подобной ситуации? Как справится мой сельский полицейский с положением, когда признавшийся в убийстве мужчина тут же отравился сам, и с девушкой, горько плакавшей над его телом? Лично я оказался бы при подобных обстоятельствах в полнейшей растерянности. Но надо признать, что я не отношусь к людям, способным действовать быстро.

Сержант Биф стоял совершенно прямо, посасывая кончик уса, потом откашлялся и заговорил:

– Гарольд, – обратился он к сыну хозяина паба, – будьте любезны, сходите и пригласите сюда доктора Литтла.

В любое другое время от него никто не услышал бы никаких «будьте любезны», но по такому случаю сержант выражался предельно корректно.

– А вас, мистер Симмонс, я бы попросил закрыть заведение до прибытия врача. Что касается вас, джентльмены, то проявите…

Он оборвал фразу и лично принялся выпроваживать посторонних.

Мне было дозволено остаться, что я воспринял как привилегию. А сержант заговорил с плачущей девушкой.

– Ну-ну, мисс Катлер, – сказал он, – вставайте и возьмите себя в руки. Миссис Уотт проводит вас до дому. Вы уже ничем не сможете ему помочь.

Сначала та словно не слышала его, но, когда сержант Биф проявил настойчивость и прикоснулся к ее руке, подняла взгляд.

– Как это произошло? – пробормотала она.

– Вы все узнаете, когда придет время. А теперь поднимайтесь. Миссис Уотт уже ждет, чтобы помочь вам добраться домой.

Вполне по-доброму, но и применив некоторую силу, он заставил девушку встать и отвел к дожидавшейся в холле миссис Уотт. Затем, оставшись в пабе вдвоем со мной, стал пристально разглядывать мертвеца.

– Неприятный оборот приняло дело, – констатировал он.

– Да. Если бы только мы сумели что-то быстро предпринять…

Но сержант Биф уже снова встал на колени.

– Боже ты мой, взгляните! – И он приподнял правую руку мертвого мужчины. – Если это не кровь, то я – голландец.

2
{"b":"166430","o":1}