Белое пятно на брюхе животного облегчило поиск. Ловко работая наощупь, Кейтс освежевал тушу буквально в несколько минут, затем завернул мясо в шкуру и пустился в обратный путь. Сдерживая дыхание, он спешил, стараясь не спотыкаться в темноте. Вот показались очертания кустарника. Кейтс прислушался, вспомнив про замеченного здесь индейца, переложил свою ношу в левую руку, а в правой сжал нож. У самых скал ветка зацепилась за шкуру и хрустнула. Логан сделал три прыжка и замер, пригнувшись. Слева послышалось шуршание, похожее на шелест мокасин по песку. Он пробежал еще немного и снова замер.

Сейчас Кейтс находился около их укрытий. Опустив на минуту ношу и сдерживая дыхание, он вслушивался. Пот катился с него градом, несмотря на прохладу ночи. Переложив в левую руку нож, он вытер ладонь о рубаху и немного расслабился, опустившись на одно колено.

За час до этого Грант Кимброу, которого сменил на посту Бопре, вновь уселся у костра. Уставившись на спящих, завернутых в одеяла, он пил кофе. Да, здорово повезет тому, кто выберется из этой западни.

Непонятно, как он сам во все это влип. Как допустил, что они остались здесь? Сейчас уже давно были бы в Юма с билетами в Сан-Франциско в кармане, или тряслись бы в дилижансе, который ходит в Баттерфилд.

Сан-Франциско! Огни ночного города… Да неужели все это было в действительности? Вот где настоящая жизнь! Придется старому Файру смириться. У него есть только Дженнифер, и для нее он готов на все. Да, нужно сматываться: разбудить ее, оседлать лошадей и бежать.

Эта мысль пронзила его внезапно. Кимброу гнал ее от себя, но поневоле опять и опять принимался строить планы. Едва ли больше двух-трех апачей несут вахту. Они уверены, что бледнолицые сейчас не уйдут со своих позиций.

Но как вывести лошадей? Есть только один способ: проделать дыру в стене загона. Они пришлют помощь из Юма, а сами благополучно отбудут в Сан-Франциско.

Кимброу задумчиво рассматривал кофейную гущу в чашке. В кармане семьдесят долларов, это почти ничего… Но в Юма он сыграет в карты, а если вдобавок продать лошадей… Он взглянул на спящую Дженнифер. Вдруг откажется? Она не дура, скажет, что риск слишком велик. Вот если бы иметь еще попутчика. Циммерман опасен, слишком силен, любит верховодить, другое дело – Уэбб или Конли. Но Конли на стороне Кейтса. Кейтс… Кстати, где он?

Кимброу вскочил. Ушел! Его уже несколько часов нигде не видно. Он быстро обошел спящих. Так и есть! Все налицо, кроме часовых и Кейтса.

Ускользнул! Слинял! Грантом овладел гнев. Бросил их на произвол судьбы! Что за тип! Он обернулся на скрип сапог. Сзади подошел сержант Шихан.

– Кейтс ушел, сержант, смылся и оставил нас.

– Не верю! – Шихан мотнул головой.

– Тем не менее это так. Сами полюбуйтесь.

– Чушь, молодой человек. Он не мог…

– Смог! – Кимброу злобно захохотал. – И мы должны бежать, если что-то соображаем. Наверняка сможем добраться до Юма, и я не верю, что этих индейцев так много. Если мы нагло вылезем…

Сержант холодно оборвал его:

– Вы кое-что забыли. Нас четырнадцать, а лошадей восемь.

Эти слова отрезвили Кимброу. Восемь лошадей на четырнадцать человек…

– Но одна из них моя!

– Ваша.

И Шихан пошел прочь от костра.

Развернувшись, Кимброу наткнулся на Уэбба, крепкого солдата лет тридцати с красноватой от солнца физиономией.

– Мы дурни! – заговорил солдат. – Просто чертовы дурни! Надо брать лошадей и бежать. А кто хочет, пусть остается. Их никто не неволит.

– Так нельзя, – заявил Кимброу, но в его голосе не было уверенности. Ведь он сам думал о побеге, не желая погибать в этом пекле, да еще без возможности принять ванну, побриться и сменить одежду. Джентльмену здесь не выжить. Хорошо бы взять Дженнифер и как можно скорее… Уэбб может составить компанию. Он не опасен, ни на что не будет претендовать. Но вслух Грант повторил: – Так нельзя.

– Пусть я буду трусом, но живым, – кратко ответил Уэбб.

Трус. Это слово заставило Кимброу задуматься. Разве это трусость – ведь ехать намного опаснее, чем оставаться. А он никогда и не собирался здесь торчать и не желал иметь ничего общего с этими людьми. Он просто временно поддался на уговоры, а сейчас снова желает действовать самостоятельно.

– Ну так как? – не отступал Уэбб, придвигаясь все ближе. Кимброу с отвращением отступил. – Без нас останется больше еды и воды.

– Посмотрим. – Кимброу отвернулся и зашагал прочь от костра, места их жизнедеятельности все эти дни. Здесь выясняли отношения, наслаждались чашечкой кофе, который наполовину состоял из бобов меските, или просто отдыхали, если выпадала свободная минутка.

Небо постепенно бледнело, из серого становясь лимонным, скалы оставались черными с красноватыми потоками лавы. Скоро взойдет солнце и принесет с собой зной, все будет видно, и шансов на побег не останется. По-прежнему никаких следов присутствия Кейтса.

Дженнифер зашевелилась под одеялом и села, откидывая назад великолепные волосы. Даже после этих адских испытаний она оставалась очаровательной, выглядела свежей со сна. Да, немного измучена, но все так же желанна…

– Он ушел, – ошарашил ее Кимброу, – Кейтс ушел.

– Ушел? – Она пыталась понять. – Кейтс? Нет.

– Говорю тебе, ушел. Сама убедись, – злорадствовал Кимброу. – Рассуждал, что мы-де не сдаем позиций. А сам смылся, не сказав ни слова.

– Не верю! – Дженнифер вскочила на ноги. – Он на это не способен! Он не трус!

Опять о трусе. Кимброу враждебно посмотрел на нее.

– Отнюдь не трус. Он умница. И нам стоит последовать его примеру.

– Он не такой человек, чтобы уйти, бросив всех на произвол судьбы, – с уверенностью объявила Дженнифер.

Большая Мэри потянулась и вылезла из-под одеяла. После ночи она выглядела еще более грузной и неопрятной, но прибираться и причесываться явно не собиралась. Она внимательно оглядела Гранта и Дженнифер, затем перевела взор на скалы.

И снова все собрались у костра. Маленькая Джуни зачесала волосы назад и руками разгладила свое поношенное платьишко.

– Кейтс ушел, – громко повторил Кимброу.

Джуни с презрением отодвинулась от него.

– Да, он уходил, но уже вернулся. – Джим Бопре поднял помятый кофейник, выдерживая многозначительную паузу для большего эффекта. Слушатели замерли с округлившимися глазами. – Вернулся с бараниной, на которой авось продержимся денька два, а то и больше.

– А я не верю! – заявил Кимброу. – Он удрал, что и нам следует сделать.

Позади послышался шорох, все расступились и окружили Кейтса. Кровь индейца залила всю его рубашку, щеку пересекал тонкий шрам, не замеченный в пылу схватки. Он опустил на землю добычу и сказал:

– Я не ушел и никто не уйдет. Наше спасение – здесь.

– Может и так, – взорвался Кимброу, – но лично я собираюсь уйти, хотите вы этого или нет.

– Уходите, когда вам угодно, – спокойно ответил Кейтс, – но вы пойдете пешком.

– Пешком? – Кимброу сделал шаг по направлению к Кейтсу. – Почему, черт возьми, пешком? Я уеду на той лошади, на которой приехал.

– Ваша лошадь, – последовал холодный ответ, – в лучшем случае проскачет половину пути до Юма. Но вы не уедете еще и потому, что ваша лошадь теперь – общественная собственность.

Грант застыл, уперев руки в бока. Ведь Кейтсу неизвестно, что он отлично владеет оружием, с ним мало кто может потягаться. Кимброу размышлял: едва ли представится более удачный момент убить Кейтса.

– Так вы хотите отнять у меня лошадь? – накалялся он.

– Все лошади, включая мою, принадлежат нам всем, пока мы не выберемся отсюда. Сильные пойдут, слабые поедут верхом, одна повезет воду. Никто – ни мужчина, ни женщина – сейчас не имеет права на лошадь.

– А мы не согласны, – возразил Тейлор.

– Очень жаль, но ничего не поделаешь, – Кейтс сменил тему разговора, указывая на мясо. – Нужно срочно им заняться, иначе на жаре пропадет.

Кейтс отошел от костра и, повинуясь внезапно навалившейся усталости, тяжело опустился на землю, с трудом стащил мокасины и мгновенно уснул.