Джуни съежилась в объятьях Лонни Форремена, натянув на голову его куртку и обернувшись одеялом. Луго выглядывал из своего кокона, устроившись рядом с лошадьми. Кимброу тоже лежал завернувшись в одеяло, надвинув поглубже шляпу и подняв обтрепавшийся воротник сюртука. Лицо его не выражало никаких эмоций. Никого не удивило, что Дженнифер укуталась одеялом в обнимку с Логаном Кейтсом. Ощутив ароматное тепло ее тела, Логану захотелось, чтобы так было всегда.

Жутко завыл ветер.

Это был не просто шум, гудение или грохот, а нечто бескрайнее и оглушающее, заполнившее все пространство меж скалами. Из земли вырывались кусты, перекатывались камни, каждый звук многократно усиливался эхом. Песок забивался в горло, глаза, уши. Людей одолевало удушье и надвинувшийся холод. Каждый вздох давался с трудом. Ощущение времени исчезло. Закоченев, они прижались друг к другу как тонущие. Казалось, земля разверзается под ними. Измученные и ослабевшие, когда нервы и разум уже не могли сопротивляться грозным силам природы, они заснули.

Логана Кейтса разбудили какие-то звуки. Выбираясь из-под одеял, он одновременно отряхнул толстый слой песка и ощутил, что промерз до костей. Все спящие были наполовину занесены песком. Тони Луго седлал лошадь.

– Далеко собрался? – приветствовал он индейца, принимаясь быстро откапывать дрова для костра.

– Я лучше уехать, – отозвался Тони, – скоро придти бледнолицый. Из Юма.

Он скручивал в руке веревку.

– Счастливо, Тони.

Логан извлек из кармана пучок сухой травы, поспешно припасенный прошлой ночью, и, швырнув его под дрова, зажег спичку окоченевшими пальцами. Трава занялась, потом загорелся кусочек коры, и вскоре костер уютно затрещал.

– Так что, бледнолицые приближаются?

Пима кивнул.

– Пока далеко. Ехать час или два. Я видеть их.

Луго сделал паузу, как бы подыскивая слова, затем многозначительно посмотрел на полузасыпанного Кимброу и доложил:

– Золото исчезать.

– Наверное, песком занесло.

– Нет.

Грант пошевелился или Кейтсу это померещилось?

– Не важно, – Логан посмотрел на Луго. – Тебе оно нужно?

Индеец изумился:

– Зачем? У кого золото – всегда бежать быстро, очень быстро, пока его не догнать. Кейтс – хороший человек, – поколебавшись, добавил он.

Логан смотрел ему вслед, пока тот не исчез из виду, затем подбросил топлива в огонь. Вскоре все зашевелились, вылезая из-под одеял. Дженнифер откинула назад спутанные волосы, пытаясь их причесать, затем спустилась к водоему, но тут же вернулась с горестным восклицанием:

– Логан! Вода ушла! Источник занесло песком!

– Знаю. Поэтому мы заранее наполнили фляги. Воздух во время пыльных бурь такой сухой, что поглощает всю влагу с поверхности земли.

Грант Кимброу аккуратно сложил свое походное одеяло и начал седлать коня. Дженнифер перевела взгляд на молчавшего Кейтса, но ничего не сказала. Поодаль Лонни и Джуни раскапывали пожитки. Закончив, Кимброу вызывающе обратился к Кейтсу:

– Так и будем молчать? Вы ведь знаете, что золото у меня.

Логан понял, что сейчас произойдет неизбежное. Хорошо еще, что Дженнифер не на линии огня, но лучше бы ей быть еще дальше. Ребята, вроде, на безопасном расстоянии.

– Я молчу, потому что мне нет до этого дела.

– Ах, нет дела?

– Золото не мое и мне оно не нужно. Оно лишь приносит беду – это вы скоро почувствуете на собственной шкуре.

– Что вы имеете в виду?

– Сейчас вам кажется, что деньгам сразу найдется применение, но в городе столько соблазнов. Вы будете играть – немного потеряете, потом приобретете, вновь проиграете. В конце концов вы потеряете все.

Внутри у Кимброу все похолодело. Кейтс сказал правду, в которой он боялся сам себе признаться. Он действительно оставит золото в игорных домах, и то же самое произошло бы с деньгами Дженнифер, женись он на ней. Кимброу возненавидел своего противника еще больше за эти слова.

– Вы заблуждаетесь, – процедил он, – сильно заблуждаетесь. Вы полагаете, что уедете отсюда с Дженнифер, но этого не случится. Отсюда уедет лишь один человек – я.

Логан услышал шаги Лонни. Только бы паренек не вмешивался…

– Не ищи свою винтовку, парень, – отрезал Кимброу, – она у меня. Я спрятал ее ночью, во время бури. И вашу тоже, Кейтс.

– Грант! Ну что ты говоришь! – вступилась Дженнифер. – Ты не сделаешь этого! Забирай золото. Нам оно не нужно.

– И далеко я, по-твоему, с ним уеду? Не будь дурой, Джен. Все продумано. Индейцев не слышно, и вы все тоже скоро умолкнете навеки, – он уставился на Кейтса. – Я долго ждал. На этот раз вам крышка. Ни у кого нет оружия. Никто не вступится за вас.

Логан Кейтс оставался совершенно невозмутимым. Он спокойно стоял, слегка расставив ноги, как будто просто выжидая:

– Кимброу, в этом, как и во всем остальном, вы просто трепло.

Но полковник сохранял уверенность в себе:

– Посмотрим, что вы запоете, когда я достану винтовку.

В это время уже слышался стук копыт и человеческие голоса. Кимброу не успел привести угрозу в исполнение, и Кейтс выстрелил в него. Все заняло доли секунды. Первая пуля прошила плечо полковника, а вторая продырявила его легкие насквозь. Винтовка упала в песок, и Грант повалился лицом вниз. Судорожная попытка встать закончилась тем, что он перекатился на спину.

– Вы… победили меня, Кейтс. Победили. Но как?

– Очень жаль, Кимброу. Вам следовало знать. Я уже проделывал этот трюк, когда мне было шестнадцать лет.

В котловину спускались наездники. Среди них Логан Кейтс сразу выделил крупного седовласого мужчину – Джима Файра.

– Кто вы такой? – пророкотал требовательный и грубый голос.

– Я Логан Кейтс, – коротко отрекомендовался он. – Я собираюсь жениться на вашей дочери.

Старый Файр сразу посуровел.

– Ладно. Едем отсюда, – он отыскал взглядом дочь. – Ну, как ты?

– Я хочу домой, папа!

Файр кивнул на Кейтса.

– Это и есть твой жених?

– Да.

– У вас губа не дура, – мрачно бросил Файр Кейтсу. Глаза его уперлись в Лонни Форремена: – Парень, умеешь клеймить коров?

– Еще бы, сэр!

– Ты нашел работу.

Всадники ускакали и легкий ветер замел их следы. Перекатывая по пустыне песок, ветер обнажал древние наконечники стрел, пролежавшие здесь тысячелетия. Пустыня молчала. В сезон дождей источники Папаго вновь наполнятся водой, и новые люди будут приходить сюда, чтобы бороться, побеждать или погибать. И так будет всегда, пока существует род людской, но меняющаяся череда лет не затронет вулканические озера.

Летала песчаная пыль, и где-то в зарослях меските раздавалась перепелиная песнь.