Он даже забыл, куда направлялся, едва не прошел мимо почтамта. Странно: там все еще обедали. Большие часы над входом показывали без пятнадцати два, как и прежде.
Ясно. Часы сломались. Кончился завод, время решило слегка отдохнуть. Такое случается. Но неужели почтовики до сих пор не насытились? Не позавтракали, что ли? Почему закрыто?
Он решил подождать пару минут.
Оживленное место. Почтамт, телеграф, телефоны. Здесь, сколько он себя помнил, всегда толпился народ, желающий позвонить в другой город, получить долгожданное письмо или просто встретиться под часами. Очень удобно. Теперь у опоздавших будет хорошая отговорка.
Люди непрерывно хлопали дверьми, и он вдруг сообразил, у кого самая трудная в мире работа. У дверей. Целый день их кто-то грубо толкает, пинает, распахивает настежь, больно бьет о косяк. И после всех огромных усилий — нулевой результат. Тяжко сознавать, что ты стоишь на дороге у каждого и мешаешь всем. А ночью придет дядя с ломиком и изувечит. Обидно до ужаса.
Прошло пять минут. Ничего не изменилось.
Может, у них обед сегодня двухчасовой? Но с какой это радости?..
Он решил зайти в книжный еще раз. Может, что-то интересное случайно пропустил. Обычно всегда что-нибудь остается незамеченным. Да и мерзнуть он снова начал, сильнее, чем прежде…
В стеклянной двери магазина отразился все тот же отталкивающий портрет.
Внутри благословенная волна теплого воздуха обволокла его, согревая. Он пошел к полкам…
Скоро за окном началась метель.
Успею ли я прочитать эту книгу, подумал он. И вдруг испугался. Что-то было не так. Вернее, не то что «не так», а просто уже было. И совсем недавно.
Его мысли понеслись скачками, перегоняя одна другую.
Ну да. Это уже было. Только что, минут пятнадцать назад. Он был здесь и купил книгу…
И сейчас тоже купил книгу. Очень дорогую, зато уж, действительно, хорошую. И положил ее во внутренний карман куртки. Ту же самую книгу, что и в первый раз…
Ну все, приехали!
А где же первая?
Он обыскал себя и нашел лишь один экземпляр. Второй куда-то бесследно исчез.
Только спокойно!.. Он навел в голове некое подобие порядка и тщательно все обдумал. Получилось вот что.
Начиная с какого-то момента он повторил все свои действия, совершенно неосознанно продублировал то, чем занимался последние пятнадцать-двадцать минут. То есть прошел мимо почтамта, посетил магазин, потом свернул в переулок и опять вышел к почтамту. Так? Так. И сейчас снова находится в магазине, с книгой в руках, готовый выйти в переулок, ведущий…
Постояв еще минуту, он поднял воротник куртки и пошел к дверям. За пазухой лежала книга. На улице мело.
Куда же девался тот, первый купленный экземпляр?
Он решил срезать угол, пройти короткой дорогой. Ведь обед на почте, наверняка, уже закончился. Надо было поскорее выяснить, оставила ли ему сообщение та знакомая, с которой он ходил в театр. Вряд ли, конечно…
Этим переулком он раньше не ходил.
Переулок был красив, под старину: одноэтажные деревянные домики, аккуратные и ухоженные. В одном из окон сидела кошка. Простуженный полковник с пушками в петлицах быстро шагал мимо, торопясь, очевидно, на службу. Ребенок дергал женщину за рукав пальто и надрывался в истерике. Из его долгого вопля можно было разобрать одно лишь слово: «Мороженое!» По другой стороне улицы неторопливо шла девушка.
Из взгляды встретились, он все вспомнил. И все понял. Время окончательно замкнулось в кольцо.
Этого следовало ждать. И так уже события повторялись с фотографической точностью. Слишком часто. А он не замечал, не задумывался. Так ему и надо. В этом переулке он будет теперь ходить бесконечно, иногда вспоминая предыдущую жизнь, а чаще в полной уверенности, что попал сюда впервые.
Он обернулся. Нет, девушка ему не приснилась. Все то же сочетание цветов в одежде, прическа… А главное — глаза, тут не ошибешься.
С каждым шагом расстояние между ними увеличивалось.
Почему она не со мной?..
Шаги гулко звучали в стылом осеннем воздухе — тяжелые, как шаги Командора. Он шел, раздвигая само время. Хотел еще раз оглянуться, но не смог — стенка коридора не пускала. Этого не было в программе. Как робот, он шагал вперед, и мысли его принадлежали двум разным людям. Где-то на верхнем уровне сознания прокручивалась знакомая пластинка, успевшая порядком надоесть, а гораздо глубже, на самом дне мозга, он осмысливал происходящее с ним.
В следующий раз ты обязательно должен подойти и заговорить!
Что, неужели опять будет следующий раз?
Ну, а ты как думал? Куда ты теперь денешься отсюда?
Показался почтамт. На часах было без пятнадцати два. Ему предстояло померзнуть здесь несколько минут и пуститься по новому кругу.
В следующий раз я обязательно должен к ней подойти. Иначе просто не вырваться. Пусть она пошлет меня к черту. Лучше уж это, чем бесконечное блуждание по пропиленному сквозь монолит Времени коридору — ни шагу вправо или влево…
Но если бы я знал заранее, подумал он… В конце концов, больше половины народу знакомится на улицах, в транспорте, где угодно… Это не так страшно.
Так почему же ты не сделал этого сразу?
Не знаю… Вот так, без подготовки… Да и времени мало, я ведь должен идти на почту. И у меня уже вроде как есть одна девушка… хотя бы теоретически.
Но ведь той ты не нужен, верно? И она вряд ли зашла на почту, чтобы оставить тебе это мифическое сообщение, а если и оставила, то нетрудно предположить, что в нем. Прости-прощай. И вот теперь ты этого даже не сможешь проверить: такой команды нет в программе.
Он стоял перед дверьми и сочувствовал им. Хорошо, что я не дверь, подумал он. Второй, внутренний голос сказал ему: ты именно дверь, ты — дерево, ты сам виноват во всем. В своей пустой жизни, в своей несостоявшейся смерти, в своей несбывшейся любви… Ты просто дерево, дождавшееся топора, и когда тебя срубят, то не сделают из тебя ничего лучшего, чем дверь, а то и просто пустят на дрова.
Холодно… А все ли я посмотрел в магазине? Надо вернуться, проверить.
Книги у него больше не было.
Он прошел полный цикл и опять вступил в проклятый переулок. Пропустил мимо себя полковника и мамашу с ребенком, увидел девушку, опамятовался и попробовал удержать ее взгляд как можно дольше. Ему показалось, что по ее губам скользнула улыбка, а в глазах появилось… нет, не может быть… ожидание?
Подойти он так и не смог. Ноги сами пронесли мимо. Хотел остановиться, но это было все равно что пробовать затормозить бульдозер, натянув поперек дороги детскую скакалку. Но даже и бульдозер как-то управляется, нужно лишь разобраться с рычагами… а где у него самого кнопка?
Где тот маленький отрезок времени, когда все это началось? Где исходная точка? Остальное не так важно. Надо поймать момент и сделать что-то такое, чего я не делаю сейчас, все равно что, хоть чихнуть лишний раз или купить бесполезный коробок спичек — только бы проломить, прорвать эту глухую стену закольцованного времени, пустить его по нормальному руслу… Иначе все зря.
Где же начало?
Почтамт. Я с самого начала прошел мимо него и после вернулся сюда же. На нем замкнулся круг. Не переулок, нет. Почтамт. Правильно революционеры рекомендовали первыми брать почту, телеграф, банки. Здесь все рядом! Место выхода силы! Древний город от нечего делать шутит со временем. И с ним — чтоб не зазнавался…
Те несколько минут тупых, бессвязных размышлений перед дверьми почтамта — они и могут спасти меня. Достаточно лишь думать о чем-то другом… или хотя бы не с такой безнадежностью. Попробовать вспомнить хорошее. Думать об этой удивительной девчонке в переулке, об ее затаившихся в ожидании глазах. Больше ничего и не требуется. А потом пойти купить книгу, свернуть в переулок… или подождать в его начале, пока она приблизится сама. Подойти к ней, заговорить. И все.
А что сказать для начала?
Что-нибудь смешное, пустяковину какую-нибудь. Пусть она улыбнется. Интересно, какая будет у нее улыбка? Холодно-презрительная типа «отвянь, мужик», равнодушно-рассеянная «да-да, я вас слышу… но и только» — или совсем другая?
