В кофейне Фелл помахал рукой Перл и продолжил путь.
— Мистер Фелл! — окликнула она. — Обождите, мистер Фелл!
Он остановился, и Перл бросилась к нему. Она обняла и поцеловала его.
— Я выхожу замуж, мистер Фелл, собираюсь замуж за Фидо. — Она отстранилась от него, вся запыхавшись. — И я хочу поблагодарить вас от всей души!
Он ухмыльнулся и потрепал ее по подбородку:
— Твоя взяла, дорогуша!
— Подождите, мистер Фелл!
Он остановился уже в дверях.
— Свадьба через две недели. И мы хотим, чтобы вы присутствовали в качестве самого почетного гостя. Вы согласны, мистер Фелл?
Он снова засмеялся и сказал:
— Конечно, согласен! Я непременно буду на свадьбе. — Фелл направился к машине.
Уже сидя в машине, Крипп сделал еще одну попытку вразумить Фелла. Он дал себе слово, что если и эта попытка не увенчается успехом, то сегодня он обязательно сядет на телефон и во что бы то ни стало дозвонится до доктора Эмилсона.
— Том, ты ничего не добьешься от Саттерфилда. Он бежит не от тебя. Его допекают власти.
— Я знаю, кто именно, — ответил Фелл. Он гнал машину слишком быстро. — Когда дело дойдет до них… — Они вписались в крутой поворот и едва удержались на вираже. Затем Фелл сказал: — У меня есть для тебя работа. После Саттерфилда.
— Какая на этот раз?
Фелл притих, и даже его манера вести машину выглядела более спокойной.
— Ты знаешь, где может быть Дженис?
— Дженис? Она что, уехала?
— Я хочу Дженис, — заявил Фелл.
Услышав это, гнев Криппа на Фелла, который до сих пор он с трудом сдерживал, словно улетучился.
Они свернули на подъездную дорожку к дому Саттерфилда, возле которого уже стоял чей-то автомобиль. Слуга Саттерфилда укладывал в багажник чемодан. Фелл, словно не замечая этого, незамедлительно проследовал в открытую дверь дома.
Саттерфилд увидел их еще из окна. Сначала он хотел было спрятаться, но, заметив, как Крипп машет ему рукой, решил этого не делать. А почему бы и нет? Терять ему все равно было нечего.
— Привет, Герб, — произнес Фелл. — У меня хорошие новости. Садись, Герб.
Но тут вмешался Крипп:
— Мистер Саттерфилд, это очень важно. Вы должны сами объяснить, что, собственно, происходит. Том не желает меня слушать, но знать ему тем не менее это необходимо. Скажите ему сами. Скажите перед тем, как уедете!
Саттерфилд пожал плечами и произнес с полным безразличием:
— Все кончено, Фелл. Я, возможно, пока еще в состоянии…
— Ты спятил, Герб! Мы только начинаем раскручиваться!
Отсутствие адекватной реакции, подобно жару, укололо Саттерфилда, и он сорвался на крик:
— Приезжает Троктон. Ты хоть представляешь, что это означает?
— Конечно, Герб. Я звонил ему. Избавил твои мозги от непосильной нагрузки и позвонил ему сам.
— Сам ему позвонил! Я не мог никак решиться на это, вот потому ты, как последний идиот, позвонил ему сам. Ну, только масла подлил в огонь! Он прибывает сюда не за тем, чтобы закатить бал. У него совсем другое в голове.
— Я покажу этому сукину сыну!..
— Ничего ты не покажешь! Ему незачем больше опасаться меня. Со мной покончено. Я разорен. Отправлюсь в столицу, чтобы еще раз попытаться спасти себя или же хотя бы то немногое, что у меня еще осталось. Мне представился этот шанс лишь потому, что Троктону нужен не я. Ему нужен ты. Он не тронет меня, так как увяз столь же глубоко, как и я, но ты увяз еще глубже. Ты сделал этот звонок и отправил ему письмо. Это же шантаж! Да еще в письменном виде! И я рассчитываю на тебя в том плане, что ты больше ничего не станешь вякать, Фелл, потому что Троктон прикрыт мною, а все, что ты скажешь против меня, сразу же обернется и против тебя. Ты…
— Мистер Саттерфилд, погодите минуту, — быстро заговорил Крипп. — Фелл не отвечает за свои поступки. Я хочу, чтобы вы остались, и мы проведем освидетельствование на предмет признания его недееспособным. Мы позвоним доктору Эмилсону…
— Что ты сказал?! — взревел Фелл. — Ты пытаешься ставить мне палки в колеса?!
— Слишком поздно. — И Саттерфилд так понизил голос, что, казалось, вот-вот перейдет на шепот. — Троктон прибывает сюда с налоговым инспектором и целой командой, чтобы поглубже копнуть игорный бизнес, и более того… — Тут Саттерфилд внезапно вновь сорвался на крик: — Эти ребята даже не на уровне штата! Бери выше — они из ФБР!
— Иисусе! — вырвалось у Криппа. Он взглянул на Фелла и увидел, как тот кусает губу.
— Это ты сделал, Герб?
Но Саттерфилд уже не слушал Фелла. Он вышел из комнаты, не обращая ни на кого больше внимания.
— Крипп, ты слушаешь меня? Я должен сделать несколько вещей.
— Что за вещи? Может, их сделаю я?
— Нет, я сам! Мне надо найти Дженис.
Глава 24
В бежевом конференц-зале окна были зашторены, несмотря на то что в это время не было солнца.
Браун держал в руках незажженную сигару. Шаун вертел в руках пустую и смятую пачку из-под сигарет, Эрвин постукивал карандашом по подбородку.
Все были в строгих деловых костюмах. И Джувет — тоже.
— Вам не следует дольше ждать. То, что сказал этот Эмилсон…
— Сейчас не столь уж важно, что он сказал. У нас есть глаза, чтобы все увидеть самим.
— Но вспомните, он сказал, что вряд ли можно рассчитывать на улучшение в дальнейшем.
— Мы ждали достаточно долго. Может, еще немного обождать…
— Что сейчас с Саттерфилдом?
— Он арестован.
— И как нам теперь быть? Ему можно заткнуть глотку?
— Вряд ли. Вонь уже пошла…
— И кроме того, все, что он знает, касается лишь Сен-Пьетро. За пределы города, пожалуй, не выплеснется. А там кто знает?..
— Тогда Фелл…
— Даже и не знаю. Если бы раньше. Прежде я сам видел, как Фелл выдирался и из более худших передряг, он мог бы взять на себя…
— Он ничего не возьмет. Ты слышал, что сказал Джувет?
— Выходит, его надо убирать?
— Иного выхода нет. Во всяком случае, я не вижу другого способа.
Они немного помолчали, наблюдая, как Браун раскуривает сигару. Джувет осторожно заметил:
— Может быть, взглянем на все это несколько под другим углом? Фелл не ответствен за свои действия. Однако если его подлечить, то…
— Дальше рисковать нельзя.
— Но такой человек, как Фелл… подумайте об этом!
— Мы не благотворительная организация. Овчинка не стоит выделки.
— Значит, решено — убирать!
— Можно ли для этого использовать Пэндера?
Браун отрицательно покачал головой. Он нажал кнопку сбоку стола, и в дверь просунулась голова девушки.
— Впустите его! — приказал Браун.
Вошедший следом мужчина легко шел. У него была голова мыслителя, вот только нижняя челюсть портила это впечатление: она была голубоватого цвета, а подбородок был неестественно загнут кверху. Как у некоторых видов рыб.
— Это же Моунд! — воскликнул один из присутствующих.
— Да, Моунд. Потому что нам надо быть уверенными, — заявил Браун.
Моунд держал руки в карманах — и это придавало ему подчеркнуто безразличный вид.
— Хорошо, — произнес Браун и кивнул Моунду: — Все, как договорились.
Моунд тоже кивнул и молча направился к двери. Никто не вымолвил ни слова, пока он выходил из комнаты.
Но перед тем как за ним закрылась дверь, Моунд невольно отпрянул назад и попридержал ее открытой: он кивнул человеку, который двигался ему навстречу, затем он вышел сам и закрыл за собой дверь. Молча собравшиеся взирали на вошедшего Фелла, пока он шел к столу.
— Я рад, что застал вас, — заявил Фелл, а это был он, и пододвинул себе стул. — Надеюсь, не помешал. — Он обвел взглядом присутствующих.
Браун положил сигару в пепельницу, делая это нарочито медленно:
— Почему оказался здесь, Том?
Фелл выглядел плохо. Черты лица заострились, и длинные ресницы на нем выглядели как бы неуместными. Он улыбнулся и опять окинул всех взглядом:
— Рано или поздно мне все равно предстояло увидеться с вами, поэтому и решил зайти. А здесь в городе я разыскиваю Дженис.
